Михаил Фиреон - Рыцари Гирты [СИ]

— А ты иди с Августом — непреклонно и властно приказал ей министр.

Она захлопала глазами, но не посмела возразить. Министр пригласил маркиза присесть на пассажирское кресло, а когда тот оказался в салоне, дверь ипсомобиля автоматически закрылась за ним. Сказав большей части отряда ждать их возвращения у дверей, граф Прицци протянул руку герцогине и повел ее вслед за агентом Роместальдусом в башню наверх.

Они поднимались пролет за пролетом по бесконечной темной и широкой лестнице. Трубы, кабели и рельсы под потолком, однообразные серые бетонные стены с прямоугольными потухшими плафонами светильников, расходящиеся в стороны широкие пустые коридоры, бессмысленные, безликие, числовые и буквенные коды на панелях и табличках, бесконечное эхо шагов и тяжелое бряцание железа в этой тягостной подземной тишине, порождали в душах тоску и уныние. Здесь, в недрах огромного, мертвого, обесточенного комплекса, загадочного объекта Гирта Башня, ничего не напоминало ни о величии столичной архитектуры, ни о грозной роскоши рыцарских замков и мрачной помпезности дворцов и домов Гирты. Все было серо, тускло и безлико: каменные стены, темные коридоры, бесконечные бетонные лестницы и непременно запертые, лишенные всяких запоров и замочных скважин глухие железные двери. Тут пахло старым, сухим, раскрошенным цементом, каменной пылью и понемногу, но все же ржавеющим уже не одну сотню лет, железом. На полу, в осыпавшейся бетонной крошке, отчетливо просматривались многочисленные, похожие на человеческие, следы. Фонари выхватывали из темноты указатели с названиями и кодами помещений. Вначале, в самом низу, на первых этажах, были баки и склады готовой продукции, материалов и дополнительных компонентов. Выше службы: насосная, котельная, обработка, селекция, фильтрация, ректификация, дезинфекция и отчистка. Над ними центрифуги, гидропоника, инкубаторы, и обогащение. Еще выше ремонтные мастерские, интеграция, производственные и биоинженерные линии. От лестницы на каждый этаж расходились коридоры с рельсами, но все двери в них были закрыты. Рядом с каждой в глазке рыжел предупреждающий знак. «Аварийная блокировка», и подпись «Опасность. Высокое искажение». Ни одного звука не доносилось из находящихся за ними комнат. Башня была мертва. В коридорах и на лестнице не было ни души.

Когда они оказались на этаже, где стены были облицованы каким-то декоративным искусственным материалом, по виду похожим на дерево и рядом с лестницей было две двери с табличками «Контроль вещания» и «Зонд», Адам Роместальдус остановился, подошел к той, где было написано «Зонд» и, вставив в глубокую замочную скважину тонкий длинный, похожий на жезл, ключ, разблокировал помещение. За дверью открылся просторный и абсолютно темный круглый зал со множеством обесточенных приборов, баков, полупрозрачных труб и каких-то иных высокотехнологических приспособлений. Когда же луч фонаря в руках агента скользнул по ряду, стоящих немного наклонно к центру зала, высоких цилиндрических емкостей, опоясывающих комнату по периметру, все содрогнулись от омерзения. За толстыми стеклами, в прозрачном голубоватом геле покоились без всяких признаков жизни и движения огромные и толстые, темно-серые тела, у каждого из которых было по нескольку закрытых, как будто спящих, глаз на спине. Посредине зала располагалась некая машина похожая на саркофаг, к которой и были обращены все цилиндры. К ней, как и в капсулам с паразитами на стенах, тоже были подключены кабели и провода, подающие электропитание и регенты, но сейчас, как и все остальные приборы в комплексе, она была выключена.

Агент Роместальдус подошел к ней, снова использовал свой ключ-жезл и поворотом рычага, поднял крышку. Под ней покоилась зеленовато-желтая полупрозрачная капсула, в которой все с изумлением узнали человеческий мозг, вплавленный в какое-то с виду твердое, шарообразное стекловидное тело.

— Вильмонт Конрад Булле, собственной персоной! — ловко продемонстрировал его всем агент. Тут же свободной рукой извлек из сумки бумагу с текстом, печатью и гербом королевской службы конфедеративной безопасности и пояснил — ордер на арест. Желаете оказать сопротивление?

— Министерство государственной безопасности Северного Королевства — многозначительно кивнул, убедился граф Прицци — сопротивление? Я бы мог, Адам, но как-нибудь в другой день. У вас горят спички?

Он достал трубку и продемонстрировал, что желает закурить.

— Точно такие же как у вас, Август — ответил шпион, передергивая плечами и щурясь на графа внимательно и немного даже с презрением — не мой доступ нарушать законы физики. Берите его, несите вниз, только не роняйте. Это же ваш Герцог. И прикажите своим людям, чтобы не сходили с лестницы и даже не пытались открыть двери.

Лейб-инженер аккуратно извлек мозг из гнезда и в сопровождении нескольких выделенных ему в сопровождение дружинников, понес его вниз. Адам Роместальдус тоже больше не стал задерживаться в зале, и когда все вышли, снова запер его и направился дальше по лестнице наверх. После недолгого подъема, миновав еще несколько этажей, они вышли в просторный темный холл, отделанный серым мрамором и каменной напольной плиткой с двумя широкими, просторными дверьми. На одних было написано «Конференц-зал» на других, широких, во всю стену, прямо напротив лифтов «Выход». За заляпанной чем-то красноватым полупрозрачной, толстой стеклянной перегородкой в темную перспективу уходил просторный низкий зал не то заваленный какими-то предметами, не то со стоящей в нем поломанной мебелью типа опрокинутых шкафов и скамеек. Через грязное и мутное и тусклое стекло было невозможно точно определить, что там за ним такое на самом деле и, так и не сумев прийти к общему мнению, немного отдохнув на стульях у лифтов, оставив уставших и тяжелое снаряжение под присмотром строгого сержанта, снова собрались наверх.

Опять начался бесконечный изнурительный подъем, а когда граф Прицци прочел на указателе шестидесятый этаж и все уже едва могли передвигать ноги от усталости, запертые номерные двери на площадках внезапно сменились открытыми кольцевыми коридорами, опоясывающими лестницу и шахты неработающих лифтов. На этих этажах двери многочисленных комнат и залов были открыты, но все, кто заглядывал в них, старались побыстрее пройти мимо. В этих темных, лишенных окон, заполненных вмонтированной в стойки в стенах аппаратурой, опутанных проводами и трубками помещениях, в удобных высокотехнологических креслах-кроватях лежали неподвижные тела. Некоторые из них были уже изрядно подпорчены временем, но самым ужасным было другое: это были не люди, а затянутые в похожую на человеческую кожу, местами полопавшуюся, высохшую и сморщенную субстанцию, начинающие местами ржаветь и портиться от старости сложные, с электронными и биологическими, заключенными в прозрачные капсулы компонентами, похожие на облаченных в давно изношенную, истлевшую одежду людей, машины. Трудно было сказать, как давно они умерли или отключились, но все они были неподвижны, а поверх некоторых лежал толстый слой пыли.