Роуз Сноу - Осколки магии [litres]

– До скорого. В следующий раз я смогу вернуться к тебе особым путем, – выдохнула Эмили. Ее руки в последний раз скользнули по его обнаженной груди, прежде чем она неохотно вырвалась из его объятий. Ее покрасневшие щеки и распухшие губы позволяли легко понять, как они провели время.

– Забудь о потайном проходе. Путь через дом короче, – спокойно ответил Престон. Он не смотрел на меня, но я поняла, что он не возражает против того, чтобы я услышала их разговор.

Не в силах в это поверить, я остановилась. Видимо, в прошлом он использовал потайные ходы для всех своих девиц. В этом был смысл, ведь тогда я почувствовала запах его духов на зеленом плаще. На плаще леди в зеленом. Однако только сейчас я поняла, кого мне напомнила Эмили своей высокой стройной фигурой.

– Это была ты, – вырвалось у меня. – Ты ослепила мою подругу и меня в потайном ходу, когда мы случайно встретились несколько недель назад!

Эмили повернулась ко мне лицом и холодно посмотрела на меня.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Чушь. – Мне даже не нужно было использовать свой дар, чтобы понять, что она лгала. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!

Она скривила губы в скупой улыбке.

– Ах да, теперь я припоминаю. – Ее улыбка стала шире. – Но должна признаться, было совсем не сложно напугать вас. На самом деле, это было до смешного легко, – с этими словами она подмигнула мне, а затем побежала вниз по лестнице в хорошем настро– ении.

Взбешенная, я посмотрела ей вслед и проглотила определение, которое вертелось у меня на языке для нее. Затем я поймала взгляд Престона. Он небрежно оперся о перила и весело наблюдал за мной.

– Ты сейчас взорвешься, не так ли? – В его голосе снова был та легкая, надменная нотка, которую я уже слышала раньше. Видимо, он хотел дать мне понять, что его совершенно не интересует, что я переспала с его братом.

– Я в порядке, спасибо, – пробормотала я.

– Уверена? – Престон неотрывно смотрел на меня. – У тебя все лицо красное. Такой же цвет лица всегда был у нашего деда перед тем, как у него случался припадок.

На мгновение я закрыла глаза. Сравнение с человеком, на совести которого, возможно, была жизнь матери Блейка и Престона, добавило этому дню вишенку на торте.

– Спасибо, Престон. – Разгневанная, я отвернулась, чтобы пойти к своей комнате.

– Может, попробовать вязание или терапию рисованием, – насмешливо крикнул он мне вслед. – Некоторым помогает.

С этими словами он исчез в коридоре, ведущем к его комнате, а я замерла на середине шага. Мне вдруг подумалось о мастерской тети Катарины, которую я видела в правде Бетти и которой, по-видимому, никто не пользовался с тех пор, как она умерла. Во всяком случае, ни дядя Эдгар, ни ребята никогда об этом не упоминали.

Дверь, скорее всего, была заперта, но я знала, где найти ключ.

Как я и надеялась, ключ с красной бархатной петлей висел на доске на кухне у Бетти. Схватив его, я как можно незаметнее подкралась к закрытой двери. Хотя я не знала, делаю ли я здесь что-то запрещенное, но тот факт, что никто не говорил о страсти тети Катарины к живописи, заставлял меня быть осторожной.

Комната встретила меня почти зловещей тишиной. Я подошла к окну и распахнула тяжелые темно-красные шторы, чтобы впустить немного света. Солнце уже медленно садилось, но его теплых лучей хватало, чтобы на розовый сад открывался прекрасный вид. Мне было интересно, сколько раз тетя Катарина стояла у этого окна, чтобы найти вдохновение для своих картин.

Я сделала еще один короткий вдох, прежде чем более внимательно осмотреть комнату. Часть ее я уже видела через дверную щель в правде Бетти, и казалось, что время здесь остановилось. Легкий аромат роз висел в воздухе, словно он все еще хотел свидетельствовать о присутствии тети Катарины. Только пыль, лежавшая на благородных предметах интерьера, была свидетельством того, что в комнату уже давно не входили.

Бетти говорила, что мой дед, как и тетя, был страстным художником. При мысли о том, что он, возможно, был и страстным убийцей, мое сердце болезненно сжалось.

Мне не хотелось в это верить. Я не хотела, чтобы он сделал что-то ужасное. Даже если он был холериком, даже если хотел защитить свою семью, простая мысль о том, что он имеет какое-то отношение к смерти Джорджины Масгрейв, сопровождалась у меня холодной дрожью по спине. Если это правда, то он действительно хотел убить и Блейка, и Престона? И почему они выжили в автокатастрофе? Неужели все это было частью проклятия?

Задумавшись, я обвела взглядом комнату. К оклеенным обоями стенам были прислонены накрытые тканью картины, а в центре комнаты стоял тот мольберт, которым Катарина пользовалась во время ее ссоры с отцом. Рядом с ним находился открытый комод, в котором виднелось несколько кистей и засохших баночек с краской. Видимо, комнатой действительно перестали пользоваться после смерти Катарины. Наверное, для дяди Эдгара было слишком больно постоянно иметь перед глазами ее картины.

Мой взгляд скользнул по остальной комнате. В правом углу виднелся старинный секретер, темный оттенок которого хорошо гармонировал с деревянным полом. На противоположной стороне стоял длинный деревянный стол, усыпанный разноцветными пятнами от красок. Вокруг него на стенах висели накрытые картины. С любопытством я подошла к ним и сняла с них ткань, чтобы иметь возможность разглядеть их.

Это были совершенно разные работы. Было очень много изображений роз. Большая их часть сияла самыми прекрасными цветами, но в некоторых было нечто мрачное: черные цветы с засохшими листьями, которые явно отражали настроение тети Катарины в то время.

Картины моего деда были совсем другими. Это были красивые пейзажи, запечатлевшие красоту Корнуолла: изрезанные скалы, бушующее море и насыщенные зеленые холмы. Поразительно, что на каждой картине было изображено море, как будто у моего деда было к нему особое отношение.

Снова накрыв картины белой тканью, я подошла к маленькому секретеру и внимательно посмотрела на него. На самом деле я понятия не имела, что ищу здесь, но надеялась найти хоть что-нибудь. Лучше всего – объяснение, опровергавшее обвинения лорда.

Однако, к моему разочарованию, все полки были пусты. Я закрыла последний ящик, но он не задвинулся до конца, потому что ему что-то мешало. Это было что-то небольшое, и я, вероятно, даже не заметила бы этого, если бы не искала хоть что-нибудь так отчаянно.

Нервничая, я вывернула весь ящик и начала ощупывать кончиками пальцев открывшийся отсек. Наткнувшись при этом на холодный металл, я почувствовала волнение каждой клеточкой своего тела. Быстро отдернув руку, я посмотрела на ключ с орнаментом роз. Я понятия не имела, к какому замку он подходит, но чувствовала, что он важен.