Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

– Ты и оборотней жрал.

– Их магия мне полезна, – он поморщился. – Хотя они на вкус действительно дерьмовые, – он провел пальцами по моим волосам, подхватил прядку, поднес к ноздрям.

– Бьюсь об заклад, изначально твой план состоял в том, чтобы обрюхатить Олейте.

Боно оскалился:

– Сучка оказалась бесплодной, прикинь?

Он накрутил мои волосы на пальцы, посмотрел сквозь них на луну. Я со смешком отстранилась.

– А потом наткнулся на тебя, Кейт. Ты-то у нас не бесплодна.

– Почему я?

Он склонился ко мне. Горячее дыхание ожгло щеку.

– Я знаю, кто ты. Я поднялся на холм и обнюхал могилу того гниющего мешка с костями, которого ты называешь отцом. Почуял вонь и сообразил: в твоих жилах течет не его кровь. И догадался, чья. Подумать только, такая силища в столь компактной и милой упаковочке. Ты в курсе, что твой истинный папаша много тысяч лет охотился на мою породу? Твои крохотные мозги не в состоянии даже вообразить ту ненависть, которую я к нему питаю. Ты родишь мне сына, Кейт, и вся магия твоего рода будет моей.

Он удовлетворенно засмеялся. Я подавила крик.

– За что ты убил Грега?

– Он начал наступать мне на пятки. Уловка Олейте его не одурачила. Рано или поздно пришлось бы его уничтожить, чтобы выманить тебя из твоего защищенного домика и заставить искать убийцу.

– Ты специально стравил меня с Олейте, да? Хотел убедиться, что моя кровь сильнее?

– Угадала. Долго же ты соображала. А ведь я чуть ли не карту тебе нарисовал. Можно сказать, – кормил информацией с ложечки. Все, что тебе оставалось, – шагать по проторенной тропинке. А ты почему-то тыкалась носом в разные стороны, как новорожденный щенок. Обезьяна и та быстрее бы справилась. Впрочем, от мартышки ты недалеко и ушла, – он лизнул мою щеку. – Нынешней ночью магия весьма сконцентрирована, и мой голод растет. Дома меня ждет свежий труп. За ним последуют новые. Немало некромантов из Племени желают служить мне, а не тому болвану, что восседает на золоченом троне. Давай займемся делом? Что скажешь?

Я не сказала ничего.

– Пусто в голове, да? Ты боишься, Кейт?

Его голос понизился до шепота, но был преисполнен невиданной мощи:

– Эстене алира хезаад де вирен анеда.

И отныне ты навеки моя .

Господи! Для него слова силы – самый обычный язык. Меня накрыла волна древней магии, разум пасовал перед ее чудовищным величием и напором. Вокруг завертелся водоворот света, утаскивая в неведомые бездны. Я прикусила язык и почувствовала вкус собственной крови. Изнутри вдруг поднялось что-то яростное, непреклонное, вопящее. Полуослепленная сиянием, я услышала свой голос:

– Даир .

Отпусти .

Свет померк, и я увидела глаза Боно. Он таращился на меня в упор.

В памяти всплыли слова. Незнакомые, но смысл их был совершенно ясен:

– Ат нер терван эстене. Я убью тебя первой .

Грохнула бутылкой о ступеньку. Стеклянные осколки брызнули на бетон. Я вонзила острый край «розочки» в горло упыря. Хлынула кровь.

– Адд .

Умри .

Земля содрогнулась от уже моей словесной силы. Вампир рухнул, из шеи заструилась темная кровь. Я метнулась к двери, вбежала в дом, охранные заклинания сомкнулись за моей спиной.

Упырь забулькал, заклекотал, кое-как дотянулся до бутылки, торчащей из раны. Пальцы судорожно сомкнулись на стекле, поелозив по острому краю.

Наконец Боно выдернул ее, и бутылка с тихим стуком покатилась по доскам крыльца.

Бульканье усилилось. С каждым натужным вдохом из горла выливалась кровь, вымывая из раны мелкие осколки. На крыльцо вполз какой-то уродец и принялся обнюхивать стеклянную тару.

Боно схватил его одной рукой и отбросил сорокафунтовую тварь, как котенка. Ощупал страшную рану, стирая кровь. Порез на глазах затягивался. Вот он окончательно зарубцевался. Клекот стих и вдруг возобновился с новой силой.

Я поняла, что упырь смеется.

– Хорошая попытка, – произнес он, демонстрируя целехонькую шею. – Теперь моя очередь.

И прыгнул в дверной проем. Полыхнула багровая рябь, отбрасывая врага назад. Он взвыл и перекувырнулся. Глаза засверкали серебром, которое начало растекаться по щекам.

В облике Боно не осталось ничего человеческого.

Он снова метнулся к двери и увидел тонкие острые кости вампира, охранявшие дом изнутри.

– Сука!

– Камень, дерево и кость, – глухо сказала я. – Твоя защита подпитывает мою.

Он заверещал. Стекла в окнах завибрировали. Я зажала уши ладонями. Упырь замолотил кулаками по половицам крыльца, разбивая их в щепу.

– Бесполезно. Можешь хоть весь дом развалить, щит останется на месте.

Он поднял голову. По лицу бежали серебряные струйки, будто он плакал расплавленным металлом.

Дрожащие упырята приникли к земле.

– Не думай, что легко отделалась, – прорычал он. – Я убью всех, кто тебя защищает. Уничтожу кота, съем, заполучу его магию и вернусь! Тогда твоя защита тебе не поможет!

Спрыгнув с крыльца, он исчез в темноте. Уродцы потянулись за ним.

Я уткнулась лбом в стену. Опьянение мешало соображать. Он не сдох. Собственно, ничего другого я и не ожидала. Тот, кто умеет сплетать слова силы в предложения, от одного-единственного приказа не умрет.

Стоп. Он сказал, что убьет кота. Джима? Нет, вряд ли. Скорее, речь о Кэрране. Но Джим, в отличие от Царя Зверей, не был достаточно силен.

Я задумалась. Кстати, все оборотни имеют природную стойкость к охранным заклинаниям. Позвонить перевертышу, предупредить? И кто мне поверит?

– «Что Кассандре дар вещанья?» – пробормотала я, с трудом поднимаясь на ноги.

Джиму я позвонила. Он не ответил. Даже автоответчик не включился.

Защитные чары лопнули, едва не взорвав мой череп. Голова дико заболела, и сон мигом слетел.

В доме кто-то был.

Я сунула руку под подушку, нащупала рукоять метательного кинжала, потянула, высвобождая лезвие. Лежала, не шевелясь, спокойно дыша. Темно, тихо. Идти за взломщиком нет никакой необходимости.

Так или иначе, он сам за мной явится.

В коридоре на фоне стены возникла тень размером с человека: размытый силуэт, чернее самой тьмы.

Помедлив секунду, тень двинулась вперед. Я глядела на нее сквозь ресницы.

Шесть ярдов. Вдох, выдох.

Пять.

Четыре. Пора!

Метнула кинжал. Клинок вонзился в плечо тени. Промахнулась. Не везет мне!

Тень рванула ко мне. Я потянулась к «Погибели», но ублюдок оказался шустрее. Пнула его обеими ногами. Он как ни в чем не бывало схватил меня за правое запястье. Хватка оказалась железной, рука тотчас онемела. Я саданула тень по горлу. Послышался хрип. На меня уставились желтые глазищи.

– Отпусти руку, урод!

Кэрран отпустил.

Я потерла запястье.

– А разговаривать с людьми ты не пробовал?