Анна Никода - Домовой

Мы переглянулись.

— В гости, — хмыкнула сестрица. — Соскучилась по вам — сил нет!

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Выпросив у меня разрешение пройтись по деревне (клятвенно обещая ни к кому не приставать и в сторону кладбища даже головы не поворачивать), Ника ушла. Воспользовавшись ее отсутствием, я полезла на чердак. Ника, могла говорить что угодно, но в деле обуздания собственного зверя у меня гораздо больше опыта, чем у нее. Хотя в данном случае я не просто собиралась его контролировать, я хотела полностью его подавить. Отсечь от себя эту половину — пусть больно, пусть тошно, но все лучше, чем в один прекрасный момент потерять над собой контроль и перегрызть глотки половине деревни. От одной мысли об этом у меня в глазах темнело. Это самое страшное, что может случиться с такими, как я.

Рецепт зелья, разделяющего две половины оборотничьей сущности накрепко засел у меня в памяти — еще с молодости, когда я по глупости едва контроль не потеряла. Меня тогда спасли — такие же, как я. Некоторое время я даже состояла в «стае» — сообществе оборотней в городе. Там меня научили контролю, научили скрывать свою сущность и защищаться от других. Проблема в том, что таким, как мы, легче и безопаснее в одиночку, поэтому со временем я перестала обращаться в стаю и потеряла с ними контакт. Но знания остались.

Поэтому, когда Ника вернулась, на столе уже лежал длинный список трав и описание обряда.

— Это что? — скорее удивленно, чем обеспокоенно спросила она, пробегая глазами по листочку.

— Отсечение, — коротко ответила я. В быстро тяжелеющем молчании она подняла на меня глаза.

— С ума сошла?

— У тебя есть другие варианты? — вздохнула я, обхватив руками кружку с чаем. Я уже намешала туда и успокаивающих трав и меда с малиной (все в дозах, способных уложить слона) и теперь просто ждала, пока вода остынет достаточно, чтобы можно было это пить. На душе было погано — словно кошки нагадили.

— Я их найду, — мотнула головой сестрица. Вот упрямая! — Но это не выход! Ты сама-то представляешь, на что подписываешься? Ты не просто половину сущности уничтожишь, ты же половину от собственной жизни оторвешь!

— Все лучше, чем окончить жизнь вурдалаком, — отозвалась я. — Уверяю, живут они гораздо меньше людей!

— Почем ты знаешь, сколько человеком проживешь? — резко бросила Ника, поджав губы. — Может, тебе и года не осталось! После таких обрядов втрое меньше человеческого живут!

Мы замолчали. Я рисовала узоры на скатерти, она выискивала аргументы, которые могли бы меня убедить.

— Я боюсь, — наконец, с усилием выдавила я, не поднимая на нее глаз. — Слышишь, Ника? Я боюсь, что даже не пойму, когда исчезну я и появится… оно. В летний полдень или темной ночью, во сне, в одиночестве или в толпе людей — я не знаю! Скольких я тогда убью? Я боюсь.

Патетический момент грубо прервал стук в дверь. Синхронно вздрогнув, мы повернули головы. Потом Ника вспомнила, что засов задвинула и отправилась открывать.

Вернулась уже в компании Гришки. Не замечая гнетущей атмосферы, он брякнулся на стул и довольно огляделся:

— Хороша у тебя рассада! У Дашки еще только из земли показалась, а у тебя вон как вымахала!

Я равнодушно скользнула взглядом по баночкам с землей и как-то отстраненно отметила, что таки да — рассада вымахала сантиметров на десять. Очевидно, встряска пошла ей только на пользу.

— Чего явился? — Ника не была настроена на пустую болтовню.

— Хочу знать, не пора ли мне семейство в подполе прятать, — невозмутимо пояснил парень. И тут же пояснил: — Ты б так просто не приехала, значит, случилось что-то. И машину, опять же, я обнаружил — там кровь на капоте. А у Алисы вся морда исцарапанная.

— Ну прямо Шерлок Холмс и доктор Ватсон! — восхитилась сестрица и насмешливо посмотрела на меня. — Видишь, какой у вас народ бдительный?

Одновременно с ее словами явился еще один участник этого спектакля. Тщательно прошаркав ногами о решетку на входе, чтобы сбить грязь, в дом вошел Алексей Михайлович. Сдавленно застонав, я уткнулась лбом в столешницу.

— Вам здесь что, проходной двор? — возмутилась Ника. И повернулась ко мне: — И часто у вас такие посиделки? Время десять вечера, приличные женщины мужчин в такое время не принимают!

— Будет вам ерничать, — остановил ее участковый. — У меня плохие новости.

— Отлично, — вырвалось у меня. Хоть отвлекусь. Остальные восприняли все куда более серьезно.

— Что, опять кого-то сожрали? — тоскливо спросила Ника.

— Хуже, — признался Алексей Михайлович. — Убили. Помните тот труп, что вы в лесу нашли? Ты еще говорила, что его съели те твари… Так вот погрызли его уже после того, как пристрелили.

— Какой труп? — оторопело раскрыв рот, сестрица уставилась на меня. — Ты же говорила, его из реки выловили…

— Другой, — вздохнула я. — Мы его с месяц назад в лесу нашли…

— Сдуреть можно! — высказалась Ника возмущенно и тут же потребовала зачитать ей полный список убиенных, после чего экспрессивно всплеснула руками: — Нет, ну честное слово, у вас тут прямо веселее, чем в городе!

— На скуку не жалуемся, — проворчал участковый. — Но сейчас не об этом. Его убили, понимаете? У нас тут, помимо вашей чертовщины, есть некто, вооруженный обычным пистолетом, а не зубами.

— Может, отец Дмитрий его и того… — предположила я с надеждой, хотя сама в это не верила: наш батюшка не стал бы действовать так открыто, он бы скормил его своим собачкам… Что, собственно, и произошло, но уже после того, как мужика пристрелили.

— Вы хоть узнали, кто это? — Ника наградила меня грозным взглядом, обещая очередную взбучку. Ну да, могла бы рассказать — если бы вспомнила.

— Как? — пожал плечами участковый, окончательно оккупируя дверной косяк. — Ни документов, ни лица… Нужно искать среди без вести пропавших, но их слишком много. Честно сказать, меня меньше всего интересует его личность. Нужно найти убийцу.

— А к нам-то вы зачем пришли? — опешила я. — Я бы его просто загрызла.

— Затем, что вы очень любите совать нос не в свои дела, — откровенно признался участковый. — Решил предупредить заранее, если вдруг вы что-то задумали.

— С чего вы взяли? — уже откровенно возмутилась я.

— А с того, что ваша троица просто так под одной крышей не собирается! — гаркнул он.

Ника, все это время молча наблюдавшая за нашей перепалкой, неожиданно фыркнула и расхохоталась.

— Он думает, я приехала, чтобы еще кого-нибудь прикончить, — хихикала она. — Нашел маньячку…

— Я думаю, что вы слишком привыкли видеть во всем сверхъестественное, — Алексей Михайлович не разделял ее веселья. — И забыли, что люди могут быть не менее опасны. Не суйтесь в это. Я серьезно — если вы что-то задумали, лучше откажитесь, если что-то знаете — расскажите мне! С людьми я разберусь сам.