Оливия Штерн - Ее нежеланный лорд [= Фарфоровая бабочка] [litres]

– Что такое? – Рой с тревогой всмотрелся в ее лицо, а затем осторожно прикоснулся к щеке, вытирая одинокую слезу. – Ты обиделась? Но, Бьянка, я не так уж много трачу на содержание этой девочки. И я хочу, чтобы она выросла не в борделе, а потом и вовсе вышла замуж за достойного человека…

– При чем здесь деньги, – каждое слово давалось с болью. – Боже, Сандор, ну почему ты думаешь обо мне так? Почему, по-твоему, я должна думать о твоих деньгах? Мне всего хватает… просто… я даже не знала, что, оказывается, можно так любить своего ребенка. И мне в самом деле больно, потому что… вся моя жизнь…

Он не дал договорить. Подхватил и закружил так же, как до этого Шарлин Эмму, а Бьянка смеялась сквозь слезы и обнимала его за шею, а потом просто гладила по каменным плечам, таким широким, что за Роем могло уместиться две таких, как Бьянка Эверси. А когда наконец Рой поставил ее на ноги, Бьянка поняла, что слезы высохли. Он взял ее лицо в ладони, долго и пристально смотрел, словно пытаясь запомнить каждую черточку, а затем сказал:

– Своих детей надо любить именно так. То, что с тобой было раньше, было неправильным.

И уже совершенно буднично добавил:

– Идем. Позавтракаем, наконец. Здесь неподалеку есть чудный ресторан для тех, кто решил выехать отдохнуть на свежем воздухе. Жареные колбаски, печеные овощи, отличное красное вино. Как раз то, что нужно леди.

А потом – так, словно речь шла о посещении модистки:

– Через три дня королевский бал. Мы приглашены. Так что можешь начинать обдумывать, что заказать у модистки. Ну и украшения там…

Бьянка непроизвольно нащупала кулон с розовым бутоном, сжала в пальцах.

– Украшения… не надо, Рой. Я с этим пойду, оно самое лучшее.

Бьянка вспоминала тот день до самого бала.

Как они ходили к реке и бросали в воду мелкую гальку. Как целовались, лежа на траве и совершенно не думая о том, что кто-то их может увидеть. Как лорд Сандор нарвал букетик мелких полевых цветочков и торжественно вручил Бьянке. И она ненавидела этого человека? Ну надо же. Как такое вообще могло быть…

Только и оставалось, что вспоминать, потому что по возвращении домой ее несносный супруг опять куда-то исчез. Нежно прижал к себе, легонько поцеловал и объявил, что вынужден провести еще пару дней вне дома. Мол, дела государственной важности, и убийцу нужно ловить. Бьянка, привстав на цыпочки, обняла его за шею, прижалась щекой к плечу. Вот беда! Ей совершенно не хотелось, чтобы он оставлял ее в одиночестве. Казалось, что, стоит Рою уйти – и она вмиг лишится того тепла, что золотистыми узорами растекалось под кожей и дарило чувство уверенности и защищенности. Поддавшись внезапному порыву, Бьянка прошептала:

– Будь осторожен…

За что тут же была вознаграждена растерянным взглядом. Рой порывисто выдохнул и прижал ее к себе так сильно, что, почудилось, еще немного – и ребра затрещат.

– Моя девочка, – лихорадочно зашептал он, – моя ледяная колючка… ничего со мной не случится, даже не думай… но ты без Доры никуда, и чтоб все двери и окна были закрыты. Скоро все наладится, вот увидишь…

И ушел. Конечно, дела. Ничего не поделаешь.

Бьянка снова осталась одна в огромном особняке. Она спала, причесывалась к завтраку, ела, выходила с Дорой на прогулку в маленький садик. Вскоре после отбытия Роя пришла портниха, сняла с Бьянки мерки, предложила выбрать образец ткани для пошива платья на бал. Бьянка пожала плечами и ткнула в первый же лоскуток атласа глубокого синего оттенка. И подумала с удивлением, что раньше бы ее и за уши не оттянули от выбора ткани. А теперь вот, когда рядом не было Сандора, все стало безвкусным и бесцветным, и даже маленькое лимонное пирожное, съеденное с чашкой кофе, показалось пресным.

Она уныло бродила по дому. Пробовала читать, но, как только раскрывала книгу, начинала думать – как он там? Не угрожает ли опасность? И закрывала.

Потом Бьянка забрела в кабинет Роя, посидела в большом пухлом кресле, с тоской покрутила в руках перья, пресс-папье, маленькую вазочку, покрытую голубой глазурью. В голову наперебой лезли самые разные мысли, начиная от «Почему он не хочет меня?» и заканчивая «Не случилось ли чего?».

Через день снова явилась портниха, уже с помощницей, и заставила Бьянку примерить обновку. Стоя перед зеркалом, Бьянка полюбовалась великолепно пошитым платьем с открытыми плечами и пышными воздушными рукавами. Синий цвет чудо как шел ей, оттеняя глаза, делая их цвет темнее, глубже, загадочней. Корсаж был расшит крошечными хрустальными стразами, и такие же стразы разбросаны по подолу и по краю манжет.

– Вы будете великолепны на балу, саму королеву затмите, – сказала портниха, – но сюда нужно сапфиры в белом золоте.

Бьянка с улыбкой погладила розовый бутон на цепочке и ничего не сказала.

Ей не хотелось ни сапфиров, ни белого золота.

С чувством человека, летящего в пропасть, она вдруг осознала, что единственное, чего действительно хочется, – это чтобы Рой был рядом, обнимал ее горячими большими руками и целовал – долго, страстно, по-собственнически.

Бьянка все же улыбнулась портнихе.

– Спасибо. Я полагаю, мой муж расплатится за платье?

– Конечно, милая. – Женщина улыбнулась. – Удачи вам… Вот, я еще захватила украшение для прически.

И торжественно вручила Бьянке высокую банку из тонкого стекла, где в подушечку были воткнуты шпильки, украшенные цветочками из тех же сверкающих страз.

…В день, на который был назначен королевский бал, Рой все еще не явился. Встревожившись не на шутку, Бьянка даже есть не могла, все бегала и выглядывала в окно в надежде увидеть карету с королевским гербом. Потом ее цапнула за руку Дора.

– Миледи, пожалуйста, успокойтесь. Лорд Сандор скоро будет, а вам пора бы уже одеваться.

«Как я могу одеваться, когда не знаю, что с ним?» – подумала девушка, но перечить не стала.

Дора ловко помогла ей облачиться в платье, затем усадила перед туалетным столиком и занялась прической. Все вздыхала и ахала, нахваливая волосы Бьянки.

– Миледи, это просто чудо! Я еще никогда не видела такого светлого золотистого оттенка! И эти стразы, о Боже, как они играют на свету!

– Уже вечереет, – пробормотала Бьянка, – где же лорд Сандор?

И невольно вздрогнула, когда в зеркале отразился высокий темный силуэт. Как только пришел настолько бесшумно?

– Рой!

И тут же:

– Ай!

Шпилька больно оцарапала кожу головы.

– Простите, ох, простите! – в голосе Доры мгновенно захлюпали слезы. – Я не хотела, госпожа! Но вы так резко поднялись…

Не обращая внимания на причитания служанки, Бьянка устремилась к Сандору и, не доходя двух шагов, замерла, рассматривая мужа.

– Ну, что такое? – Он нахмурился. – Что ты, Бьянка?