Лоуренс Десбери - На берегах Гудзона. Избранные романы

— Быть может, вы правы. Ну, я пойду. Не беспокойтесь об извозчике, меня ждет автомобиль. Я сейчас пришлю вам стекольщика. Мне очень неприятно, что я причинил вам беспокойство.

— Я сам пошлю за стекольщиком.

— Нет. нет. Вы должны разрешить мне…

— Не стоит, дело не спешное.

— Нет, нет. Всего хорошего. Еще раз извиняюсь.

И прежде, чем Торнтон успел что-либо сказать, О’Киффе вышел из комнаты.

Доктор все еще сидел за письменным столом, когда вошел посланный О’Киффе стекольщик. Это был старик с всклокоченной седой бородой.

Вынув разбитое стекло из рамы, он нерешительно сказал:

— Извините, мистер, я забыл захватить замазку. Нельзя ли послать вашего лакея. Здесь, по близости от вас, можно, вероятно, достать замазку. Я старик, мне трудно взбираться по лестнице.

— Хорошо.

Доктор Торнтон позвонил своему лакею и старик обстоятельно объяснил ему, какая нужна замазка.

Через несколько минут раздался звонок. Доктор вспомнил, что отослал лакея, и сам пошел открывать дверь. Стекольщик как раз соскабливал с рамы засохшую замазку.

Доктор Торнтон вернулся, держа в руках письмо, сел к письменному столу и стал читать. Стекольщик незаметно наблюдал за выражением лица доктора.

Письмо, по-видимому, было неприятное. Не успел доктор прочесть первые строки, как лицо покрылось смертельной бледностью, его глаза с ужасом уставились на бумагу. Письмо было коротким. Торнтон все снова перечитывал его, пока слова начали плясать перед его глазами. Друзья доктора часто удивлялись тому, как он молодо выглядит, но если бы они посмотрели на него в этот момент, они увидели бы разбитого старика, который безуспешно старался скрыть свое волнение. Он испуганно смотрел на злосчастное письмо. Через некоторое время Торнтон поспешно поднялся, подавляя стон, и тогда только заметил, что старый стекольщик пристально смотрит на него.

— Почему вы так уставились на меня? — злобно воскликнул он: — чего вы хотите?

Стекольщик не испугался полубезумного взгляда доктора.

— Я думал, что вы заболели. Не принести ли вам чего-нибудь? Вы, вероятно, получили дурное известие.

В глазах стекольщика промелькнуло выражение острого любопытства. Доктор испуганно отвел глаза.

— Идите, я хочу остаться один. Уходите, — прошептал он дрожащим голосом.

— Как же шкаф? Ведь нужно вставить стекло.

— Черт с ним, со шкафом! Уходите, вам будет уплачено.

Дрожащими руками Торнтон достал кошелек.

— Получайте, уходите.

Старик медленно пошел к двери, еще раз оглянулся и бросил на доктора загадочный взгляд. Глаза стекольщика как будто проникали в самые сокровенные уголки души доктора, который задрожал под этим взглядом, точно его охватил порыв холодного ветра.

Стекольщик поклонился и ушел. Оставшись один, Торнтон стал метаться по кабинету, как дикий, запертый в клетку зверь.

* * *

Крэйн лег в постель, укрылся одеялом и намеревался уже потушить свет, когда у входной двери раздался резкий звонок. Он накинул халат и отпер дверь. Перед ним стоял О’Киффе.

— Ты, очевидно, совсем с ума сошел, Бриан, — недовольно сказал Крэйн, — уже ночь, и я уже собирался спать.

— Пожалуйста, перестань. Мне нужно поговорить с тобой. Пойдем в твою комнату.

Крэйн покорно вздохнул и, полуодевшись, последовал за своим другом. Лицо О’Киффе пылало, по его виду можно было сказать, что он очень взволнован.

— Ты говорил, что яд, анализ которого ты производил, редко встречается в Англии. Вот третий порошок, который я могу присоединить к твоей коллекции. — И он бросил маленький пакетик на стол.

Крэйн удивленно взглянул на него:

— Откуда ты знаешь, что это — тот же яд?

— Я знаю. Сделай завтра анализ и ты увидишь, что я прав.

— Откуда ты его взял?

— Заработал честным трудом. Ты даже не подозреваешь, какой я хороший стекольщик, — смеясь, сказал О’Киффе.

— Хочешь виски, Бриан? Скажи, зачем ты пришел ко мне в такой поздний час?

— Ты должен будешь пожертвовать своим сном, старина, тебе ничто не поможет. Я должен, наконец, выяснить, кто убил Кардифа. Я тебе расскажу, как я представляю себе это дело. Слушай внимательно и останови меня, если я начну заговариваться.

Тяжело вздыхая, Крэйн уселся на диван, и О’Киффе, шагая из угла в угол, начал:

— Я буду говорить о деле Кардифа, как будто ты о нем ничего не знаешь. Итак, слушай: перед нами человек еще не старый, здоровый, крепкий. За двадцать минут до смерти его видели совершенно здоровым. При вскрытии не было ничего обнаружено. Врачи уверяют, что смерть наступила вследствие разрыва сердца, но для этого нет никаких доказательств. Не было обнаружено также и следов отравления. Самоубийство исключается. Кардиф был богатым человеком и у него не было никаких оснований кончать жизнь самоубийством. И кроме того, если бы он хотел покончить с собой, он бы не написал на блокноте:

«13-го в 10 ч. утра: разговор с юрисконсультом. 4 ч. дня: телефонировать Гею».

Таким образом, предположение о самоубийстве отпадает. Теперь, представь себе комнату: большая библиотека, письменный стол у окна, посередине комнаты большой круглый стол, по стенам книжные шкафы. Налево — дверь в спальню Кардифа, направо — вторая дверь, ведущая в маленький будуар, третья дверь выходит в коридор.

Кардиф сидит за столом. Кто-то входит. Кто это? К обеду было несколько человек гостей и доктор Торнтон задержался дольше других; он ушел за восемь минут до того, как Кардиф позвал лакея.

У Кардифа есть дочь. Она в плохих отношениях с отцом, потому что он противится ее браку с Креганом. Но она совершеннолетняя и может выйти замуж и без разрешения отца. Кроме того, достаточно один раз взглянуть на нее, чтобы понять, что она неспособна на преступление. Кардиф был сильным человеком, а его дочь — хрупкая, слабая девушка. Так что мисс Кардиф подозревать нельзя.

Крэйн утвердительно кивнул головой:

— Я вполне присоединяюсь к твоему мнению.

— Остается еще одно предположение, что убийца — Креган. Он говорит, что был в библиотеке после того, как ушли гости, но он точно не помнит когда. Он утверждает, что ушел, не встретив никого. Сколько времени он провел в доме? Без четверти двенадцать Кардиф позвал лакея, который вошел в библиотеку и застал там своего хозяина и Винифред. Через десять минут лакей принес виски. Библиотека была пуста, дверь, ведущая в спальню Кардифа, открыта. Мисс Винифред, вероятно, оставалась там около двух минут после того, как лакей в первый раз ушел из библиотеки. От письменного стола до двери — двадцать шагов, от двери до лестницы — тридцать пять. По всей вероятности, девушке понадобилось две минуты, чтобы дойти до лестницы. Две минуты она пробыла в библиотеке, две минуты ей понадобилось, чтобы дойти до лестницы, итого — четыре минуты. Подымаясь по лестнице, она в течение двух минут видела весь коридор. Значит, в течение восьми минут никто не мог войти в библиотеку, не будучи замеченным Винифред или лакеем. Таким образом, в распоряжении убийцы было только две минуты для того, чтобы проникнуть в библиотеку, убить Кардифа и скрыться. Ты видишь, как это нелепо? Повторяю: лакей, когда принес виски, нашел комнату пустой. Через семь минут он вернулся, чтобы спросить, можно ли тушить свет, и увидел около стола труп Кардифа. Если ты вспомнишь, какое расстояние отделяет комнату от лестницы, то ты убедишься, что за такое короткое время нельзя войти в комнату, совершить убийство и бежать. Лакей, подымаясь по лестнице, тоже видел коридор в течение двух минут.