Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

– Ласточка разузнала? – уверенно предположил Най.

– Ласточка, – кивнул Шан. – И Дылда. То есть стражник Лан.

– Это ведь он был тогда в обходе, когда Наставника Тайэ из реки вытащили? – уточнил Волчьи Брови.

– Он самый. Им у людей поспрашивать о той свадьбе проще простого. И никто ничего не заподозрит. Не подумают, что это интерес следствия. Значит, не будет и слухов, что сыщики почему-то свадебными гостями интересуются.

– Согласен, – коротко сказал Хао. – Но ведь это еще не все?

– Нет, – ответил Шан. – Это мне и вообще от друзей детства вроде как подарок получился. Они работали, не я. А я сегодня кумушек досужих выслушивал.

– Дельно, – одобрил Хао. – Кумушками в нашем ремесле пренебрегать нельзя. И много они тебе наговорили?

– В подоле не унести, – хмыкнул Шан. – А заодно и гадальщика хорошего присоветовали. Уважительного. Кин Шелковый Пояс прозывается. Так что знакомым и соседкам мастера Фая он гадал. И о королевском фарфоре знал получше прочих. И что именно мастер Фай им занимается с согласия старшего помощника фарфоровой управы – тоже.

– Положим, насчет разрешения он еще и из другого источника прознал, – вставил Тье. – Я после ювелира еще и по слугам Дани пробежался – едва успел, но всех обошел. У одного жена гадать ходила, у другого дядюшка престарелый. Из тех, кто на каждый чих не к лекарю даже, а к врачу бежит – а вдруг он помирает? Ну, и гадать бегает через два дня на третий – мало ли какую пакость ему судьба замыслила? Он ведь давеча в доме полгроша потерял, полдня проискал, да сегодня невестка чай подала слишком крепкий, да тут еще воробей на заборе чирикал что-то явно непотребное – беспременно это не к добру! Как же тут не сходить погадать! А ходил он к гадальщику по прозванию Кин Шелковый Пояс. И жена того, другого слуги – тоже. Так что разболтали они все, что могли. И что знали, и чего не знали. Даром что слуги проверенные, управой назначенные, никогда и не подумаешь, что языком трепать перед домашними станут. И не только о фарфоре, а еще и о браслете. Пятерых слуг я впустую опросил, а вот на шестом мне удача и начала улыбаться. Старший над слугами. Трепло нравоучительное. Этот кисляй рассказал о браслете сыну в присутствии своей матери. А уже эта бабушка – гадальщику. Ну, и потом мне еще двоих растрясти удалось – с женой и с дядюшкой. Думаю, кто-нибудь еще из слуг проболтался, просто мне их расколоть не удалось. Но и троих нам вполне хватает для следствия.

– Получается, проведал этот умник сразу с двух сторон, – раздумчиво произнес Най.

– Правда твоя, – согласился Шан. – Ему оставалось хоть малую зацепку найти – и можно бить наверняка. Не одного только Дани – сразу троих под следствие подвел.

– И сам при этом в стороне, – процедил Най.

– Как есть умелец, – произнес Шан. – Мне даже интересно стало – а где он еще с такими умениями отметился? Наверняка ведь не удержался. Время у меня еще оставалось, так что решил я попробовать пройти дальше по списку Воробья – может, он еще кому оттуда напакостил?

Он замолк – потому что Най начал смеяться.

– И что в этом смешного? – резко спросил Храмовая Собака.

– А то, – радостно встрял Тье, – что правду пословица говорит – на одной повозке в две стороны не разъедешься. Напарники есть напарники. Пусть хоть сколько угодно грызутся, пусть друг с другом даже не разговаривают, пусть ходят врозь – а думают все равно вместе.

– Так ты что – тоже надумал дальше по списку турнуть? – сообразил Шан.

– Тоже, – просмеявшись, ответил Най. – Чудо еще, что мы при этом разных людей из списка выбрали. Могли ведь и нос к носу столкнуться.

– Напарники, – медленно, смакуя каждый звук этого слова, промолвил Тье.

Шан отвесил ему символический подзатыльник – так, для порядка. Тье гордо задрал нос.

– Понимаешь, лэ Сано по портрету никого не опознал, – чуть смущенно пояснил Най, – так я решил слуг его до поры не расспрашивать…

– Верно решил, – заметил Хао. – Лэ Сано попался на крючок случайно. Просто потому, что купил браслет. Не за ним ваш гадальщик следил, а за Дани. Был бы другой покупатель – другим был бы и донос. Нет, побеседовать с ними, конечно, еще придется. После. Когда все выяснится. Просто для того, чтобы хвостов не оставлять. А сейчас ты бы потерял уйму времени и вытащил в итоге пустышку.

– Вот и мне подумалось, что это будет пустой допрос. А список проверить все-таки надо. Так отчего бы не теперь?

– Проверил? – подался к нему Шан. – И как? Накопал что-нибудь?

– Ты даже себе не представляешь, – грустно усмехнулся Най.

После памятной ему на всю жизнь истории с Дани Най дал слово искоренить в себе не только вельможную, а и вообще всякую спесь. Никогда не смотреть на людей свысока, не насмешничать, не ставить в вину недостаток манер. Сегодня решимость его впервые за долгое время подверглась настолько серьезному испытанию. Как ни старался он, а все же не мог отделаться от мысли, что прозвание для жены плотника он бы выбрал только одно – Певчая Корова. Просто потому, что на певчую пташку она габаритами не вышла. Впрочем, порхать и щебетать это ей не мешало – ну вот ничуть.

– Это было так волнительно! – разливалась щебетом эта могучая особа. – Мы и представить себе не могли, что отпрыску наших чресл суждена грядущая слава.

По всей видимости, эта дикая речь представлялась плотничихе высоким штилем – с ее точки зрения, только так и подобало говорить о будущем величии.

Отпрыск чресл мрачно сопел над своей чашкой риса. Крепко сбитый, коренастый, кряжистый, он выглядел старше своих двенадцати лет, несмотря на невысокий рост. Впечатление усиливала складка, пролегшая между сдвинутых бровей – хм, а норов у мальчика упрямый, да и вообще нелегкий. И взгляд его темных глаз куда как далек от приятности.

На высокопарные речения матери мальчик не обратил никакого внимания. Похоже, уже привык.

– Да что же вы совсем не изволите есть? – всполошилась жена плотника, которую на самом деле прозывали Медведихой – и Най очень старался запомнить это и называть ее даже в мыслях именно так, не сбиваясь на свою обидную придумку. – Вы угощайтесь…

Явившись к плотнику, Най угодил как раз к обеду – и отвертеться от трапезы у него не было никакой возможности. Хотя, по правде говоря, он не особо и пытался. За едой характер людей раскрывается вовсю – надо только уметь смотреть.

А тут сыщику было на что посмотреть…

Сам плотник по прозванию Сверчок, кроткого вида дядечка со страшенными вислыми усами, едва достающий своей супруге до плеча, тихо глазел на чашку с супом, стараясь понять, можно ли пить его прямо из чашки или же следует вычерпывать ароматную жидкость ложкой. Если учесть, что ложка была чайной, вопрос представлялся не самым легким. Притронуться к суповой чашке тоже оказалось делом не из дюжинных: простой, хотя и вкусный обед подан был на дорогущем фарфоре наилучшего качества. Боги и духи – да сколько же эти люди за него отвалили? Не иначе, всю свою копилку распотрошили и ухнули на это роскошество. Причем сделали они это совсем недавно – потому что они его боятся. Не умеют, не знают, как с ним обходится, это сразу видно. Только будущая знаменитость ест нормально – а его брат и сестра даже потянуться к еде не смеют. Всякий раз их останавливает взгляд матери – а вдруг сломают, разобьют дорогую посуду? Или хуже того – осрамятся перед гостем, взявшись не за ту чашку или миску?