Анна Никода - Домовой

Вот только у крыльца возникла заминка.

— Стой, — неожиданно дернув меня за рукав, рявкнула Ника, не дав наступить на расстеленный перед крыльцом коврик. — А ну… Отойди на пару шагов.

— С ума сошла? — нахмурилась я. Но сестрица не ответила, только подозрительно осматривая дом. Такую хмурую задумчивость было странно видеть на вновь помолодевшем кукольном личике.

Покрутившись около крыльца, она внезапно села на колени, сунула руки под ступеньку и вытащила сломанную ржавую иголку.

Я вскинула брови. Это еще что за дрянь?

— Порча?

— Нет, — злобно отбросив иголку, Ника поднялась с колен и уже спокойно зашла на крыльцо. — Ну, сейчас я ему устрою…

Я поспешно засеменила следом, ничего не понимая. Слава богам, Насти с детьми дома не было, головы тоже — будний день, тот наверняка был на работе. Зато Гришка нашелся — лениво щелкал пультом телевизора, развалился на диване. При виде едва не шипящей от гнева Ники и растерянной меня его лицо вытянулось вдвое: брови взлетели, скрывшись под растрепанной отросшей челкой, рот приоткрылся, образовав идеальное «о».

— Что, дорогуша, не ждал? — ехидно поинтересовалась сестрица, напирая на парня. Тот попятился, перебирая руками по дивану.

— А как…

— Потому что мозгами надо думать, когда оборонки делаешь! — рявкнула Ника, отвешивая ему затрещину. — Дурень!

И пояснила, уже для меня:

— Он пытался меня в дом не пустить, от ведьмы защитку сделал — иголок в ступени навтыкал, паразит!

— Да при чем тут ты?! — взвыл Гришка, отгораживаясь от нее стулом. И умоляюще посмотрел на меня: — Алиса, успокой ее, а? Я ж как лучше хотел… И я очень, очень рад тебя видеть!

— Интересно, а для оборотней ты тоже постарался? — задумчиво протянула я, вспоминая все странности, которые замечала за ним в последнее время. — Святую воду носил? Серебром проверял, железом? Ножницы в косяк втыкал? Солью с чертополохом отсыпался? М..?

Сестрица за моей спиной издала странный звук, похожий на урчание злобного кота. Бледнеющий Гришка внезапно зажмурился, и, словно в пропасть бросаясь, заголосил:

— Да! Да! Делал! И что теперь? Сожрешь меня за то, что пытаюсь семью защитить?! Я плохого ничего не думал, я только посмотреть хотел — сработает ли? И не на тебя оборонка была, а на всякую ведьму, мало ли таких, как вы, ходит? У нас вот была одна, так к ее дому до сих пор никто не подходит — работает, значит!

Я даже опешила от такого напора. Видно, это давно его мучило — раз так прорвало. Ника, очевидно, тоже слегка успокоилась, потому что вклинилась в верещание Гришки и хмуро приказала:

— Поняла уже, показывай давай, чего ты тут намудрил…

Как хорошо вы знаете своих близких? Друзей? Уверены, что замечаете все? Или, увлеченные собственными проблемами, не замечаете и половины?

Смотря на разложенный передо мной арсенал, я начинала подозревать, что не так хорошо знаю Гришку, как думала. И ведь понимала, что знакомство с моим миром не принесет обычному человеку ничего хорошего. Тем более — такое знакомство.

Теперь меня запоздало мучила совесть — за то, что недосмотрела, не увидела, не поговорила, в конце концов. Оставила его вариться в собственных страхах. И вот, к чему это привело: серебряные ножницы, железная цепь, набор посеребренных и медных иголок, святая вода, освященная каменная соль, крест, библия и рядышком — толстая, растрепанная книга в черной обложке.

Все это разложено на холстине на полу в церкви. На кладбище. Хороший тайник, ничего не скажешь.

Ника демонстративно взяла в руки крест, полистала библию, с ехидством наблюдая за реакцией Гришки, который внезапно понял, что все его изыскания обернулись пшиком.

— Хвоста у меня тоже нет, если интересно, — добила ведьма. — И, как видишь, в церковь могу заходить спокойно. Где ты это взял?

Сестрица брезгливо, двумя пальцами, подняла за корешок черную книгу, из которой, плавно сфланировав на покрытый пылью и прошлогодними опавшими листьями пол, выпало несколько исписанных желтых листов. Я подняла один, прочитала, список был не озаглавлен но и так понятно:

Родинки

Хвост свиной, короткий

Воткнуть ножницы в косяк

Святая вода

Серебро

Иголка под порогом

Круг из соли

Слово святое

Понизу, явно позже других, было подписано: «Чертополох?»

— Ис-следователь… На мне эксперименты проводил?

— А на ком еще? — проворчал Гришка виновато. — Только ты того… Неправильная какая-то.

— Или ты дурак, — хмыкнула Ника. — Так откуда книженция? Я даже не открывая слышу, как от нее смердит…

— У ведьмы из дома забрал… — неохотно признался парень, отводя глаза. — Она все равно померла…

— У Настасьи?! — поперхнулась я возмущением. — Совсем с ума сошел!

— Да нет, — вздохнула Ника, усаживаясь на скамейку и укладывая на колени книгу. Небрежно ее пролистала, скептически фыркая: — Еще не сошел, но какие его годы? Да ты хоть знаешь, дурень, что чудом в своем уме остался?!

— Да я ж как лучше хотел, — пробормотал Гришка.

— Лучше… — проворчала Ника, разрывая книгу пополам и бросая на пол. — Да знаешь ли ты, балбес великовозрастный, что сила ведьмина себе всегда преемника ищет?! Заманивает таких как ты, телят необученных! Нельзя из наших рук ничего брать, ясно тебе? И оглянуться не успеешь, как в послушную куклу превратишься!

Сестрица прожгла непутевого сканирующим взглядом и покачала головой:

— Чудо, что ведьма была деревенская, слабая. Притянуть тебя сумела, а контролировать уже не смогла. Да и того хватило — глупостями занялся, а о собственной защите не позаботился!

— Я как лучше хотел, — упрямо возразил Гришка, хотя уверенности в нем знатно поубавилось.

Я сглотнула горький комок в горле — чувство вины меня глодало. А еще — страх. Я все за участкового боялась, что на него моя природа повлияет, а о друге и не подумала.

— И что теперь будет? — вопрос вырвался сам собой. Оба посмотрели на меня. Ника — досадливо, Гришка — со страхом.

— Да ничего не будет, — вздохнула сестрица. — Книгу я уничтожила, силы там крупица была, беды она не принесет. А нашего ведьмака недоделанного только на защиту для дома и хватит. Научу, так и быть. А то сестра у меня одна, а от твоих экспериментов у нее может несварение случиться…

Уже выходя из церкви я не сдержалась и тоже отвесила Гришке затрещину:

— Теперь я понимаю, кто нашего писателя информацией снабжал!

— Наоборот все было, — огрызнулся парень. — Это у него из книжки я все инструкции и брал!

Ну вот что с него взять, окромя анализов?!

— А у Стаса ты ничего брал, часом? — вклинилась Ника.

— Не такой он дурак, чтоб все свои махинации записывать, — вместо друга ответила я.

Мы остановились на ступеньках церкви. Летом на кладбище была тишь да благодать — молодые березки поднимались рядом с могилками, пахло скошенной на тропинках травой, воздух звенел от мошкары и комарья, изредка разрываясь соловьиной трелью. Раньше здесь соловьи не водились, их появление я сочла хорошим знаком и довольно зажмурилась, подставляя лицо теплому солнышку — время подходило к обеду. Думать о Стасе совсем не хотелось.