Александр Пелевин - Четверо [litres]

Когда он шёл домой, город постепенно начинал просыпаться. Лаяли собаки, на улицу выбегали дети, а с моря пахло свежестью и прохладой.

Надо искупаться, подумал он. Но не сейчас. Сейчас надо дойти до санатория и наконец выспаться.

«Я занимаюсь какой-то ерундой, – подумал он. – Видимо, от недосыпа. Зачем я вообще пошёл к Крамеру, ведь у меня не было никаких доказательств, что он может укрывать Черкесова… Но, с другой стороны, почему я должен верить ему на слово? Черкесов мог десять раз сбежать, пока я с ним беседовал в гостиной. Нет, нет, ерунда. Это уже какие-то навязчивые мысли. Я заменяю логику своими дурацкими прозрениями. Надо отоспаться и включить голову».

Старший лейтенант дошёл до санатория, поздоровался со сторожем и стал подниматься наверх.

Открыв дверь номера, он увидел, что на его кровати лежит тело человека.

Введенский вздрогнул, отпрянул назад, машинально выдернул из кобуры ТТ, огляделся по сторонам, потом снова посмотрел на тело.

Человек был мёртв.

На кровати, залитой кровью, лежал высокий мужчина с густыми усами и бледным лицом, в старых военных шароварах и сапогах. Грязно-белая рубаха его порвалась, грудь превратилась в кровавое месиво.

Он медленно подошёл ближе, не опуская пистолет.

Из развороченной груди торчала стальная звезда с остатками багровой эмали.

Лицо его он узнал сразу. Это Черкесов.

Его мутные глаза бессмысленно глядели в потолок, лицо искажала застывшая гримаса ужаса. В крепко стиснутых зубах торчала бумажка.

Введенский снова оглянулся по сторонам и потянул за бумажку. Она не поддавалась. Тогда он осторожно прижал лицо мертвеца стволом пистолета и снова потянул. Бумажка с трудом выскользнула.

На ней кривыми печатными буквами было выведено чёрным химическим карандашом:

ЭТО ТРЕТЬЯ ЗВЕЗДА. ЧЕТВЁРТАЯ БУДЕТ ТВОЕЙ.

Санкт-Петербург

Клиника Бехтерева, отделение интегративной фармакопсихотерапии психических расстройств

30 декабря 2017 года

12:35

– Это просто бомбическая херня! Такая жесть! Я как узнал, три ночи спать не мог, потому что боялся, что они ко мне залезут! Но вроде пока не залезли, но я постоянно боюсь, а вдруг как-то умудрились… Просто жесть!

Перед Хромовым на диване сидел парень двадцати лет, с большими глазами, выдающимися скулами и кривым ртом. На голове – чёрная вязаная шапочка, закрывающая уши.

– Они, короче, летают себе, летают, ну они маленькие, их толком не увидеть… Ну и забираются прямо через уши. Забираются, а потом начинают плавать прямо в мозгах и жрать их! Реально, плавают по мозгам и жрут. И становятся всё больше, больше…

– Подождите, – перебил Хромов. – Кто становится больше?

– Рыбы! – развёл руками парень.

– Рыбы. – Хромов повертел в пальцах ручку. – Хорошо.

– Вот, и эти сраные рыбы реально начинают жрать мозги, они плавают в них, отъедают с каждым разом по кусочку, и мозг становится всё меньше, а рыба всё больше. Пока рыба сама не станет твоим мозгом! Она прикрепляется к мозжечку и становится мозгом, думает за тебя, решает за тебя… Ты становишься просто вообще совсем тупым, ничего не соображаешь, потому что у тебя рыба вместо мозга. Я думаю – почему некоторые люди такие тупые? Ну тут понятно всё. Страшно. Реально страшно.

– И поэтому вы всё время ходите в этой… шапочке? – спросил Хромов.

– Ну а что ещё делать! Раньше я вообще уши затыкал, но ничего не было слышно, а под шапку они не заберутся.

– Но ведь рыбы плавают в воде, разве нет?

– Да хер там. Есть же летающие рыбы. Они очень маленькие, их почти не увидеть, и летают они обычно по ночам. А потом, когда жрут уже мозг, становятся больше.

– И… много вы видели людей с рыбами вместо мозга?

– Да везде! В метро каждый раз смотрю на людей и вижу – вот у этого взгляд абсолютно тупой, смотрит перед собой, ни хера не понимает…

– Давайте попробуем не выражаться, – мягко сказал Хромов.

– Да, о’кей, о’кей. Вот люди с реально тупыми глазами, ну что ещё с ними может случиться? Рыбы!

– Это многое объясняет в поведении людей, не находите?

– Именно! – У парня загорелись глаза. – Вот вы понимаете!

– Мне одно интересно. А как вы вообще поняли, что эти, ну… рыбы способны на такое?

Парень замялся, забарабанил пальцами по коленям.

– Однажды я проснулся от того, что кто-то пытался залезть в моё ухо. Ну и сразу всё понял. Сходил в душ, промыл ухо, с тех пор спал сначала с повязкой, потом забивал уши ватой, но ничего не слышал… Потом решил вот шапку надеть.

Хромов вздохнул. Пора было заканчивать: через десять минут должен прийти Поплавский.

– Я понял, что вас тревожит и как избавиться от этого. Всё будет хорошо. А теперь, к сожалению, наше время истекло, и мы прощаемся до следующего раза. С наступающим Новым годом.

– Спасибо, спасибо. – Парень протянул Хрому руку, тот пожал её.

Когда он остался один, ему захотелось громко выматериться.

С другой стороны, почему бы и нет. Почему бы и не рыбы. Вполне логично.

Он удивился, когда Поплавский вошёл в его кабинет. Он выглядел совсем иначе, чем в прошлый раз. Уверенный шаг, живая мимика, добрая улыбка, и даже морщины на лбу как будто сгладились – или это так кажется из-за освещения?

Даже усы лихо закручены вверх, точно у белого поручика из советского кино.

Странно, подумал он. Надо спросить у медсестры, точно ли он принимает таблетки. С этим набором лекарств он сейчас должен был стать безвольным овощем с опухшими глазами.

– Вы очень хорошо выглядите, – сказал Хромов, когда Поплавский уселся на диван.

– Спасибо, – ответил тот всё тем же громким басом. – Я стал лучше чувствовать себя физически.

– Это очень хорошо.

На самом деле нет, подумал Хромов, это очень странно.

– Как спится? – спросил он. – Снится что-нибудь?

– Сплю как убитый, – улыбнулся Поплавский. – Наверное, что-то снится. Не помню.

– Хорошо, хорошо.

Хромов беспокоился. В пациенте слишком много жизни и бодрости. На этом этапе так быть не должно.

– Что с вашими мыслеобразами? Как дела на Проксиме Центавра?

Поплавский поморщился, посмотрел в пол, потом на потолок, потом снова прямо на Хромова.

– До сих пор молчит. Не знаю почему.

– Вы осознаёте, что эти… скажем так, рассказы были симптомом болезни?

– Да. – Поплавский коротко кивнул.

– Я должен предупредить вас, что, несмотря на успешное лечение, есть вероятность, что состояние может снова ухудшиться. Поэтому мы пока не выпускаем вас. Мы должны быть уверены, что вы в порядке.

– Я понимаю, конечно…

– Славно.

Ему нравилось разговаривать с Поплавским. Образованный, вежливый и удивительно умный. Кажется, он даже умнее, чем пытается выглядеть. И именно это беспокоило Хромова.