Анна Никода - Домовой

На другой стороне улицы, тощий, как помойный кот, мужичонка, вышел из покосившейся полуразваленной хатки, но под моим взглядом резко сменил направление и, перемахнув через невысокий забор соседнего дома, сиганул по огороду в сторону реки.

Я уже говорила, что оборотни очень похожи на собак? По крайней мере инстинктами уж точно.

Очнулась я уже в прыжке. С человеческим телом это было далеко не так эффектно и эффективно, как должно бы — я рухнула в кусты на той стороне дороги, словно кукла-марионетка, выругалась сквозь зубы и, кое-как поднявшись, рванула за беглецом. Позади меня что-то кричала Марина, но, охваченная охотничьим азартом, я не обратила на нее никакого внимания.

Раздался всплеск, тут же унесенный ветром в сторону.

— Идиот, — Марина подошла к обрыву, деловито процокав каблуками по деревянному настилу, идущему от дома — он заканчивался в паре шагов от меня, как раз возле компостной кучи. — Зачем он побежал?

— Хотела бы я знать, — пробормотала я, наблюдая, как, кашляя и отплевываясь, мужик вылезает на берег и падает на грязную песчаную отмель, окруженную камышом. Судя по всему, бежать он больше не намерен. Отлично. Где-то здесь в прошлый раз я видела спуск…

При виде скалящейся в недоброй ухмылке встрепанной девицы, мужик обреченно прикрыл глаза и попытался притвориться мертвым.

Я с чувством пнула его в бок:

— Будем говорить по хорошему или мне окунуть тебя еще раз?

— Т-только не уб-бивай… — прохрипел он.

— Еще чего, — возмущенно отозвалась я, садясь на корточки и за воротник притягивая мужика поближе. Выглядел он, надо признать, хуже некуда: мокрая бороденка свалялась в комок, губы посинели, а глаза покраснели. Страхом, которым от него веяло, можно было накормить сотню привидений. Я даже слегка опешила от этого ужаса — с чего бы вдруг? Ну, может глаза у меня слегка изменились, или зубы заострились, но это не повод отдавать концы.

— Кто ты? И почему бежал?

В ответ он упал в обморок. Я обреченно разжала пальцы, позволив безвольному телу упасть на песок.

— Ну что? — спросила сверху Марина. Вниз посыпались мелкие комья земли — очевидно, она подошла к самому краю.

Вместо ответа я забросила мужика на спину, как мешок с картошкой и полезла по тропинке вверх, цепляясь за сухие и прочные, как проволока, стебли прошлогодней травы.

Марина долго косилась на меня, пока мы волокли бесчувственную тушку до участка. Я молчала — отчасти потому, что нести мужика все-таки было не так легко, как это смотрелось со стороны, отчасти — потому что не знала, как объяснить, что я все же это делаю. А отчасти — потому что мне нравилось вводить в заблуждение бывшую жену участкового. Мелочь — а приятно.

— Наверное, ты в молодости борьбой занималась?.. — наконец, неуверенно выдала она с видом человека, который пытается утрамбовать в чемодан своего жизненного опыта то, что туда явно не помещается.

— Угу, — выдохнула я, сгружая мужика за решетку и бросая туда пару одеял. — Глянь, у Алексея Михайловича должна быть водка, а то наш беглец уже синеть начал.

Пока мы приводили его в чувство, пока добились огонька осознанности — время подобралось к обеду.

— Рассказывай, — потребовала я.

Мужик посмотрел на меня. На Марину. И залился слезами.

Я поспешно убрала ополовиненную бутылку водки подальше, но он не был пьян — просто напуган. Из путанного, невнятного рассказа мы в итоге узнали, что Петрович (имя свое он так и не назвал, да меня не сильно оно и интересовало) с дружком — давние знакомые нашего писателя. Те самые знакомые, которые решили «прошвырнуться» в интересную деревеньку, посмотреть, а «можа еще чего копнуть». Ну и докопались — в первую же ночь, стоило воткнуть лопату в ближайшую к церкви могилку, из оврага за кладбищем донесся вой, стон, кусты затрещали, а молодые осинки, те вообще полегли разом. Увидеть, что именно решило почтить их визитом, гробокопатели не успели — рванули с кладбища на всех парах. Пересидели ночь у Пашки, активно подлечившись двумя литрами самогонки, а на следующий вечер более смелый Вася (очевидно, второй из этой парочки) решил за добром вернуться.

— Там же и лопаты и сумки остались, — всхлипнул Петрович. — Да и Пашка рассказал, что в церкви иконы стоят — старинные и дорогущие поди. Мы решили, даже если много за них не дадут, так хоть дорогу окупит… А там…

— Черти с вилами? — ехидно прокомментировала Марина, которой весь рассказ явно казался бредом сумасшедшего. Зато у меня даже уши от нехороших предчувствий зачесались. Сразу как-то вспомнилось, где мы прошлого батюшку зарыли.

— Ни зна-аю… — еще горше разрыдался Петрович. Мне даже жалко мужика стало. — Я на дороге остался, караулить, темно уже было. Слышал только, как Васька кричал. Страшно так…

Мы переглянулись. Даже Марине не по себе стало — тревогу в ее глазах было видно невооруженным взглядом.

— А больше ты никого не видел? — уточнила она уже без издевки. Мужик сокрушенно покачал головой, а я задумалась: а если участковый с Гришкой решили засаду устроить? Предположим, Алексей Михайлович нашел лопаты — как раз тогда, когда наши гробокопатели отлеживались у Пашки. Логично предположил, что за добром они вернутся (он ведь не знал, что именно их заставило с кладбища бежать, поскольку и сам прибыл туда уже под утро) и уговорил Гришку составить ему компанию?

— Но почему он мне не сказал? — логично спросила Марина, пока я переодевалась в сухую одежду. Отпускать меня одну она отказалась и потому теперь заинтересованно вертела головой, осматривая мое жилище. Я бросала на нее настороженные взгляды, не зная, как относиться к такой «гостье».

— Может, решили для начала просто проверить? А потом что-то помешало… — предположила я, поспешно натягивая шерстяные носки и заправляя в них джинсы. На ноги сели резиновые сапоги, а на голову — шапка. Погода еще больше ухудшилась — если утром небо было просто затянуто белой пеленой, то теперь она сгустилась и вместо мелкой ледяной крупы повалили крупные хлопья снега. Вот вам и весна.

Торопливо застегнув куртку, я выскочила из дома следом за Мариной. В последний момент позади что-то заверещало и, оглянувшись, я успела увидеть длинный рыжий хвост, мелькнувший в окне.

Ну-ну.

— Думаешь, это хорошая идея — идти туда вдвоем? — проходя мимо участка, где временно томился Петрович, наотрез отказавшийся идти с нами на кладбище, спросила я.

— Предлагаешь взять еще кого-нибудь? — уточнила Марина. Потом взглянула на меня и потянулась за телефоном. — Я вряд ли смогу объяснить причину, а без этого никто не станет гнать сюда отряд спецназовцев из города. К тому же Леша просил меня… В общем, я здесь неофициально.