Николай Феофанов - Таганай

– Вы ищите оборотня, – Глазьев выразительно щелкнул пальцем по столу. Но если вы хотите, чтобы встреча закончилась для вас положительным исходом, вам нужно самое открытое место. Лес – его территория. Вполне вероятно, что там он вас прикончит всех.

Последнее было сказано даже с некой жестокостью, у Шакулина аж мурашки вдруг поползли по спине.

– Мой дед рассказывал, когда оборотень снова объявился на Таганае в прошлом веке, рабочие из Киалимских печей, это поселок, где заготовляли угли для комбината, сейчас там только Киалимский кордон остался. Так вот, после нескольких случаев нападений, рабочие решили провести облаву на зверя. Все это закончилось очень плохо, облава ничем не увенчалась. Но четверо человек из лесов так и не вернулись. Одного-таки нашли потом. Было очень похоже, что на него напал медведь. Но медведь никогда не сжирает человека, а у того внутренности были словно сквозь мясорубку пропущены. Хотя не исключаю, что это падальщики могли поработать.

С полминуты все находились в легком оцепенении от внезапного приступа откровенности Глазьева. Шакулин пытался что-то обдумать, но мысли отказывались функционировать. Уж очень неожиданные и сенсационные данные, вот так, прямо в лоб, только что выдал Глазьев. Кроме того, выяснилось, что в записях Нестерова была далеко не вся информация о пришествиях оборотня в прошлом веке.

Тишину снова снял охотник:

– Хотите с ним встретиться с шансами на успех? Сделайте так, чтобы он вышел на курумник. Там вы сможете его пощекотать.

В кабинете Нестерова зазвонил телефон.

Валерий Викторович, не хотя, вернулся к своему столу и снял трубку.

– Сергей, это вас, – обратился он к Шакулину, после непродолжительных переговоров.

– Меня!? – недоуменно произнес Шакулин и двинулся к телефону.

Лейтенант взял оставленную на столе трубку:

– Я слушаю.

– Лейтенант, это Листровский, – раздалось с другого конца. – Быстро завершайте там опрос по нашим моментам и двигайте домой. Предупредите семью, соберите необходимые вещи, и возвращайтесь в управление к 21-00. Мы сегодня же выдвигаемся на Киалимский кордон. Подробности при встрече.

– Хорошо, – все еще недопонимая, что происходит, ответил Шакулин.

Находясь в состоянии задумчивости, он развернулся к наблюдавшим за ним «любителям природы».

– Извините, товарищи, кажется, я должен идти. Большое спасибо, за всю информацию.

Шакулин подхватил свои вещи, тетрадку, и быстро вышел из кабинета.

Чуть в стороне от здания управления, чтобы не привлекать внимания. Под сенью липы стоял серый армейский грузовик. Шакулин отметил, что в нем уже сидят несколько человек. Лейтенант стал подниматься по ступенькам крыльца, за плечами висел небольшой наспех собранный рюкзак вещей. Навстречу из дверей вышел Листровский в походной форме, рядом с ним был человек в камуфляже без знаков отличия. Они о чем-то говорили.

– Лейтенант, знакомьтесь, командир спецотряда капитан Барышков.

Человек в камуфляже, которому на вид было лет тридцать пять, протянул руку:

– Иван, – представился он.

– Сергей.

– А теперь быстро в кузов! – скомандовал Листровский, желательно до сумерек добраться до кордона.

Отпустив Барышкова чуть вперед, Шакулин решил поинтересоваться:

– Евгений Палыч, они же вроде только вечером должны были приехать.

– Все течет, все меняется, – лаконично заметил Листровский. – Обстоятельства резко изменились. Один из дозоров с кордона вчера так и не вернулся. Сегодня их пробовали поискать и ничего.

Кгбэшники уже почти подошли к грузовику.

– Вы ныряйте в кузов, я в кабине поеду, – пояснил Листровский. – На месте дам более полные инструкции.

Из закрытого тентом кузова Шакулину протянул руку Барышков:

– Давай, лейтенант, влезай.

Шакулин взметнулся по каркасу машины и уселся на крайнее свободное место. Он хотел смотреть по дороге на окружающую обстановку. Ведь теперь Таганай был для него не набором неких гор, лесов, и рек, а хорошо знакомой красивой и таинственной страной.

Надвигались сумерки, городской шум почти полностью стих, лишь в траве играли свои симфонии сверчки.

Грузовик зафырчал и двинулся в путь.

За городом сумерки набегали быстрее. Они только что проехали по лесистому холму вблизи Пушкинского поселка. Того самого, где несколько дней назад один ученый из СКБ повстречался с чем-то, на встречу с которым сейчас ехал сам Шакулин.

Высокие плотно стоящие друг к другу сосны холма умилительно шептали убаюкивающие песни, все было на редкость безмятежно и красиво. В этот поздний час уже не было слышно пения птиц, от чего сосны играли свою вечную музыку а-капелло.

Съехав по круговой дорожке с холма, грузовик переправился в брод через Тесьму, и стал втягиваться во власть Старой Киалимской дороги. В кузове сильно трясло. Всем бойцам отряда, которых Шакулин насчитал восемь человек, включая капитана Барышкова, приходилось держаться руками за неудобные деревянные скамейки.

Никто ни о чем не говорил. Сами бойцы, похоже, были утомлены, ведь они только сегодня приехали в Златоуст. И вот, наверное, прямо с вокзала их затерли в следующую оказию. Барышков выглядел пободрее и смотрел назад в проем.

Выгоднее всех располагался Шакулин. Он даже иногда чуть высовывался из-под тента, чтобы лучше рассмотреть заинтересовавшую его картинку.

Вдалеке, слева по ходу движения грузовика, лейтенант успел рассмотреть выделявшийся на фоне еще светлого, но все более угасавшего неба, силуэт Двуглавой сопки. Гора, будто прилегший спать неведомый великан, навевала ощущение вечности и силы природы. Казалось, что она здесь будет всегда. Мимо нее будут ходить люди, они будут сменяться. Будут бежать века. Немыслимый ритм человеческой жизни будет только убыстряться. А она как влитой монолит, храня свое мудрое молчание, будет спокойно смотреть на все это.

Грузовик заехал в лес, слева и справа выстроились нестройные шеренги деревьев. Здесь было намного темнее, поэтому водитель включил фары. Очертания чащи стали менее ясными от искусственного света, направленного точно на дорогу.

Полное беззвучие, отметил Шакулин про себя. Было слышно только неровное, от частого переключения передач, ворчание двигателя. Теперь трясло еще больше. Иногда грузовик попадал каким-нибудь колесом на приличный по размерам камень, и весь кузов буквально подпрыгивал от такой встречи. Лейтенант уже пару раз больно ударялся на подобных скачках рукой об скамейку.

По левую сторону движения он постоянно замечал между деревьев сереющие просветы, видимо, то проглядывала курумная река. От нее до дороги временами было не больше пяти метров. А вот по правую руку лес представлял из себя единое нагромождение черных фигур деревьев и кустарников. Казалось, что они настолько кучно росли, что им самим мало места.