Диана Соул - Последняя Академия Элизабет Чарльстон [publisher: ИДДК]

– Нам… нужно посовещаться. – Верховный Пастырь, не дожидаясь чьего-либо согласия, опустил голову, сжал кулаки и… время словно замерло вокруг, а воздух сгустился. Оглушающая тишина, невозможность шевелиться и разброд мыслей в голове никак не позволяли сосредоточиться хоть на чем-то. А меж тем Анри Велье сделал знак Гордону и прикрыл глаза, словно призывая того повторить за ним…

Так они втроем “уснули”, забыв о нас и о сути собрания, а мы остались глупо хлопать ресницами, не имея возможности ни говорить, ни шевелиться.

Мне показалось, что прошла вечность, пока Анри Велье не раскрыл глаза и не прошел сквозь камень, приближаясь к нам со словами:

– Я поздравляю вас со снятием всех обвинений. И да, непременно воспользуйтесь возможностью уехать немедленно, с остальным разберутся и без вас. Жертв больше не будет. Пока. Не переживайте за Гордона – он знает, что и как делает. Они с Верховным еще некоторое время будут торговаться, вырабатывая условия будущего сотрудничества. Не стоит их беспокоить. Именем Верховного Пастыря, позволившего мне передать его волю, вы свободны!

Он ушел так же внезапно, как появился. Только что криво улыбался напротив, и вот, сделав полшага назад, исчез, растворяясь в пространстве бытия, кажется, без всякой магии.

Повторного объявления помилования ждать мы не стали. Посмотрели на Риту Вильсон, указывающую на еле заметную дверь позади нее, кивнули Ниссе, продолжавшей стоять рядом со “спящим” Гордоном, и ушли…

Мы не знали, куда отправимся и что ждет нас впереди, но точно понимали – шанс, данный нам свыше, не упустим! Никто из Пастырей не смел препятствовать нам, никто не преградил путь и дальше, когда Виктор нагло реквизировал двух лошадей с конюшни, воспользовавшись отсутствием любой стражи и оставив им магическое послание, выжженное на стене: “ За испытанные неприятности забрал двух скакунов. Не бог весть что, да что с вас еще взять. В. Фенир”.

Виктор. Три года спустя

Говорят, время летит незаметно. Не сказал бы, для меня это были три самых насыщенных года, полные радостных событий, о которых невозможно забыть. А в некоторые даже невозможно поверить.

Во-первых, я женился. Во-вторых, на Чарльстон. На напористой наглой брюнетке с острым языком и взглядом самой настоящей нечисти (преступно соблазняющим корысти ради!) – в общем, на той, что совершенно не в моем вкусе. Совсем!

Но люблю ее до одури и никак не могу это объяснить, потому что именно с ней моя инкубская натура наконец затихла, будто пригревшийся на солнце котенок.

Хотя вначале, сразу после суда, нам всем пришлось несладко. Многое случилось пережить, принять заново и научиться с этим существовать.

Элизабет было сложно без магии, но она восприняла потерю сил стоически, решив, что это – меньшее, что она могла отдать за возможность жить дальше. Даже забирая документы из деканата, она шутила, что не зря раньше бросала учебу – как чувствовала, все плохо кончится! Студенческая жизнь ее “добила”, лишив магии, очернив репутацию и отняв имя, и больше восстанавливаться для получения образования она не станет. Леди Элизабет Чарльстон официально обозвала Карингтонскую академию “последней”. Хотя, по правде сказать, имя-то никто не отнимал, просто мы его поменяли на более звучное.

Я был рядом в тот момент, шутил вместе с ней, поддерживал и делал беспечный вид, про себя думая лишь об одном: о необходимости обретения дома. Для нас обоих. Настоящего, светлого, уютного и защищенного дома, где можно укрыться от всего мира только вдвоем. Хватит, набегались уже.

И я выполнил свое обещание.

Мы поселились на острове, вдали от материка, от Пастырей и от всех тех, кто хотел проникнуть в нашу с ней жизнь без приглашения.

Там оказалось тихо и уютно. Местным жителям не было до нас никакого дела, потому как у самих рыльце в пушку. Вот, например, наш ближайший сосед оказался самым настоящим файритом, а ведь они считались вымершими! Получеловеком, полу… Лизбет запрещает применять к нему термин “козел”, но чем я виноват, если у мужика такая сущность? Когда впервые разглядел у него копыта вместо стоп – решил, что перебрал с текилой в честь переезда, даже едва пить не бросил! Со временем такое соседство вошло в привычку, хотя я до сих пор не знаю, чем этот тип промышляет и как ставит настолько качественную иллюзию на ветвистые рога…

Лизбет же, узнав о сущности Гонти – так звали соседа, – только обрадовалась. “Будет с кем альрауну дружить, – заявила она, – а то моего негатива ему совсем не хватает, отощал бедняжка”.

Что же касается нашего прошлого… Казалось, после свадьбы мы полностью порвали с тем, что минуло, но так легко ничего не происходит. Мисс Вильсон также поселилась по соседству – как обычный человек.

– Ну, ты ведь понимаешь, что меня не просто так отправили в это место? – как-то призналась она мне.

И я кивнул.

– Отчеты пишете?

– Бывших Пастырей не бывает, – со вздохом произнесла Рита. – Но ты не переживай, я за Лизбет костьми лягу, она мне как дочь. В отчетах же я могу писать что угодно…

На том и сошлись. Как ни странно, но я верил в честность Вильсон, особенно после возвращения с изнанки. Врать ей смысла не было.

А еще через месяц нас “накрыло” счастьем – Лизбет забеременела. И все бы ничего, но… Да, всегда есть пресловутое “но”. Тогда же мне впервые пришла весточка от Гордона с просьбой приплыть на материк ради разговора.

Все это время мы специально не поддерживали связь, но тогда договоренность была нарушена, и я заподозрил нечто неладное, иначе брат не стал бы беспокоить нас с Лизбет. Жена тут же заволновалась, что речь пойдет о нашем с ней будущем ребенке, но мы ошиблись.

Все было куда более серьезно.

О беременности Лизбет Гордон на тот момент даже не знал, но за то время, в которое я отсутствовал, на материке многое изменилось. Как выяснилось, дохинай трижды пытались прорвать грань, и каждый раз их атаки удавалось отражать ценой невероятных усилий и жертв. В связи с этим был создан специальный комитет по изучению изнанки, куда вошли многие Серые Пастыри, Анри Велье в качестве консультанта, мой брат и даже та суккуба – Нисса, что была вынуждена остаться в нашем мире.

И Гордон звал меня присоединиться к ним во благо нашего мира. Было много патетики и настояний. Но я ответил отказом.

– У меня только жизнь наладилась, хотя я уже было ставил на ней крест, – сказал спокойно. – И я не могу бросить семью, тем более сейчас, когда Элизабет беременна.

От этой новости у брата округлились глаза, но он очень быстро опомнился, принявшись настаивать с новой силой:

– Тогда ты тем более обязан согласиться. Подумай о том, что на той стороне у дохинай проходят мгновения, пока здесь идут годы. Лизбет родит ребенка, рано или поздно он вырастет, а те твари, с той стороны, все это время будут ждать, пока мы ослабеем. Защити своего ребенка, помоги нам устранить угрозу сейчас, пока не стало поздно.