Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

Нет, нельзя, конечно, сказать, что этот новый факт разносит все обвинение в пыль. Но это серьезная брешь в прежде несокрушимой стене.

– И как он отнесся к тому, что браслет ему не достанется? Спокойно? Или расстроился?

– Да не то слово! Чтобы утешиться, столько добра накупил, что хоть носильщика нанимай – вот, видите, здесь все записано? Не знаю, как и донес.

– Думаю, все-таки не надорвался, – усмехнулся Тье. – А вот этот?

– Янтарные четки и набор золотых шпилек? – хмыкнул ювелир. – Знатный юноша, красивый, неглупый. И очень себя любит. Тоже постоянный покупатель. Совсем удержу не знает. Ему бы сорокой родиться. Думаю, со временем у него это пройдет. Он просто балованный. Пару раз жизнь оплеуху отвесит, мальчик в себя и придет. Да, кстати, ему браслет тоже по душе пришелся. И вот он в нем точно красоту видел, а не только цену.

– И все-таки не купил?

– Он уже четки и шпильки купил, а тех денег, которые у него при себе остались, на браслет не хватало. Пока он думал, то ли расписку мне дать, то ли слугу домой за деньгами послать, господин Сано браслет и приобрел.

Даже не один желающий – двое!

Будь честен с собой, Хао – когда ты вернулся бы к списку покупателей? А ты бы вернулся к нему. Рано или поздно.

Наверняка – поздно.

– Пожалуй, этого пока хватит, – произнес Тье. – Я вижу, что эти записи у вас хранятся вполне надежно. И все-таки, мастер, не обижайтесь, но я прошу вас хранить их еще надежнее. Как зеницу ока. И разговора нашего, разумеется, не было. Господин начальник управы приходил делать заказ.

– А заказывать вы что будете? – поинтересовался ювелир. – Что-то дорогое?

– Нет, – спокойно ответил Хао, откладывая в сторону кисть для письма, – зачем же? Мне подарок для сына нужен по случаю поступления на службу. Ему шиковать не по чину и не по возрасту. Так что сделайте мне, мастер, что-нибудь неброское с соколиным глазом. Перстень там или подвеску. Для парня лет двадцати примерно.

Тье каким-то чудом умудрился не покраснеть.

– Талисман хороший, – сдержанно улыбнулся ювелир. – Чтобы все видел и ничего не упускал. Сделаем.

Все-то он понимает, хитрец. И кому подарок, и зачем.

Но даже и он не знает, кто из покупателей привлек к себе внимание Воробья.

Кин Шелковый Пояс, купивший пряжку из белого нефрита.

Гадальщик.

Распрощавшись с ювелиром, отец молчал долго. И лишь когда они с Тье ступили на Ивовый мост, он вынул щебеталку, задействовал ее и произнес одно-единственное слово:

– Умница.

– Правда? – уныло поинтересовался Тье. – Это хорошо. А то я себе кажусь совсем не умницей, а вовсе даже болваном. Редкостным.

Азарт поиска миновал; непонимание осталось.

– Отчего так? Ты ведь нашел своего гадальщика.

– Нашел, – кивнул Тье. – И понятия не имею, куда его приспособить. Он из любого расклада выпадает. Нет, даже не так… это как если бы в карточном раскладе вдруг обнаружилось, к примеру, любовное письмо. Зачем оно там?

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Я был уверен, что найду гадальщика. И я его нашел. Но я думал, что когда найду его, пойму, в чем тут дело. А я не понимаю.

– По-моему, ты слишком торопишься.

– Может быть. Даже наверняка. Но ты сам подумай. Я был убежден в невероятном. И вдруг оно сбылось. А яснее не стало. Я нашел то, что искал. Теперь бы еще понять, что я такое нашел. Не совпадение, нет. Но… вот представь, что идем мы с тобой по деревенской улице. А на ней следы свиных копыт и потоптанные перья.

– Какие еще перья? – заинтересовался отец.

– Без разницы. Пусть будут павлиньи.

– Пусть, – согласился Волчьи Брови.

– И тут я говорю: “Здесь прошла свинья в перьях”. Ты мне не веришь. А мы заворачиваем за угол – а там и в самом деле свинья в перьях. Павлиньих. Но ведь их не бывает, таких свиней. И я смотрю на это пернатое парнокопытное дурак-дураком. И не знаю, что мне теперь делать.

– Ну, для начала, – задумчиво произнес отец, – ты как сыщик должен выяснить, свинья ли это. Обследовать ее всесторонне. Проверить, сами ли из нее перья растут или их кто-то туда понавтыкал. И разобраться, кто именно и зачем.

– Ну, если так, – подхватил повеселевший Тье, – первым делом я как сыщик должен обследовать ее копыта. И разобраться, от этой ли свиньи следы. Мало ли, вдруг она тут ни при чем, а нас поджидает совсем другая… м-мм… свинья.

– Логично, – кивнул отец. – Вот это уже речь настоящего сыщика. Я вижу, ты неплохо проникся загадкой пернатых свиней.

Тье тихонько хрюкнул от смеха, невольно выдав тем самым, что проникся не просто неплохо, а прямо-таки основательно.

– Ну, так о чем тебе говорят обнаруженные следы?

Вопрос уже не относился к свиньям. Даже снабженным павлиньими перьями.

– Что врет донос, – незамедлительно ответил Тье. – Не было никакого сговора. Передача браслета могла сорваться трижды. Сам ювелир подумывал его себе оставить. И еще двое желающих. Приди Сано в лавку хоть самую малость попозже, и не видать бы ему этого браслета, как своего затылка.

– А если ювелир солгал?

Отец всегда пробовал предположения Воробья на прочность. Тье привык к этому с детства. И сейчас ему было что ответить.

– А зачем ему врать? Тем более, что его слова легко проверить. Ладно, предположим, он не хотел оставить себе браслет. Предположим, об этом он зачем-то сказал неправду. Но другие-то желающие – не выдумка. Их имена записаны в книге. И их всегда можно расспросить. Не сговорились же они все, право слово!

– Я тоже думаю, что нет. Но – учти на будущее – исключать такую возможность как заведомо несбыточную, нельзя. Следует считать ее маловероятной и оставлять про запас.

– Учту, – кивнул Тье. – Но разве что про запас. А если рассматривать все-таки вероятные возможности, то версия насчет сговора трещит и рушится. В пыль.

– Ну, пока еще не в пыль, – осадил сына Волчьи Брови. – Но ты прав, вариант сговора между Дани и Сано теперь представляется крайне сомнительным. Потому я тебе и сказал, что ты умница. Я эти подробности благополучно прошляпил. Можешь гордиться.

– Обязательно, – пообещал Тье и очень старательно задрал нос.

– Возникает версия о ложном доносе. Для суда она пока еще недостаточно доказательна. А вот для изменения меры задержания с домашнего ареста на невыезд из города – вполне. И ты даже не представляешь, насколько это вовремя.

– В каком смысле – вовремя? – удивился Тье.

Волчьи Брови ответил не сразу.

– Позавчера, – медленно произнес он, – к Дани приехал его отец.

– Но ведь Дани Ночной Ветер под домашним арестом, – возразил Тье – и лишь тут до него дошло. – Погоди… Дани Лисий След? Тот самый?

– Тот самый, – подтвердил Волчьи Брови. – И приехал он не похлопотать за сына, а именно что быть с ним.

– То есть… разделить с ним домашний арест? Похоже, Най был прав. Если он настолько верит сыну…