Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

Рэд говорил, что ривы опутывают своими волосами, как арканом. Но такое возможно лишь во время прихода магии. Именно тогда твари вломились ко мне домой. Но во второй раз они подкараулили меня в технопериод. Складывается впечатление, что Рэда запятнали невидимые магические флуктуации. Они попали на Джули, на меня, а ривы, как псы, шли по их следу.

Рэд, Джули, я… Что у нас общего, что связывает? Возможно, мальчишка испачкался необычной остаточной магией.

Малышка его потрогала, я коснулась Джули и перенесла отпечаток на себя. Но после техноприлива остаточная магия не сохранялась, а волны сменяли друг друга в совершенно безумном ритме.

А может, я не права? И ривы отслеживали что-то другое? Нечто, несущее определенный энергетический след. Действующее только в период магических приливов. Какой-то маячок вроде Вопилки. То, что перешло от Рэда к Джули и ко мне.

Но что?

Монисто! Конечно же!

Я достала его и попыталась рассмотреть повнимательнее, время от времени поглядывая на дорогу. Обычная связка монет. Ну-ка, что здесь у нас… Пятьдесят центов с изображением Кеннеди, двадцатипятицентовик, двадцать песо, юбилейный четвертак с персиком штата Джорджия – ух ты, какая редкость! Жетончик от аттракционов в торговом центре с изображением лошадки, китайская монетка с квадратным отверстием в центре – где он вообще ее раздобыл? Миниатюрный, размером с железный доллар, диск с надписью Axe Grinder III – видео-игра, что ли? Шероховатый кругляш с петлей посередине, в которую пропущен шнурок. На следующей монете надпись: Republica NG Pilipinas – Филиппины? Треугольный амулет с выгравированным иероглифом. Грош, настолько истертый, что невозможно определить, какой рисунок на нем был первоначально. Бронзовый квадратный талисман с руной, пятицентовик с Джефферсоном…

Одна из этих монет – особенная, только какая? Наверняка старинная. Впрочем, с моим-то везением пастырь вполне может оказаться чокнутым нумизматом, готовым сдохнуть за пятидесятицентовик с Кеннеди. Не приманить ли фомора горсткой мелочи? Эй, Болгор, сюда, дружок – гляди, у меня есть доллар Сьюзен Энтони! [15] Доллар Сьюзен Энтони – монета номиналом в один доллар США, которую выпускали в 1979–1981 гг., а также в 1999 г. На ней изображена американская феминистка Сьюзен Энтони.

Я убрала ожерелье на место. Можно целую ночь на него таращиться, стараясь угадать наживку для рив, или просто спросить Джули – наш непревзойденный живой сканер, какую из монеток она считает странной. Если, конечно, я права.

Никаких защитных чар на монисто я не почувствовала. Возможно, Рэд нашел нечто принадлежащее пастырю – амулет, волшебную побрякушку… Или, скорее всего, украл ее и подвесил на шнурок. Увы, безделушка испускала магические эманации, и ее обладатель мгновенно становился магнитом для рив. Если я права, Рэд догадался, что твари идут по его следу, и вручил ожерелье Джули. И он знал, что ривы явятся за собственностью хозяина. Вручая ожерелье, он вовсе не желал защитить подругу, он хотел отвлечь внимание от себя, направить фоморов на новую цель. Пусть он еще совсем мальчишка, поступил все равно паршиво.

Добравшись до дома, я разозлилась настолько, что готова была всыпать ему по первое число. Рэд – настоящая проблема. Джули любит его вопреки всему, а он ее использует, как хочет.

Я привязала вожжи к металлическому столбику в ряду таких же, специально для этого предназначенных. С Рэдом явно что-то не так. И я понимала почему: брошенный на произвол судьбы, он выживал в одиночку, голодал, над ним издевались. Однако я знала людей, выросших на улице, и при этом они уважали моральные принципы.

У Рэда же мораль одна: расшибайся в лепешку только для себя.

Взбежав на три лестничных пролета, я уткнулась в мощную дверь. Ключей у меня не было. Пришлось снова спускаться на первый этаж.

Я постучала к управляющему:

– Мистер Патель?

Мистер Патель – самый лучший управляющий, какого я встречала в жизни. И самый медлительный!

Кожа у него была коричневая, оттенка грецкого ореха, а глаза большие, с тяжелыми веками. Он всегда двигался лениво и величественно, наверное, чувство собственного достоинства мешало ему пошевеливаться быстрее. При попытках поторопить этого господина он принимался брести так, будто ноги у него увязали в застывшей патоке. На поиск связки ключей ушло добрых пять минут, после чего он чинно прошествовал по лестнице.

Когда управляющий открыл дверь и вложил нужный ключ в мою ладонь, я от отчаяния пританцовывала на месте.

Вбежав в квартиру, я схватила книги Эсмеральды, сразу выскочила обратно, захлопнула дверь и помчалась вниз мимо ошарашенного мистера Пателя.

Дверь хранилища была распахнута настежь.

Проем освещала единственная лампа, ну а дверь отражала свет и с высоты узкой лестничной клетки казалась гигантской блестящей монетой. С саблей наперевес я осторожно, ступенька за ступенькой, принялась спускаться во мрак. Запахло аконитом. Обычно его использовали, чтобы сбить оборотней со следа. Кто-то знал, что я с Дереком. Если целились в меня, то все сделали верно.

Перевертыш преспокойно посапывал в коридоре. Хотела дотащить его к себе в кабинет, но слишком устала, к тому же он все еще оставался громилой – в волчьем облике весил, должно быть, почти сто пятьдесят фунтов. Я сдалась на полпути.

В шаге от меня виднелись две капли крови, парой ступенек ниже – еще одна. Повеяло порохом. Значит, Андреа стреляла. Вероятно, ее пуля только задела врага, иначе тут лежало бы его тело, а не просто пятна.

Андреа била без промаха.

Я крадучись преодолела спуск и остановилась, прижавшись спиной к стене. Из хранилища доносилось эхо хриплого дыхания, словно кто-то водил по дереву тупой пилой.

Пригнувшись, заглянула в проход. На полу в клочьях одежды скрючилось искалеченное тело. Изуродованное, а может, раздавленное, оно лежало чудовищной грудой, запутавшись в собственных конечностях, и выглядело мешаниной сырого мяса – местами красной, а кое-где буровато-коричневой. Очередной сиплый вдох отголосками разлетелся по углам.

Джули нигде не было.

Существо повернуло голову. Показался клок светлых волос и голубой глаз. Второй скрывал лоскут плоти.

Андреа!

Я мигом прыгнула к ней. Грязные кляксы на конечностях оказались вовсе не сажей, а волосками. Короткая коричневая шерсть, местами пятнистая. Грудь бесформенная и плоская. На животе кожа резко обрывалась: она не была порвана или срезана, ее будто бы просто не хватило. В дыре блестели кольца кишечника. Левая нога превратилась в лапу, а правая удлинилась и вывернулась в обратную сторону. Выпирающие челюсти не смыкались друг с другом, губы оказались чересчур короткими, а клыки пронзали щеки.