Кэтрин Валенте - Сияние [litres]

– Покажи класс, Сент-Джон!

Родители Анхиса с энтузиазмом хлопают. Их мёртвые ладони не производят ни звука.

– Мы тебя любим, милый! – одобрительно кричат они.

Марвин Мангуст спрыгивает с колен Вайолет, трижды вертится вокруг своей оси, кусает себя за хвост и вопит, не забыв про фирменную шепелявость:

– Я так взбудоражен! Я не знаю, что происходит, но это удивительно! Хочу ещё «Змеиный укус»! Два «Змеиных укуса»! А сколько их у вас?!!

– Эй, ха-ха! – смеётся Вайолет и чешет его за нарисованным ухом. – Тебя озвучивает Ален Мбенгу, не так ли?

– Ну конечно! – Марвин надувает пушистую грудь.

Вайолет пожимает ему лапу.

– Боже мой, да ведь мы практически родня!

Цитера достаёт из-за барной стойки Миртового холла латунный гонг и лупит по нему молоточком.

– Всегда хотела это сделать, – признаётся она. – Хватит играть в ладушки и трепаться впустую! Глядим вперёд, рты закрыли!

Анхис начинает.

– Ну ладно! Насколько я могу судить, у этой загадки есть два возможных решения. Я их изложу, и мы проголосуем. Принято? Отлично. Итак, первое решение – самое лёгкое, из кладовой старины Оккама: я предполагаю, что Северин мертва.

– Ох, это не очень-то мило, – хмыкает Каллиопа – Беззаботный Кит. Она говорит голосом актрисы, которая её озвучивала, – и это сбивает с толку саму Вайолет Эль-Хашем, сидящую через одного мангуста. Обрамлённые длинными ресницами глаза Каллиопы сужаются. – И я негодую по поводу намёков на мою причастность. Я не лезу в чужие дела; вам всем стоило бы поступать так же!

– В этом-то и проблема, верно, мисс Каллиопа? Мы занимались не своим делом. Фактически, мы – я имею в виду человечество – весьма наглым образом занялись вашими делами и заявили, что они принадлежат нам, и даже не извинились за то, что сделали без спроса, не так ли?

– Чертовски верно, – раздражённо отвечает мультяшный кит. – Как бы вам понравилось, если бы я пришла и начала отрывать по кусочку от ваших персон, пока вы пытаетесь вздремнуть, а потом стала бы делать мороженое из того, что сочится наружу?

– Какой ужас! – ахнул мистер Бергамот и прикрыл лицо щупальцами. – Очень надеюсь, что ни у кого из этих бандитов нет моего адреса!

– Уверена, мы все об этом очень сожалеем, – встревает Марианна Альфрик. Хлопья нефритовой плесени слетают с её губ. – Но ведь мы не знали! Никто из нас даже не родился, когда «Юэлао» приземлился на Венере. Это не даёт вам право разгуливать повсюду, уничтожая посёлки и засовывать части своей персоны в мою персону! – Марианна в качестве иллюстрации машет рукой, из которой торчат щупальца. Хор одобрительных голосов раздаётся со стороны мёртвых.

Каллиопа – Беззаботный Кит возмущённо фыркает.

– Сдаётся мне, по нашему поведению было совершенно очевидно, что мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Разве вы бы потревожили яблоню, если бы ветви мгновенно вас испаряли? Я думаю, вы бы обходили её десятой дорогой! И не надо нас осуждать за то, что мы защищались! Спросите у неё! – Каллиопа тыкает нарисованным плавником в Вайолет Эль-Хашем.

– Не понимаю, каким образом я, по-вашему, связана со всем этим, – парирует радиозвезда.

– Ты была в числе первых грабителей, которые явились к нашему порогу.

– Что, простите? Мне было восемь лет!

– Ох, да ладно тебе. Мы знаем твой голос. Мы слышали его снова и снова в голове, он шипел и носился туда-сюда, словно раскалённый жир по бесконечной сковороде. «Когда взглянула я на тот новый мир, во всех отношениях великолепный и ужасный во всех отношениях, увидела я тигра и звёзды, что падали с его полосатого языка. Взглянула я и узрела истинного своего новобрачного!» Я тебе не новобрачный, милочка, но тигром твоим стану, если придётся.

Вайолет Эль-Хашем смеётся долго и от души.

– Рыбка, любовь моя, это была всего лишь радиотрансляция! Когда моя нога впервые ступила на Венеру, рекламщик вручил мне сценарий, контракт, коктейль и дважды шлёпнул по попе.

– Могу я задать вопрос? – Арло Ковингтон поднимает руку, всё ещё в толстой водолазной перчатке. Грязь стекает из углов его рта, капая в прохладный зелёный напиток.

– Придержи вопрос на минуточку, Арло, – просит Анхис. – Боюсь, кое-кто из наших друзей сильно расстроился. Давайте вспомним, что мы тут все вместе застряли, хорошо? Мы ведь можем изобразить счастливую семейку в течение одного вечера, не так ли? Марианна? Вайолет?

– Ладно, – ворчат девушки.

– Каллиопа? Ты не могла бы показать нам того беззаботного кита, которого мы все знаем и любим?

– Ладно, – язвительно бросает кит.

Анхис хлопает в ладоши.

– А теперь, мама, старая ты проказница, иди сюда.

Северин Анк выбирается из объятий Эразмо и одним прыжком оказывается возле барной стойки, где сооружает себе ещё один «буравчик».

– Ну хватит уже, мамулечка. Скажи нам правду.

– Мы ядовитые?! – хором восклицают Эразмо, Максимо, Марианна, Сантьяго и Арло, после чего начинают неудержимо хихикать.

Но вопрос Анхиса заключался не в этом.

– Ты мертва?

В целлулоидных глазах Северин мелькают лукавые искорки. Она касается носа серебристым пальцем.

– Я не хочу всё испортить. – Она ухмыляется. – После ланча надо подождать хотя бы час, прежде чем отправляться плавать, детишки!

Мадам Мортимер встаёт, в задумчивости поглаживая повязку на глазу.

– Единственная причина, по которой это дело всё ещё не оставили в покое, заключается в том, что твоё чертовски огромное глазное яблоко попало на плёнку, Каллиопа. Обычно смерть ведёт к появлению трупа; но существуют много исключений, и это легко можно отнести к одному из них. Профессия мальцового ныряльщика опасна даже в лучшие времена. Неосторожные распадаются на атомы, как шарик эф-юна в распылителе. Это трагедия, но она случалась уже тысячу раз без вот такого вот «Sturm und Drang» [90]и бития себя в грудь. Если не учитывать ту короткую киноплёнку, дело-то простейшее.

Встревает Мэри Пеллам:

– А ещё проблема в том, что дружочек Макси растрынделся на всю вселенную, что убил её.

Анхис кивает.

– Да, я думаю, пора нам дёрнуть за эту ниточку – не так ли, дружище Просперо?

Максимо Варела не встаёт. Он салютует Анхису своей «Маргаритой».

– О, но ведь я её действительно убил, мальчик мой.

– Врунишка, – мурлычет Северин из-за барной стойки. Неторопливо направляется обратно к Эразмо, неся свежую «розовую леди». Устраивается на ручке его кресла. – О, какой же ты неисправимый лгун.

– Мы играем в ложь? – вздрогнув, спрашивает Марвин Мангуст. Его усы радостно топорщатся. – Я люблю эту игру! Я в ней настоящий ас! Выберите меня! Выберите меня! Я тоже убил Северин!

– Да кто же ты? – с раздражённым вздохом спрашивает Пейто Кефус. – Как ты вообще связан с этой историей? Что ты тут делаешь?