Оливия Штерн - Ее нежеланный лорд [= Фарфоровая бабочка] [litres]

Бьянка дернулась в попытке освободиться, но Рой только крепче прижал ее к себе.

– Сиди. Я тебя не отпущу. А пока сидишь, можешь рассказать, под каким соусом твой папенька преподнес попытку меня отравить.

– Это все-таки яд? – И мигом все желание бороться куда-то делось. Бьянка обмякла на руках у Роя, покорно прислонилась щекой к лацкану сюртука.

– Я в этом уверен, – мужчина хмыкнул, – но специально отнесу флакон к себе в лабораторию и проверю.

– Он сказал… – Бьянка замялась. – Он сказал, что это зелье, которое сделает тебя нежным и умелым любовником, потому что…

– Что – потому что? Продолжай.

Бьянка совсем поникла. Вероятно, то, что она сейчас произнесет, обидит Роя. Но она ведь так не думает, это слова отца.

– Говори, – прошептал он. А пальцы неторопливо выписывали вязь узоров по лопаткам, по позвоночнику, спускаясь к талии и вновь возвращаясь к плечам. И от этих горячих прикосновений растекались по телу благословенные тепло и покой, и Бьянка почувствовала себя в безопасности. А где-то там, далеко, бродил убийца девушек. Но ведь… пока Рой с ней, ничего плохого не случится?

– Он сказал, что свинья, вылезшая из грязи, просто не в состоянии любить благородную женщину, – слова упали точно камни, и Бьянка тут же пожалела о том, что сказала. Мышцы Роя напряглись.

И тут же расслабились.

– П-ф-ф-ф, и ты поверила?

– Я… откуда мне знать, – смущенно прошептала Бьянка, – вы же, лорд Сандор, так и не консуммировали наш брак.

– Так, дорогая моя, холодный душ на пороге спальни кого угодно переубедит в необходимости какой-либо консуммации, – он усмехнулся, продолжая гладить Бьянку по волосам, по спине, по плечам…

– Простите. Я вела себя неподобающе…

– Ничего, переживу.

– И что вы…

– Ты.

– И что ты теперь будешь делать?

– С отравой? – голос Роя упал до шепота. – Не беспокойся, милая, я с этим разберусь.

– Х-хорошо… – Она подняла голову, посмотрела на решительный подбородок, заросший короткой черной бородой. А потом вдруг, сама от себя не ожидая, подняла руку и погладила мужа по щеке. Прикосновение к жесткой щетине неожиданно отозвалось странным тянущим ощущением внизу живота, и Бьянка невольно поерзала у Роя на коленях.

Он накрыл ее пальцы своими, поднес к губам и поцеловал.

– То, что ты мне отдала яд… я ценю это. Я понимаю, что тебе было больно. Ты окончательно перестала быть его дочерью.

Бьянка увидела свое отражение в темных, цвета крепкого кофе, глазах. Растерянное, очень светлое отражение двух маленьких белокожих куколок.

– Мне казалось, что ты можешь быть моей семьей, – совсем смешавшись, пробормотала она и отвела взгляд.

Рой рассмеялся и только крепче прижал ее к себе.

– Могу и буду. Но не сразу. Мне хочется узнать тебя лучше, моя маленькая жена. Мне хочется кормить тебя пирожными и покупать красивые платья. Возить на прогулки и на балы. Наслаждаться беседами с тобой, ты ведь получила неплохое образование, а мне приятно слушать правильную и красивую речь. Да-да, представь себе, я большой гурман по части беседы – не светской болтовни, а осмысленного диалога, хоть сам иногда и плошаю в этом вопросе…

– А я? Я что буду делать? Это неправильно, что от тебя – все, а от меня – ничего.

Рой тихонько вздохнул и невесомо коснулся губами ее виска.

– А ты за это подаришь мне крылья. Уже подарила.

Это было самое странное утро в ее жизни. Медленно всплывая из прозрачных, словно акварель, и солнечных сновидений, Бьянка поняла, что так и уснула на руках у Роя. Поняла – и ничуть этого не устыдилась и не испугалась, как будто флакон, что она отдала мужу, связал их куда прочнее, чем обряд в храме Всеблагого.

Тогда… они так и просидели весь вечер. Он обнимал ее и гладил по спине, по плечам, время от времени осторожно касаясь губами макушки. И как-то получилось, что Бьянка незаметно соскользнула в сон, и всю ночь ей виделось что-то очень хорошее и доброе, как будто распахнулось окно в новую жизнь, а все старое, истрепанное и грязное, – осталось позади. Это ощущение легкости и тепла, наполнившее тело, никуда не делось, когда она открыла глаза. А потом вдруг поняла, что лежит в своей постели, корсет расшнурован и ослаблен, и поперек живота – тяжелая рука мужа.

Осторожно, стараясь даже не дышать слишком громко, Бьянка повернула голову. Рой Сандор спал сном безгрешного младенца, лежа на боку и утонув лицом в пуховой подушке. Она никогда, пожалуй, не рассматривала его так близко. Только теперь заметила несколько седых волосков на висках, мелкий белый шрамик, пересекший бровь. А еще у Сандора были совершенно трогательные пушистые ресницы, которым бы позавидовала любая великосветская модница. И красиво очерченные губы. И четкая линия подбородка, и еще рваный шрам, тянущийся от ключицы к горлу… Затаив дыхание и прикусив губу, Бьянка потянулась рукой, дотронулась до этого шрама. Еще никогда в жизни она не позволяла себе касаться мужчины вот так, из любопытства. Да и не особо было интересно. Но то – раньше. Сейчас же она полностью сосредоточилась на ощущении теплой кожи под пальцами, на запахе его тела, одновременно терпком и свежем, словно морской бриз. Все это… было ново. Необычно, непривычно, волнующе. Кончики пальцев начало покалывать от непонятного напряжения. Казалось бы, что здесь такого – потрогать шрам?…

Бьянка поймала себя на том, что у нее совершенно сбилось дыхание, что она захлебывается, как будто только что бежала. Ткань сорочки казалась слишком жесткой, неприятно терлась о грудь.

Может быть, все не так уж и плохо? Ну и что, что Рой хотел отомстить ее отцу и вернуть себе титул? Он больше не ведет себя как мужлан, наоборот, всячески демонстрирует свое расположение. Опять же, улегся спать в ее кровати. Рассчитывает на утреннее продолжение, хм, беседы?

Бьянка прислушалась к себе. Продолжение, да. И невольно посмотрела на полные губы спящего мужчины.

Что и говорить, ей нравилось с ним целоваться. Было в этом что-то безумное, затрагивающее неведомые темные струны души, затягивающее в сладкий водоворот наслаждения, от которого тело делалось невесомым. Бьянка вспомнила, как Рой медленно раздевал ее в карете, лаская каждый дюйм тела, покусывая нежную кожу груди и слизывая с губ ее стоны. Тихонько и разочарованно вздохнула. Жаль, что он тогда остановился, как будто ему был неприятен сам факт ее девственности. Что там папенька наговорил? Не умеет любить благородную леди? Фу, гадко-то как… И глупо. Она уже знает, что Рой Сандор умеет все делать должным образом и даже лучше, чем некоторые другие.

Задумавшись, Бьянка не сразу заметила, что объект ее размышлений проснулся и внимательно на нее смотрит. А когда заметила, то смущенно попыталась отодвинуться. Но кто ж отпустит? Рой по-хозяйски притянул ее ближе к себе, и Бьянка послушно положила голову ему на грудь, блаженно вдыхая его тепло с нотками далекого бриза.