Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

Веселого вида моряк сверил номера значков. Слово «лабель» здесь еще не в ходу.

– Как зовут?

Нойс смотрела исподлобья, уголки рта опущены.

– Нейман.

– Лориан.

Весельчак широко улыбнулся.

– Вы, ребятки самозванцы. У меня память на лица, потому и сижу здесь. Вас сразу шлепнуть или после боя?

– После боя, – встряла Лора. – Нам в Норденке не жизнь больше.

– Посмотрим… Как же вы бойцов-то обокрали?

– Не крали, – вмешалась Нойс, – они нас жмокнуть решили. Ну, и дали им по балде. Чё к жиганам лезут? Ошиблись мы.

– Ошиблись, значит?

– Да. Удавить их надо было.

– Ладно…, бойцы, проходите. Ваши койки – двенадцать «А» и «Б».

И крикнул соседу, проверявшему вторую колонну:

– У меня – комплект!

– Везет! У меня шесть дезертиров… Один свободный день – и побежали, как тараканы. Десантура ганская, еби ее мать…

– Ничё, костяк крепкий.

Пополнив запасы горючего и провианта в Норденке, «Громовержец» вышел море. Курс – Остров, Астарта. На помощь мятежному адмиралу Арни.

…Несчастный на нижней койке проблевался и затих. Герой, однако. Нет, в самом деле, герой. Не сдрыснул, как некоторые, во время краткого отдыха на берегу. Вернулся на борт и завтра пойдет в бой.

А там…, как Господь и Мария-дева попустят. Награду за взятие Острова Совет Ганы положил хорошую. Да и законные три дня на разграбление Вагнока надо бы в виду поиметь. После этого с пиратским государством Ваги будет покончено. Парусники против броненосца – ничто.

Мысленный разговор до сих пор удивлял Лору. Особенно то, с какой легкостью он получался.

– «Мы, правда, говорим?»

– «Да. Ты – ментальный гений, как я. Но, упорно отказываешься это признать».

– «Что думаешь о происходящем?»

Короткий, энергичный мысленный посыл Нойс означал: «не рыпаться». Рассматривать разворачивающееся с их участием действо, как реальное. Поступать соответственно. Быть незаметными. Ни в какой ситуации не лезть на рожон. Дожидаться, пока закончится очередной акт пьесы.

– «Как с детской горки катимся. Забросило наверх. Теперь скользим вниз по жёлобу, ненадолго задерживаясь на ровных участках…»

Гипотеза Нойс выглядела утешительно. «Скатившись с горки» они окажутся там же и тогда же, откуда и когда отправились в нелепое странствие. Во дворе, у дома Боргезе. Оставалось придумать план на ближайшие сутки. Не далее, как завтра днем, Наоми, по неопытности, посадит «Громовержец» на мель. На этом ее великие замыслы обратятся в пыль.

Экипаж и десант с боем прорвутся к Астарте; присоединятся к Арни. Наоми среди них не будет. Она попадет в плен. Ее ждут заточение, истязания, казнь. Небрежность палачей и гений доктора Гаяра вернут ее к жизни. Один вопрос доктор Гаяр так и не прояснит. После перенесенных мук и страданий осталось что-то от прежней Наоми? Или только злая, завистливая, циничная гордячка и эгоистка? Закон природы: добрые и честные – не выживают.

Может, это к лучшему? Что хорошего в том чудо-ребенке, который из самых благих побуждений ведет сейчас их всех к гибели?

– «Нойс! А ты можешь ее подменить? Не знаю, как… Хитростью, обманом – управлять кораблем вместо той дурочки…, прости на худом слове… Внешне вас не отличить, лишь улыбайся почаще. Короткую стрижку кепочкой прикроешь…»

Ответ Нойс был печальным и насмешливым. Великий Бернстайн давно доказал, что в теории возможны замкнутые времени-подобные пути. В них события – неизменны и являются причиной и следствием друг друга.

Пожелай Нойс вмешаться в управление «Громовержцем«, то либо эта затея провалится, либо ее успех и станет причиной катастрофы. Грустно знать, что твоя судьба предопределена. Многое известно уже сейчас.

Например, Нойс никогда не встретится лицом к лицу с Наоми. Иначе она бы помнила давнюю встречу с собой! Больше того, Наоми сейчас сказочно-неуязвима до поры, пока не проживет столько же, сколько прожила Нойс. Ничто, даже петля палача, не сможет ее убить. Иначе…

– «Милая… Иначе и тебя бы не было! Не существовал бы Ариэль Солтиг. Человек, невольно сведший вместе твоих отца и мать…»

– «Господи боже… Никогда не верила в россказни про ваше родство…»

– Поверь. Я знаю, что жизнь моя – филиал ада. Так уж карты легли. Смирилась.

– Раздача… Раздача… – гнусавый голос кока возвестил наступление обеда.

Завернутый в фольгу пакетик из вощеной бумаги. В нем порция коричневой тестообразной массы. Грамм двести. Кушай, не обляпайся. Замешанная на воде мука из жареных зерен малли. Калорийно. Вкусно. Но, не все довольны. Кок лениво велит им заткнуться.

– Только жрёте, срёте и место занимаете. На суше от вас больше толку.

Лора с трудом сдержала ухмылку. По современным меркам, «Громовержец» – корабль примитивный. Зато, в отличие от парусников Ваги, на нем гальюны нормальные. С них-то и начался научный и технический взлет Мира. Отнюдь не с паровых машин.

После скромного обеда удалось заснуть. Очнулась от легкого прикосновения, и тихих слов:

– Подъем, ваша очередь…

Пять минут разминки на палубе, среди моря, неба и солнца… Леерные стойки подняты, тросы между ними туго натянуты. Чтоб кто-нибудь сдуру не сверзился. Бронированные борта «Громовержца» – покатые, под сорок пять градусов. В ненастную погоду волны захлестывают палубу. Поэтому, по такой схеме корабли больше не строят. Но, с утра море спокойное и ласковое. Лоре показалось, что сейчас она по настоящему живет.

Десять бойцов, одиннадцатый – массивный, крупнолицый мужчина – командир. Его зовут Дерек. Будто случайно, вышел вместе с ними. Хочет присмотреться к новым людям, попавшим под его начало.

Поприседать, попрыгать… Карабин у каждого за спиной. Вооруженные люди отменно вежливы друг с другом. Лора увидела, как Нойс, лениво шагая по палубе, вдруг сделала сальто назад. Раздалось несколько одобрительных возгласов, но желающих повторить не нашлось.

Вообще, Нойс старались избегать. Так сильно действовала ее аура «очень плохого парня». Сама Лора старательно думала о себе, как о мальчике «добром, но не прощающем обид». Оттого, что обе заняты поддержанием фальшивых ментальных образов, их мысленная связь ослабла.

– Э! Пацанчик! Те скока лет? Шешнацать? – кто-то сипло пробасил над ухом.

– Сколько есть – все мои, – ответила Лора, не оглядываясь.

Ее аккуратно взяли за плечо. Обернувшись, увидела детину, крупнее Дерека. Раньше его тут не было. Самовольно вышел на палубу, устав лежать.

– «Держись от него подальше…» – услышала мысленный посыл Нойс.

Увернувшись от хватки здоровяка, отошла в сторону, поближе к Нойс. Та сказала тихо и торопливо:

– Руд – сын старосты Флаверы. В деревне однажды пропали две девочки, их так и не нашли. Спустя много лет я узнала, что при сносе бывшего дома старосты, в подвале нашли два детских скелета. Вот кем был тот большой, тихий парень… Завербовавшийся в Гану, да так и не вернувшийся домой.