Диана Соул - Последняя Академия Элизабет Чарльстон [publisher: ИДДК]

– Не было, – вскинув бровь, подтвердил Пастырь. – Потому что вы нас не вызвали! Вследствие чего погибло несколько человек… Впрочем, обвинения на данном этапе мы выдвигаем не против вас. На суде вы и ваш брат будете выступать в качестве свидетелей.

Короткий кивок в мою сторону заставил поежиться.

Все ведь прекрасно знали, кто виноват в провале… И, кажется, моя судьба уже была решена…

Миг, и взгляд Пастыря переметнулся к Ниссе, все это время тихо стоявшей рядом.

У мужчины даже лицо вытянулось.

– Вы что, вытащили в наш мир эту тварь?! – взревел он. – Это прямое нарушение третьего пункта охраны грани! Существо подлежит ликвидации!

Видит святой Гоблин, как же я испугалась за суккубу!

Сама не понимая, что делаю, неожиданно загородила собой девушку, вытащившую нас из заварухи. Мне-то уже было нечего терять – все равно убьют, а ей, может быть, помогу.

– Не существо! – рявкнула я. – У нее есть имя, и она…

– Никакой ликвидации, – опять встрял Гордон. – Девушка под моей защитой.

– При всем уважении, господин Фенир. Вы не имеете прав защищать нечисть ТАКОГО рода. – Из толпы вышла еще одна фигура: голос у нее был женским, но серый плащ незнакомка не снимала. – Поэтому суккуб будет уничтожена. Сейчас же.

Я обернулась, чтобы посмотреть на несчастную девушку… Бледную, уставшую от перехода и напуганную не меньше моего. Ее даже судить отказывались. Но она не стала молить о пощаде. Только посмотрела на ректора, напоминая:

– Ты обещал. С-солгал!

Гордон сжал кулаки, слова девчонки явно задели его за живое. А в следующий миг он сделал неожиданное.

– Чарльстон, дай сюда руку. Да не эту! Другую! – ректор бесцеремонно, сцарапывая кожу, стащил с моего пальца фамильное кольцо Фениров. – Не смотри так, Виктор тебе новое купит, если выживете.

Я посмотрела на его брата. Тот пребывал в не меньшем шоке, даже – может быть впервые в жизни – дар речи утратил.

– Эй, что вы делаете? – взвизгнула Нисса, привлекая мое внимание. Обернувшись, увидела невероятное: Гордон пытался нацепить суккубе родовой перстень.

Даже мне стало плохо от понимания этого. Бедная их матушка – таких сыновей нарожать…

– Зову выйти за себя замуж! – прорычал тем временем Фенир-старший. – Не благодари.

– За такого, как вы?! – Девушка аж позеленела от возмущения. – Да меня воротит от одного вашего вида! Лучше с-смерть!!!

Она даже попыталась отползти, но Гордон очень хотел жениться и был настроен сверхрешительно. Схватив ее за тонкие пальцы, подтянул ближе, не особенно заботясь о том, что мы – все вокруг – едва находим силы стоять при виде такого зрелища.

– Сама с меня слово взяла! Значит, терпи! – с этими словами Гордон Фенир все-таки нацепил Ниссе на палец кольцо, которое тут же ярко вспыхнуло, символизируя самые серьезные намерения дарителя. – Целоваться, так и быть, не станем! Отложим на потом…

Суккуба взвыла, я зажала рот руками, пытаясь осознать произошедшее… Рядом выругался Виктор, подведя сакральное:

– Ну ладно, я идиот – все привыкли, но ты!.. Видимо, это и правда семейное.

В таком же шоке пребывали и Серые Пастыри.

– Вы что сейчас сделали, господин Фенир? – пораженно выдохнул мужчина, говоривший с нами прежде. Он был очень бледен и держался за область, где у нормальных людей было сердце.

Гордон встал перед яростно пытающейся содрать с себя прилипшее намертво колечко Ниссой и сообщил для тех, кто еще не понял:

– Дал девушке право на свою фамилию в нашем мире! Теперь вы хотя бы не посмеете казнить ее без суда!

Возможно, мне показалось, но по рядам Пастырей прошелся недовольный шепоток, словно ветер подул и листья на деревьях зашелестели возмущенно.

– Ну, знаете ли, – процедила женщина в плаще, – хотите разбирательств, будут вам разбирательства. По камерам их всех. Суд завтра на рассвете!

Если бы отец с матушкой узнали, что последние часы своей жизни их дочь проведет в камере, наверное, умерли бы от стыда в тот же миг. Меня же этот факт не приводил в такой ужас, а кое-что даже утешало – компания подобралась хорошая.

Нас четверых посадили по камерам, каждого в свою, и только решетки выходили на общий коридор с глухой стеной.

Ректор, я, Виктор, а после Нисса – именно в таком порядке мы сидели, перебрасываясь фразами между собой, чтобы хоть как-то скоротать время до рассвета. Потому что перед потенциальной смертью как-то не до сна.

Фенир-младший пытался шутить, суккуба металась по камере разъяренной фурией, Гордон и вовсе пока затих.

– Уверен, нам удастся доказать твою невиновность, – рассуждал Виктор. – Если дохинай нарочно тебя провоцировали еще пять лет назад, то, возможно, мы сумеем что-то придумать и предотвратить прорывы в будущем.

– Скорее, это еще один повод от меня избавиться, – горько отозвалась я. – Нет банши – нет проблемы.

– Не говори глупостей. – Виктор пытался казаться оптимистом, но мы оба понимали, что я права.

Тем временем со стороны разнеслось недовольное шипение.

– Так и нет больше банши, – неохотно протянула суккуба. – Вы разве не замечаете? Лизбетс-с выжгло изнанкой. Она человек! Я чувс-ствую.

Слова Ниссы напугали и одновременно возродили внутри надежду.

Я попыталась пощелкать пальцами, чтобы призвать хотя бы светлячка, но ничего не вышло.

– Странно, – пробормотала я, вспоминая историю леди Сомн и остальных вернувшихся с изнанки после Хольмудского разлома. А ведь и вправду, только двоим тогда удалось сохранить магическую силу – Виктору и Анри Велье.

– Лизбет? – обеспокоился через стенку Фенир. – Так это правда? Ты хоть что-нибудь чувствуешь?

– Ничего, – протянула я и даже улыбнулась этому факту. – Значит, возможно, меня помилуют?

Но мою радость быстро пресек Гордон.

– Я бы на вашем месте поумерил пыл, мисс Чарльстон, – донесся его голос. – Это цитадель, и тут магия вообще работает через одно место.

За стеной расхохотался Виктор, тут же интересуясь:

– Это через какое?

– Через то, в котором мы оказались. Задницу, – бесцеремонно выругался ректор, не обращая внимания на дам. – Вот например.

Раздался щелчок, и стены между камерами исчезли, зато решетки остались.

Я пораженно открыла рот и заозиралась по сторонам.

Суккуба ощупывала место, где только что была кирпичная кладка, не спеша перешагивать, Виктор задумчиво смотрел на брата, Гордон же шагал в нашу сторону.

– Без этих штук говорить будет удобнее, – выдал он, подходя к Виктору. – И не смотри на меня так, я сам понятия не имею, как у меня это получается.

– Может, и решетки уберешь? – подмигнул ему брат.

Но ректор развел руками.

– Увы, никак. Не всякую магию Пастырей получается снять щелчком пальцев.