Анна Мария Роу - У каждой лжи две правды [publisher: ИДДК]

Быстро выполз из-под кровати, бросил беглый взгляд на спящую девушку и выпрыгнул в окно.

Стефа проспит до самого утра. Связью, которая образуется через магический ритуал бракосочетания, он чувствовал, что она истощена, утомлена, но её жизни и здоровью ничего не грозит, если прекратить такую подпитку в ближайшее время. Иначе организм и аура перестроятся, и она вообще не сможет колдовать, вся её сила будет уходить на подпитку этого энергетического вампирюги.

Так что пусть отдыхает, а у него есть ещё много дел.

Например, проследить за мумией. Куда она направится? Кем он стал после воплощения?

А если… Если он не стал? Если он не поглотил душу полностью? А подселился к кому-нибудь и питается ещё и чьей-то душой? Хм, ни у кого не наблюдалось частичной амнезии в последние дни?

Янека передёрнуло, он чуть не свалился со стены, плохо ухватившись за плети плюща. А всё ли он помнит в деталях за последние дни?

Фигура Рунихена виднелась по прямой аллее в сумраке утра. Что он в парке забыл? Но когда Йержимановский оказался на аллее около мраморных девушек с кувшинами, мумия уже шла мимо беседки к озеру.

На берегу водоёма маг тоже её не застал. Поверхность воды была серой и неподвижной, но что-то тёмное, как колышущийся бесформенный сгусток, мелькнуло за поворотом у другого входа на набережную.

Очередная пустая аллея. Холод. Тишина. И чьё-то дыхание за стеной из самшита.

Никого и там.

Янек, казалось, перешерстил весь парк, но никого не нашёл. Только садовник с помощником поливали розы, подстригали кусты и были заняты прочими работами, которые должны быть сделаны до того момента, как хозяева гулять соизволят.

Но они точно были людьми и обложили мага таким количеством экспрессивной лексики, что уши в трубочку свернулись. А нечего из кустов выскакивать без предупреждения.

Маг отошёл подальше от садовника и его роз, присел на лавочку и задумался. Погоню приходится считать безуспешной. Сбежала, исчезла. Янек ещё раз взглянул через очки на человека, подметавшего дорожки и высказавшегося особо изощрённо. Нет, никаких следов магии.

В теории, сейчас на ауре Рунихена можно было бы заметить цветные всполохи полярной силы – магия донора не впитывалась моментально. Нужно время, чтобы она усвоилась. И что теперь? Во все комнаты врываться? Но к сожалению, эффект этот обычно длится недолго…

Вернуться к Стефе? Хорошая идея, только, парень был уверен, что лучше ему держаться от девушки подальше. Он ей развод обещал.

А вот наведаться в дом к градоправителю, инкогнито, стоило бы. Как Янек выяснил заранее, ещё до всей этой свистопляски с убийствами и мумией, пан Левандовский утро проводит в своём огороде, а потом уходит в управу. И пусть слуги в его доме были привычно молчаливы и исполнительны, но в кабинет к хозяину им заходить не велено. Может, если на рабочем месте у Пшемислава стерильная чистота и никакого компромата нет, то вдруг повезёт в его доме? Но проверять нужно сейчас, потом уже поздно будет, да и вламываться в чужой особняк при свете дня – такое даже паладину не простят.

Особенно если он ничего интересного и там не найдёт.

А Стефания и в самом деле спала. На удивление хорошо отдохнула, проснулась посвежевшей и отдохнувшей.

– Янек? – позвала она. Свежий ветер лениво трепал занавески, почти прозрачные на солнечном свете, из сада доносилась трель какой-то пичуги. Стефания спрыгнула с постели, заглянула под кровать, в гардеробную и ванную, но муженька и там не оказалось. Зато нашёлся тюльпан в высоком стакане.

Белый, сохранивший ещё свежесть росы.

Девушка поднесла цветок к губам, чувствуя лёгкий аромат. И свою улыбку.

Стук в дверь был лишним. Деликатным и осторожным, как может стучать лишь хорошо вышколенная прислуга.

– Ядзя?

Молодая горничная сделала лёгкий книксен.

– Утра доброго, пани.

– Ты уже опять тут?

– Так подруженция моя выздоровела, – в руках у Ядвиги был поднос, а на нём чайник, чашка, блюдца и тарелочки. – А может и не болела, а на свидание со своим хахалем ходила. Мне-то что? Вам одеться помочь, пани? Утро уж. Хозяйка велела завтрак в комнату принести и спросить, не надо ли чего.

– Всё в порядке, спасибо.

– А вот ещё, – горничная поставила поднос на столик и достала из кармана форменного фартука листок бумаги, сложенный вчетверо. – Вам записку велели передать.

– Кто?

– Так жених этот ваш, ну, панич профессорский.

– Пан Йержимановский?

– Во-во, язык сломаешь, пока выговоришь!

Листок Стефания взяла, аккуратно развернула, прочла всего несколько строчек.

«Я нашёл кое-что интересное в библиотеке пана профессора. Приходи как можно быстрее. Всегда ваш…»

– Ядвига, мне нужно помочь одеться! – идти придётся, и как можно скорее. Наверное, это связано с Рунихеном? Или же с женской магией? В любом случае не стоит терять времени.

– В сад гулять пойдёте? Я помню, у вас было симпатичное платьишко. С рюшами такими и бантиками.

– Нет, – она остановила девушку, нацелившуюся потрошить гардероб. – Костюм для города. Он один там такой и его уже должны были почистить.

– Как скажете, – этот наряд восторга не вызвал. – А куда это вы с утра пораньше?

– К Хоментовским, – Стефа быстро перекусила. Есть впопыхах – плохой тон, но иногда эта дурная привычка здорово выручала. А когда никто не видел, так Стефания и читать могла. Но сейчас она спешила. – Вызови лакея, мне нужно сопровождение.

– А зачем вам? А, так вы ж пани! Вот нам, простым девушкам можно гулять по городу в одиночку. А вам только с кем-то… А ваша как-там любопытная пани куда делать? Второй день она на кухне не ошивается? Случилось чего?

Любила пани Мацкевич поесть. И ничего с этим сделать нельзя было.

– Уехала.

– Так давайте я вас сопровожу, а? Мне и на рынок надо.

Стефания кивнула и скрылась в ванной приводить себя в порядок.

Слуги… Без них было невозможно комфортное существование. Они зажигали камины и печи для обогрева, меняли светильники, убирали пыль и мусор, чистили и чинили одежду, готовили пищу, покупали продукты, сервировали стол и следили за фамильным серебром, выполняли сотни поручений и фактически становились частью семьи. Им привыкли доверять, в них не видели угрозы, они знали и замечали многое, но клятва держала покрепче хорошей оплаты.

Однако клятва касалась лишь членов семьи хозяев…

А как с этим обстояло в Та-Мери? Там же кроме свободных слуг были и рабы… Но и тем и другим легко могли вырвать язык. Ничего личного, просто так принято, дополнительная гарантия верности и лояльности. И ни Прекраснейшая, ни Сильнейший тоже не видели угрозы в безмолвных тенях, подающих напитки и яства, приносящих невесомые ткани, меняющих цветы в вазах, гуляющих с их леопардами…