Оливия Штерн - Ее нежеланный лорд [= Фарфоровая бабочка] [litres]

Бьянка молча пожала плечами. Ей не хотелось говорить. Она бесконечно устала, ей хотелось помыться и лечь спать. И, вот ведь странно, она даже не чувствовала никакой обиды на Сандора. Действительно, глупо как все вышло… Наговорила гадостей, за что и расплатилась. Да и вообще, рано или поздно он все равно бы взял свое. Муж как-никак.

– Молчишь? – глухо прорычал он и начал подниматься на ноги.

Бьянка попятилась.

Кому нужны объяснения? Ей всего лишь хочется побыть одной.

– Я… – сипло мяукнула. – Простите, лорд Сандор. Я устала и хочу побыть одна. Если вам… довольно того, что вы получили, я бы попросила оставить меня в покое.

Он вздрогнул и выругался сквозь зубы. А потом шагнул к ней. Взгляд Бьянки скользил по носкам элегантных туфель. Здесь было довольно света, чтобы рассмотреть идеальную строчку по коже.

– Маленькая моя…

И столько горечи, столько нежности в его голосе, что у Бьянки подозрительно запершило горло и защипало глаза. Как странно, она не плакала, когда было больно, а теперь вот расчувствовалась.

– Оставьте меня, лорд Сандор, – прошептала она, и голос предательски дрогнул. – Я очень устала.

И пожала плечами. Больше сказать было нечего.

– Ах, «оставьте меня»? – вкрадчиво прошептал Рой. – И не надейся, слышишь? Даже не надейся! Теперь я тебя не отпущу.

– Ваша воля, – вздохнула она. – Тогда, пожалуйста, отвезите меня домой.

В карете Бьянка забилась в угол, свернулась калачиком и прикрыла глаза. По скрипу обитого кожей дивана было ясно, что Сандор сел напротив, но смотреть на него не хотелось. Не сейчас. Конечно же, надо было принять, что он ее муж и что, пожелай она сбежать, вряд ли из этого выйдет что хорошего. И может быть, когда-нибудь, очень нескоро, ей снова будут приятны его объятия… Но не теперь, это уж точно.

Осталось только признать, что все то, о чем шепчутся и хихикают служанки на кухне, оказалось полной дрянью. Больно и противно. И теперь Бьянка очень даже понимала тех девиц, которые, выпустившись из пансиона, отправлялись прямо в монастырь. Уж лучше многочасовые молитвы, чем такое.

По дороге домой она молчала. И Сандор молчал. В какое-то мгновение Бьянке даже показалось, что его нет в карете, она осторожно открыла глаза, посмотрела – и тут же в потемках встретилась взглядом с ним. Рой неподвижно сидел напротив и не сводил с нее глаз. Жаль только, было неясно, о чем думает – по окаменевшему лицу совершенно не понять.

«Да разве мне не все равно?» – Она тихонько вздохнула и отвернулась.

Прислушалась к себе. Внизу живота тянуло и болело, но не сильно. Значит, быстро пройдет. Бьянка невольно усмехнулась.

«Вот ты и замужем, дорогая».

Наверное, так бы сказала матушка.

И если бы не сонная апатия, охватившая ее, обида на Роя была бы нестерпимо жгучей. Зачем, зачем он вытащил ее на свет из ледяного саркофага? Чтобы ударить так больно?

Потом, когда карета наконец остановилась, Сандор молча выбрался наружу. Бьянка послушно последовала за ним, тоскливо посмотрела на протянутую руку и спустилась по откидным ступенькам сама. Рой кивнул, как будто сам себе, криво улыбнулся и медленно пошел вперед, к парадному. Бьянка плелась следом и медленно размышляла о том, что сейчас будет делать. Беда в том, что ей не хотелось ничего. Ничегошеньки.

Их встретила Дора, немного заспанная, но в неизменном накрахмаленном фартуке.

– Милорд, миледи, – тепло улыбнулась, глядя на Бьянку, – как прошел бал?

– К Темному бал, – отрезал Сандор. Дора вздрогнула. – Пусть для миледи подготовят ванну. А ты не оставляй ее одну ни на минуту. И ежели миледи ляжет спать, то ты будешь сидеть над ней не смыкая глаз. Понятно?

Лицо Доры вытянулось, но она быстро взяла себя в руки.

– Не беспокойтесь, милорд, все сделаю.

Бьянка не смогла сдержать разочарованного вздоха. Ей даже купаться расхотелось. Осталось только желание лечь на кровать и не шевелиться. Да вот Дора теперь будет тормошить, еще начнет расспрашивать.

Она вздрогнула и невольно попятилась, когда Сандор приблизился почти вплотную. Он взял ее пальцами за подбородок, приподнял лицо и долго поедал голодным и каким-то отчаянным взглядом.

– А вы, жена моя… отдохните. Я вынужден вернуться на бал, но утром мы поговорим.

Бьянка послушно кивнула. Вернуться так вернуться, к королеве так к королеве. Прикосновения были неприятны, но не более. Почему-то она думала, что вообще упадет в обморок, как только Сандор ее коснется. Но ведь не упала. А значит, ничего страшного. Она все это переживет… как-нибудь.

Несколько мгновений мужчина пристально смотрел на нее, как будто пытаясь навсегда запечатлеть в памяти ее черты, а затем резко убрал руку, торопливо шагнул к двери и ушел.

Бьянка с легкой досадой посмотрела на Дору. Ну надо же… приставил охрану.

– Идемте, миледи, – мягко позвала женщина и взяла Бьянку под локоток, – вижу, что у вас с ним не заладилось.

Не заладилось, да. Это точно.

В спальне Бьянка снова была усажена на пуфик, Дора ловко вытащила из прически шпильки, расстегнула лиф платья, ослабила корсет.

– Не печальтесь, милая моя. Все наладится. А теперь, пожалуйста, поднимитесь, я помогу снять платье.

И тут Бьянка запротестовала. Она подумала о том, что вот сейчас Дора увидит ее нижнюю сорочку, которая наверняка испачкалась, и от одной мысли об этом щеки залило краской.

Нет, не нужно раздевать. Пусть подготовят ванну, а уж разденется она самостоятельно. И вообще, будет лучше, если Дора оставит ее одну хотя бы на время купания.

Женщина в недоумении пожала плечами.

– Но милорд приказал вас одну не оставлять.

– Ничего со мной не сделается, – буркнула Бьянка, – топиться не буду, это точно.

Пришлось еще немного подождать, пока наполнится ванна, а потом Дора все же вышла, и Бьянка, кое-как выбравшись из платья, стянула через голову сорочку и бросила ее в мыльную пену. Затем забралась в воду сама и принялась изо всех сил растирать с мылом небольшое пятно на ткани. Усилия имели успех, так что, когда Дора вернулась, Бьянка уже безмятежно развалилась в теплой воде, а мокрая сорочка висела на бортике.

– Миледи! – Дора всплеснула руками. – Что это вы стиркой занялись?

– Случайно в воду соскользнула, – пояснила Бьянка и внезапно обрадовалась своему маленькому успеху. Дора, похоже, так ничего и не поняла, а значит, любопытных взглядов и перешептываний на кухне не будет.

Бьянка позволила вымыть себе голову, затем, когда процедура была закончена, облачилась в длинный нежно-розовый халат. Дора, следуя приказам хозяина, не отходила больше ни на шаг, и даже когда Бьянка улеглась под одеяло, поставила рядом поднос с теплым чаем и печеньем, а сама устроилась в кресле.