Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

На этот раз первым покинул помещение не Най, а Тье, успевший за это время довести вконец деморализованных им купцов до полного безъязычия.

– Эх, жаль, глаза больше желудка, – весело посетовал он, глядя на едва ополовиненный им пирог. – Хозяин, ты мне все-таки заверни с собой…

Хозяин, вопреки собственным словам, все-таки завернул для несносного посетителя остаток пирога. Оно, конечно, не по правилам – но сейчас главное не правила соблюсти, а как можно скорее избавиться от разудалого стихийного бедствия!

Тье шутовски раскланялся с хозяином и вышел за дверь. Най продолжал невозмутиво чистить и поедать стрелку.

План приближался к завершающей стадии.

– П’жалуй, м-м-ммне п’ра, – промычал Шан, приподымаясь с сиденья и вновь тяжело плюхаясь на него. – Ид-ти… мне идтти п’ра, г’вв… рю!

Он оперся обеими руками о столешницу, своротив кувшин, и кое-как воздвиг себя в вертикальное положение.

– Да куда ты такой пойдешь? – возразил Кин. – Постой, я помогу тебе… вот так…

Он обхватил подгулявшего рассыльного за плечи и повлек его к выходу.

Ну не убийца, а просто загляденье! Сам ведет сыщика к месту своей поимки. Умилиться, да и только.

Распахивая перед собой дверь, Шан успел услышать, как Най подзывает хозяина, чтобы расплатиться.

Представление продолжается!

Улица встретила Шана душными сумерками. Они сгустились совсем еще недавно, и раскаленная мостовая медленно и неохотно отдавала накопленный за день жар. Прохлада еще даже не угадывалась, и только тяжелая от усталости листва распростерлась в ожидании ночной росы.

Шан с усилием потер лоб.

– Д… душно… – старательно выговорил он, еле ворочая языком. – Неп’рядок. Окна открыть надо… п’нимаешь? Окна. Пр… ик… пр’ветрить…

Чтобы проветрить улицу, Шан с неожиданной силой вывалился из объятий гадальщика и принялся отворять окна «Невода». Снаружи, само собой.

– Ты что творишь! – возопил Шелковый Пояс, оттаскивая рассыльного от трактира.

Но подгулявший рассыльный уже не помнил, что именно он творил и творил ли и вообще. Так что ответа гадатель не получил.

– Баиньки х’чу, – сообщил ему Шан и в доказательство попытался улечься прямо на мостовую под дверью «Невода».

– Нет-нет-нет, – бормотал Кин, оглядываясь по сторонам. – Это ты зря, это ты брось… место здесь неподходящее…

Конечно, неподходящее. Люди ходят, а они ведь не без глаз – и как тут убить пьянчужку из управы?

А никак. Ты же сказал – место здесь неподходящее. А в подходящее ты отведешь меня сам.

Вот и веди. Пора уже. Най расплатился за свою рыбешку и вот-вот выйдет из трактира.

Шан с помощью гадателя кое-как с грехом пополам вновь воздвигся вертикально. Однако ноги его разъезжались вовсю.

– В постельку… – промычал он, всей своей тяжестью повиснув на Шелковом Поясе.

– Да где ж твоя… постелька… – пропыхтел гадатель.

– Там! – с пьяной уверенностью сообщил рассыльный, покрутив в воздухе пальцем, после чего уткнул его в некую одному ему ведомую точку.

Гадатель снова огляделся – насколько ему позволяло облапившее его тело. Шан продолжал висеть на нем мертвым грузом. Он не собирался облегчать гадателю задачу – еще чего!

– Ну… пошли, если там… – предложил полупридавленный гадальщик.

Шан кивнул, икнул и сделал попытку упасть в направлении, ведущем к предполагаемой постельке.

– Пошли-пошли… – Шелковый Пояс вновь перехватил его, придушенно крякнул и поплелся, волоча рассыльного, хотя тот едва не на каждом шагу вырывался, спотыкался и наваливался на гадальщика, словно мешок с мукой на суслика.

Веди-веди, любезный. Тебе надо, ты и веди.

Ты уже знаешь, куда мы идем?

Конечно, знаешь.

А вот что тебя там ждет… на этот счет у нас с тобой прямо противоположные мнения. Но свое я покуда придержу при себе.

Местом уловления гадателя на крючок Начальник Хао выбрал «Невод» не только потому, что он подходил по своей обстановке. Главным было другое.

Неподалеку от «Невода» перестраивался особняк.

Костлявый остов дома в строительных лесах. Камни и битый кирпич. Доски всевозможные. И темень – магические светильники горят только по краям строительной площадки.

Для разнесчастного убийцы, над которым так гнусно поглумилась судьба, вынуждая его действовать быстро – ну прямо-таки королевский подарок.

И ведь жертва сама выбрала нужное направление! Ничего и придумывать не придется. Завести нахрюкавшегося до полного отсутствия мозгов рассыльного на стройку – он ведь и не заметит ничего. А уж там…

Возле площадки Шан внезапно завел во весь голос неприличную песню о преимуществах любовницы перед женой. Проорав два куплета, он запутался в третьем, дважды повторил его первую строчку, перепутал жену с любовницей, икнул, смолк и остановился.

– Эй, ты чего? – обеспокоился гадальщик: жертва отчего-то перестала двигаться, а тащить ее на себе будет ой как нелегко. Особенно если рассыльный упрется и взбрыкнет.

– П’стелька! – пьяно возликовал Шан, помахивая рукой в сторону большого камня возле края площадки.

– Точно, – согласился гадатель, не без труда высвободив руку, чтобы утереть пот со лба. – Пойдем-пойдем…

– Куда? – озадачился рассыльный.

– В постельку… давай, иди… вот так… сейчас я тебя уложу баиньки…

Даже и не надейся, умник.

Усадить себя на камень Шан позволил. А вот ложиться и не думал.

– А колыбельную? – с тоской возопил он. – Ты… ик… это… ты спой, слышишь?

– Сейчас спою…

Судя по тому, что голос гадателя у него за спиной звучал слегка сдавленно, Шелковый Пояс как раз нагибался. Все правильно – ему ведь нужно подобрать подходящее орудие убийства. Камень какой-нибудь или кирпичину…

– Пой! – рявкнул Шан, готовясь перекатиться и уйти из-под удара.

Но этого не потребовалось.

У него за спиной раздался вскрик, тяжелый звук падения какого-то предмета, вопль и проклятия.

Шан встал и обернулся.

Най крепко держал гадателя за обе руки. Рядом валялся камень, которым Шелковый Пояс собирался размозжить рассыльному голову. Камень этот он от неожиданности уронил себе на ногу и теперь подвывал от боли. Увидев, что жертва не просто живехонька – это уж само собой! – а еще и дееспособна, Шелковый Пояс трепыхнулся.

– На помощь! – заорал он.

– Не советую, – абсолютно трезвым голосом произнес Шан – уже не рассыльный из фарфоровой управы, а сыщик из следственной.

– Я тоже, – поддержал его Тье.

В слабом мерцании светильников было видно, что Воробей снова надел форму. Только на сей раз – настоящую.

Гадатель еще раз рванулся – отчаянно, бешено, боднул Ная в челюсть и на какую-то долю мгновения даже сумел выдернуть левую руку из его хватки. Однако помощь Шана или Тье Вьюну не понадобилась. Свободной рукой он отвесил Кину отменную плюху. Тот пошатнулся – и был сей же момент скручен заново.