Анна Мария Роу - У каждой лжи две правды [publisher: ИДДК]

– Но вдруг он сегодня придёт раньше?

Янек полез обратно.

В дверь раздался осторожный стук.

– Мумия?

– Раньше она себя вежливостью не утруждала, – Стефа накинула халат на кружевную сорочку, на выбор которой она потратила добрых полчаса.

А чего выбирать-то? Одна хлопковая и закрытая, а вторая из батиста с кружевами по вороту. Если встать в ней напротив свечи, то ткань кажется практически прозрачной и… Не о том она думала, не о том.

Стук стал более настойчивым.

– Иду, иду, – девушка поплотнее запахнула халат и открыла дверь.

Сначала появился огромный букет пионов. Такой, что ни в одну вазу не влезет, нужно сразу ведро доставать.

С ним неубиваемый и с ног сбивающий запах крепкого мужского парфюма.

А затем уже и сам Марек. Как всегда в идеальном сюртуке с бархатными лацканами, шейный платок завязан с лёгкой небрежностью, которая говорила о долгих и многочисленных тренировках. Из-под манжет выступали тончайшие кружева белоснежной рубашки.

– Вы так быстро ушли в свою комнату, – проворковал он и тряхнул золотистыми кудрями. – Я пришёл пожелать вам спокойной ночи.

И букет в руки сунул. Тяжеленный.

Который непонятно куда девать.

– Мне нездоровится.

И вымученная улыбка. Стефа искренне надеялась, что она не похожа на оскал. Всё-таки Марек – хозяин в доме, и она не могла себе позволить высказываться резко.

– Я ненадолго, – он прошёл, уселся в кресло, откинулся на спинку и начал оценивающе рассматривать девушку. Словно снимая всю одежду.

Янек видел модные остроносые туфли, слышал самодовольный голос и мысленно ломал пальцы, которые выстукивали по подлокотнику незамысловатый мотивчик.

Если этот франт…

Этот хлыщ лощёный…

Слов не было. Мыслей тоже. Одно желание – сломать нос. И что-нибудь оторвать. Зверски.

Ночной визитёр онемением не страдал. Заливался соловьём, расточая комплименты.

Стефа едва сдерживала зевоту, будто слыша, как скрипит зубами от злости маг, но поддразнивать его и заставлять ревновать не было никакого желания. Ей хотелось, чтобы Марек просто ушёл. Иначе сохранить о нём хорошее мнение будет невозможно!

И букет этот. Она положила его на столик, погладила лепестки цветов. Нет, всё-таки она не любит срезанные цветы.

Молчание было воспринято, как согласие к более активным действиям. Марек оказался рядом, схватил руку, прижал к губам. Стефания ладонь вырвала и залепила пощёчину:

– Убирайтесь! Иначе я закричу.

Янек создал и развеял с дюжину заклинаний. Молясь всем богам, чтобы этот наглый проходимец обладал зачатками совести и не стал приставать к его жене дальше. Потому что бездействовать он не сможет!

А если Марек – мумия, то… Рунихен не дурак, чтобы так раскрыть своё обличие. И ночная засада окажется бесполезной.

– Кричите, – согласился Марек. Схватил её за плечи и притянул к себе. – И конец вашей репутации. Хотя, что от вас ждать. Каледонка, – словно выплюнул он. – Ни одна приличная пани холостого мужчину в свою спальню бы не пустила.

– Вас, видно, впускали.

– Не скрою. Но вот мне интересно, почему на вас не действует моя магия. Вначале вроде был отклик, а потом… Неужели влюбились? И в кого? В этого чудака? И чем же он лучше меня? Он беден, из худого рода, о его репутации ничего не известно. Так чем же?

Янек под кроватью затаил дыхание. Левая нога предательски затекла и теперь пощипывала, отвлекая.

– С ним спокойно… – Стефания говорила медленно, подбирая слова. Для самой себя говорила, озвучивая свои мысли. А заодно выращивая себе на помощь небольшой, но очень колючий побег плетущейся розы. Колдовать по-прежнему было страшно, но нынешняя ситуация оказалась ещё страшнее. Авось никто ничего не заметит… – Он… принимает меня такой, какая я есть и словно видит лучшую версию меня. И да, он надёжный.

А ещё не даст потеряться, раствориться в быту и забыть всё, о чём мечтала. И если не разделит стремления, так хоть подержит. Или не будет мешать ей стать кем-то ещё, а не только женой и матерью.

Щёки залил румянец.

– Ха! Разве это любовь? Любовь – это как разряд молнии, буря эмоций и фейерверк ощущений. То, что вы испытываете – это не любовь. Это… будто вы уже полвека женаты и ничего более не способны чувствовать, – Марек склонился к лицу девушки и обжёг кожу дыханием. – Хотите, я научу вас любить? Покажу, как сгорать от страсти? Плавиться от прикосновений? Жаждать поцелуя…

И к губам потянулся.

Голос же и в самом деле был чарующим. Слушать бы и слушать.

Стефа попридержала побег роз. Он уже за спиной наглеца вымахал и готов был оплетать, а то и душить. Янек его хорошо видел. И оценил. Заодно дав себе зарок, что никогда и ни под каким предлогом розы жене дарить не будет. Во избежание.

– Вы менталист? И без регистрации?

Любовный запал у Марека пропал начисто. А Стефа, кажется, поняла, что шантаж – орудие обоюдоострое.

– Каюсь, – виновато, но всё равно очаровательно улыбнулся пан. – Но дар слишком слабый, да и специализация очень узкая.

– Дайте догадаюсь: только на женщин действует?

И даже этому слабому дару нашлось бы применение в рядах той же самой Святой Инквизиции. Так что пану Ожешковскому грозит немаленький штраф. За укрывательство дара. Уж Янек поспособствует, чтобы после уплаты ничего от его состояния не осталось.

– Увы, да. И то, если у пани нет сердечной симпатии, – эмоции опять были отброшены в сторону и перед Стефой стоял элегантный и расчётливый молодой человек из высшего сословия.

Побег розы скрылся за окном, но оставил в комнате несколько бутонов, как любопытные глазки.

– И пани Альжбета раскусила вашу сущность…

– Вы сообразительная пани… Да, в какой-то момент ей стало тяжело поддаваться моим чарам. Возраст… Не думаю, что он ей прибавил мозгов, скорее дури. Я опасался, что она нашла здесь какого-нибудь вертопраха, жиголо местного разлива, но, видимо, ошибся. Как и в вас. Не буду мешать. Спокойной ночи, пани, разбившая мне сердце.

– Стойте, – за минуту молчания Марек уже дошёл до двери. – А где вы были в тот вечер?

– Алиби у меня железное! Любая служанка под присягой подтвердит, что я был с ней и в подробностях расскажет, чем мы занимались!

И со смехом вышел за дверь.

Стефа на ватных ногах добрела до кровати, присела и взвизгнула, когда щиколотку охватила чья-то ледяная рука.

– Что это было? – прошипел супруг, не появляясь из-под кровати.

– Импровизация, – отрезала лучшая половина, отбрыкиваясь от захвата.

– К демонам такую импровизацию! Ты что, не понимаешь…

– Что понимать? У него же нет мотива!

– Всё ещё чары из головы не выветрились? Есть у него мотив! Самый что ни на есть простой и понятный! Как думаешь, почему он играл в страстного возлюбленного? Перья распускал, красовался! Старался выгородить и доказать невиновность? Если ты не убивала, то кто? Самый очевидный вариант – основная наследница, Божена, которая не позаботилась о приличном алиби. В отличие от кузена, ей постельные утехи с Францишком за алиби не зачтутся. Если пани Каминьскую сделать душегубицей, то кому достанутся все капиталы? Не думаю, что Марек догадывается, какое наследство получила Боженка…