Оливия Штерн - Ее нежеланный лорд [= Фарфоровая бабочка] [litres]

– Да вы… вы на себя не похожи, – изумленно выдохнула она.

Взбаламученное море мыслей в голове.

И на поверхность медленно всплывает – Всеблагий, какой красивый мужчина!

Рой Сандор был одет по последней моде. Темно-синий, цвета ночи, сюртук, белоснежная рубашка, шейный платок с золотой булавкой. Причесан волосок к волоску, волосы собраны в низкий хвост, а над бородой явно поработал самый дорогой цирюльник столицы. И Бьянка решила, что это самая большая глупость, когда не нравятся бородатые мужчины. Вон у Роя борода короткая, больше похожа на двухнедельную щетину, но шрам прикрывает, да и самого Роя делает невероятно породистым, представительным… Взгляд Бьянки, помимо ее воли, остановился на губах мужчины.

«Боже, пусть он меня поцелует… пусть…»

– Так, – сказал Рой, пожирая ее глазами, – душа моя, не надо на меня смотреть так. Не то я решу, что зря разоделся как павлин.

– Ро-ой, – выдохнула она, протягивая к нему руку.

Он подхватил ее кисть и запечатлел на тыльной стороне ладони поцелуй. Затем усмехнулся.

– Сейчас, дорогая, тебе доделают прическу, мы сядем в карету и отправимся на бал. И – нет, я не прикоснусь к тебе сейчас, потому что все испорчу. И поедешь во дворец с вороньим гнездом на голове.

И кивнул Доре.

Та, что-то лопоча, снова подвела Бьянку к пуфику, усадила. Девушка закрыла глаза. Она все еще ощущала запах Роя, терпкий, с легкой ноткой табака, цитрусов, морской свежести. С досадой посмотрела на прекрасный лиф платья. Как странно, ей хочется вовсе не на бал, а чтобы сильные пальцы лорда Сандора содрали с нее одежду, а потом…

– Простите, миледи, – шепнула Дора, – я вас поцарапала шпилькой.

– Ерунда, – сказала Бьянка.

А потом нахмурилась. Отчего-то едкая боль в ранке показалась ей дурным предзнаменованием.

«Да нет же… что такого может случиться? Ты идешь на бал… с ним… и он от тебя не отойдет на шаг… Что плохого вообще может произойти на королевском балу?»

Она покосилась на Роя. Тот стоял у окна, глядя, как угасает день. Почувствовал ее взгляд, повернулся. И Бьянка даже испугалась того, какой огонь полыхал в темных глазах ее мужа. Она вдруг поняла, что он тоже не прочь содрать с нее платье и сделать своей, прямо на полу, на пушистом ковре. Дико, необузданно и так… сладко.

Сердце екнуло.

«Сегодня… это произойдет сегодня…»

Не так уж давно была она в королевском дворце, глупо грезя о том, чтобы стать возлюбленной молодого короля. И не так уж много времени ей было отпущено на то, чтобы понять: узурпатору не дадут безбедно сидеть на троне. Ей пришлось выкрасть те амулеты, что давали узурпатору Ксеону подобие неуязвимости. И ависийская принцесса, мастер артефакторики Льер, убила Ксеона.

Что ж, каждому свое. Принц Шедар обрел корону, женился на Льер, а жизнь Бьянки оказалась изломана, раскрошена, словно фарфоровая вазочка, по которой прошлись коваными подошвами.

Такое уже не склеить, когда толпа придворных видела, как ты выходишь из королевских покоев в платье с разорванным лифом. И Бьянка, выбираясь из кареты на сверкающий белизной подъезд королевского дворца, робела и чувствовала, что краснеет. Если бы не большая рука Роя, в которой терялись ее ледяные пальцы, то, верно, развернулась бы и убежала.

Но лорд Сандор крепко держал свою добычу.

И так они прошли сквозь анфиладу бело-голубых, с позолотой, залов. Бьянка кожей чувствовала, как скользят по ней неприязненные и – внезапно – завистливые взгляды. Как липкая паутина, невесомая, омерзительная. В то же время восхищенные, с поволокой, взгляды доставались Сандору. Бьянка была готова поклясться, что слышала за спиной шепоток. Безродный, конечно, но хо-орош. И богат, так, сволочь, богат, что позволил себе купить женщину с титулом и родословной. Да плевать, что шлюшка, кому это интересно. Главное ведь титул, так что здесь лорд Сандор не прогадал.

Слышать все это было неприятно. Но Бьянка заставляла себя выпрямлять спину и улыбалась направо и налево, лениво обмахиваясь веером из павлиньего пера и резной кости, в тон платью.

Когда они выбрались в главный зал, у Бьянки даже голова закружилась от блеска драгоценностей, переливов атласа всех цветов и легкого, кисло-сладкого аромата игристого, разливающегося в воздухе.

Танцы уже начались. Оркестр играл, десяток пар исполняли котильон. Рой потянул ее за руку к накрытым столам, вложил в пальцы бокал на высокой ножке.

– Выпейте, – усмехнулся, – вы напряжены. А на балы ходят, чтобы отдохнуть.

Она взяла бокал, и на миг их пальцы соприкоснулись. По телу прошла приятная дрожь, Бьянка подняла голову и посмотрела на мужа. Он ей улыбался, но было видно, что мыслями далеко.

– А мы… будем сегодня танцевать? – несмело спросила она.

Пальцы Роя скользнули по ее руке вверх, нежно погладили локоть.

– Сегодня, моя дорогая, я целиком и полностью ваш. Только отлучусь чуть позже, мне нужно кое с кем встретиться. Государственные дела, знаете ли.

На миг прикрыв глаза, Бьянка представила себе, как он обнимет ее за талию, крепко прижмет к себе и поцелует. Так, как всегда это делал, – властно и одновременно нежно, предъявляя на нее свои права и словно спрашивая разрешения…

– Да, конечно, – пробормотала она.

И чтобы окончательно не утонуть в собственных мечтах, принялась смотреть на танцующих. Среди них выделялась одна пара: он был высок, темноволос и темноглаз, в белом мундире с золотым позументом. Она казалась феей, сошедшей со страниц детской книги: тонкая, изящная и с роскошными волосами, которые в свете магкристаллов походили на выплеснутый гранатовый сок.

– Хороша, правда? – промурлыкал Рой на ухо и беззастенчиво обнял за талию.

Бьянка тряхнула головой. С глаз словно пелену сдернули, и она узнала принца Шедара. Она ведь привыкла видеть его просто милым мальчиком. Странное дело, факт ношения короны сделал Шедара взрослым мужчиной.

Значит, его спутницей и была та самая женщина, прибывшая из Ависии и так легко покорившая сердце молодого короля.

«Но ведь она и правда красива, тут и покорять особо не нужно».

И совершенно неожиданно ощутила едкий укол ревности. Ее муж тоже смотрел на королеву, смотрел с интересом.

Бьянку так и подмывало спросить – что у вас с ней, лорд Сандор? Но удержалась. Глупо ревновать к королеве. В конце концов, Льер не настолько глупа, чтобы променять короля на Сандора.

– Я хочу танцевать, – решительно объявила Бьянка, ставя пустой бокал на стол.

Игристое согрело ее, сделало тело легким, а мысли – ленивыми.

– Как прикажете, миледи, – с усмешкой сказал Рой.

В этот миг объявили вальс. И они пошли.

Еще никогда Бьянка не танцевала столь вдохновенно. Едва касаясь пола, паря в сильных руках Сандора, выгибаясь, позволяя ему до неприличия близко прижимать ее к себе. Кажется, на них косились, но Бьянке было наплевать. Она словно плыла в мягком, завораживающем пении скрипок – и одновременно тонула в темных, цвета крепкого кофе, глазах мужа. И почему-то ей до дрожи в коленках хотелось, чтобы этот вальс не заканчивался никогда. Липкий, жирный страх поднимался откуда-то из глубины сознания, и Бьянке казалось, что, стоит только закончиться музыке, обязательно случится что-то плохое.