Ник Сайбер - И полвека в придачу [litres]

Трекеру показалось, что после его слов лицо Фриза осунулось и постарело лет на двадцать.

– Я уже не смогу вернуться в реальный мир, время упущено, но выпустите меня хотя бы во Фризиум.

– Нет! – не терпящим возражения тоном произнес Алан.

– Да будь ты проклят! – прорычал Фриз, ударив кулаком по жидкой грязи.

– Быть может, вас немного утешит тот факт, что моя жизнь скоро оборвется, – усмехнулся Трекер. – Как только окажусь во Фризиуме, сразу же отключу свой разум. Не хочу становиться таким же, как ваш будущий собеседник.

– Не утешит! Вы добились цели и от этого, наверное, безмерно счастливы, а мне прозябать в вашей ловушке целых пятьдесят лет. Сначала в обществе сумасшедшего, а потом в полном одиночестве. Даже не знаю, что страшнее.

– Первое время к профессору все же будет возвращаться разум. Вы еще сможете обсудить с ним все «прелести» его безумной теории.

– Нельзя так поступать со мной! Будьте хоть капельку милосердны!

– За все нужно платить, доктор. Прощайте, – бросил Трекер и развернулся к порталу.

– Не-ет! – послышался истошный вопль.

В нем было столько боли и страха, что Алан невольно остановился. Не слишком ли сурово он поступает? Но образы Венди, Рона, Селины, тысяч жертв Штерна и Фриза заставили прогнать жалость прочь. Трекер крепко сжал кулаки и, не оборачиваясь, шагнул в портал.

Через два года

Люкс Гранд-отеля был великолепен. Просторные светлые комнаты, современные технологии, так удачно вплетенные в классическую роскошь, и масса приятных мелочей из разряда тех, которые, как ни собирайся, обязательно забудешь прихватить в дорогу. А главное – атмосфера. Атмосфера праздника. Но больше всего Джессике нравился вид, открывающийся из панорамных окон. С седьмого этажа – самого верхнего в отеле. Старый город лежал как на ладони.

Джессика задумчиво любовалась переливающимися в воде канала отражениями фонарей и подсветкой королевского дворца. Интересно, каково жить в таком великолепии? Наверное, даже этот дорогущий люкс покажется жалким чуланом в сравнении с любой комнатой там…

Звук открывающейся двери заставил ее обернуться.

– Милая, я вернулся! – послышалось из прихожей.

– Ой, Билли, наконец-то! – воскликнула Джессика и кинулась к нему навстречу.

Билл в элегантном фраке и с огромной охапкой роз встал перед ней на колени и, вскинув вверх руки, осыпал ее и пол вокруг цветами.

– Аккуратнее, сумасшедший, – смеясь, махнула ладошкой Джессика. – Шипами на платье затяжек наделаешь.

– Ничего, новое купим.

Билл окинул ее восхищенным взглядом. Золотистое вечернее платье в пол, сшитое из воздушного шелка. Еле заметный, но уже появившийся животик с новой жизнью – его продолжением. Локоны, стекающие по плечам, и эта улыбка, от которой становилось так тепло на сердце. Какая же она красавица! Билл поднялся, нежно поцеловал Джессику и прошептал:

– Ты сегодня неотразима, прямо волшебная фея из сказки.

– Приятно услышать комплимент от такого красавчика, – рассмеялась она. – Ну, как все прошло?

– Да ничего интересного. Занудство этих церемониймейстеров на репетиции просто безгранично, но я с честью все выдержал. – Билл горделиво поднял голову.

– Я знала, что ты настоящий герой.

– Спасибо за веру в меня… – с наигранным пафосом произнес он. – Закрой-ка на минутку свои чудесные глазки.

– Это еще зачем?

– Ну, пожалуйста.

Джессика зажмурилась.

– Только не открывай, пока не скажу.

– Ладно.

Послышались удаляющиеся шаги. Наверное, в прихожую пошел. Джессика приоткрыла один глаз и слегка повернула голову, чтобы видеть, что происходит. Билл действительно возвращался из прихожей. Он улыбнулся и, что-то пряча за спиной, воскликнул:

– А ну, не подглядывать!

– Хорошо-хорошо.

Она снова зажмурилось. За спиной послышался щелчок открывшейся крышки.

– Долго еще? – в нетерпении произнесла Джессика. – Любопытно же.

– Еще чуть-чуть. – Билл взял ее за плечи и попросил: – А теперь сделай три шага вперед.

Она почувствовала руки Билла на своих плечах и послушно шагнула. Внезапно шею пощекотало что-то холодное.

– Ой, что это? – воскликнула девушка.

– Только не подглядывай! Еще секунду… Вот, теперь можно.

Джессика открыла глаза. Она стояла прямо перед зеркалом, в отражении которого на ее груди сверкало колье, усыпанное сотней больших и маленьких бриллиантов.

– Красотища! – Джессика ощупала украшение и с восторгом кинулась на шею Биллу. – Спасибо, милый, оно великолепно!

– Сегодня десятое декабря, твоему папе исполнилось бы ровно шестьдесят. Это мой маленький подарок.

– Да, уже почти три года прошло, как он умер в реальном мире, и два – во Фризиуме… – всхлипнула Джессика. – А я вишневый пирог купила. Мы всегда такой ели в его день рождения. Успеем?

– Конечно, часа полтора в запасе есть.

– Тогда наливай вино, а я зажгу свечи.

Когда приготовления были закончены, Билл поднял бокал.

– За твоего отца! За того, кто подарил мне и миру тебя! За человека, который сделал нашу жизнь такой, какая она есть сейчас!

– За папу!

– Если бы не то послание, мы бы никогда не закончили расследование. Столько всего перерыли и…

– Смотри, кажется, новости начинаются. – Джессика кивнула на телевизор, в котором беззвучно мелькали картинки.

– А что их смотреть – в них участвовать нужно, – махнул рукой Билл.

– Шутник. – Джессика улыбнулась и прибавила звук.

На экране за густыми хлопьями снега рыжели кирпичи стокгольмской ратуши. На ступеньках репортер энергично размахивал руками и быстро говорил:

«…Даже этот снегопад не помешал огромному количеству людей собраться в самом сердце шведской столицы. Сегодня день Нобеля, и с вами снова я, Тим Эллиот. Три года назад я рассказывал о необычном событии, которое никогда не повторится. Тогда доктору Малколму Фризу вручили премию по трем дисциплинам. К счастью, я ошибался: сегодня это достижение превзошел еще один гениальный человек, которого комитет признал достойным получить награду сразу во всех четырех номинациях, вручаемых здесь! Я говорю об Уильяме Фрэнке Дайсоне! Да-да, вы не ослышались – это сын того самого знаменитого миллиардера…»

Джессика заметила, что при упоминании об отце Билл поморщился. Переживает. Как же жаль, что ей не пришлось узнать сэра Роберта поближе – в обычной жизни, а не как знаменитость, рабочий материал для газетной статьи.

«…кроме ярких достижений в науке, – летело из динамиков», – Уильям Дайсон прославился активным участием в политической жизни и учреждением грантов, ставших за последний год довольно престижными. Они носят имя его отца – сэра Роберта Дайсона, и направлены на поддержание молодых ученых всего мира. Сейчас Уильям возглавляет Институт глобального здоровья. Владельцем этого учреждения до самого момента своего таинственного исчезновения являлся Малколм Фриз. Именно в стенах этого института доктор совершил львиную долю своих открытий. Удивительно, насколько мудро поступило провидение, сделав наследником великого ученого другого выдающегося человека – Уильяма Фрэнка Дайсона…»