Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Трагги били по рву прямой наводкой, так, словно точно знали, где залёг третий взвод разведроты землян. Сержант Виран даже не пытался отдавать приказы — в диком грохоте и вое их всё равно бы никто не услышал. Теперь каждый сам должен был думать о спасении. Хотя, о каком спасении могла идти речь,— выжить в мясорубке, в которую за считанные секунды превратился ирригационный ров, казавшийся до этого надёжным укрытием, было невозможно.

Колдун упал на грудь рядом с рядовым Оглином и, ткнувшись лицом в жидкую грязь, уже в который раз подумал, о том, что трудно придумать что-либо более глупое, чем ирригационный ров на Марсе.

Человеческая психика порою выкидывает удивительные фокусы. Вот и сейчас, лёжа на дне ирригационного рва, Колдун слышал не звуки рвущихся снарядов, а то, как шлёпаются рядом с ним в жидкую грязь осколки, один из которых в конце концов должен был убить его, и то, как шипят в воде кусочки раскалённого докрасна металла.

Пара осколков щёлкнули по бронекирасе на спине Колдуна,— недостаточно крупные, чтобы пробить металлокерамический щит,— почти эфемерную перегородку, отделяющую слабое человеческое тело от смерти, со свистом рассекающей воздух.

И ещё он слышал крики… Или ему только казалось, что он слышит отчаянные голоса своих товарищей по взводу?

— Колдун!.. Где ты, Колдун!..

— Помоги, Колдун!..

— Да сделай же хоть что-нибудь, Колдун!..

Колдуном он стал, оказавшись на Марсе. А прежде его звали Олег Николаевич Неверов. Когда трагги высадили десант на Марс и Межгосударственный совет Земли выступил с заявлением о начале войны с инопланетными захватчиками, он вместе с сотнями таких же молодых парней, знавших о войне только из книг и видеофильмов, побежал на мобилизационный пункт. Все они тогда, в первые дни конфликта, были уверены, что война продлится всего несколько дней. Ну, самое большее, пару недель. Этого срока, по оценкам доморощенных экспертов, было достаточно для того, чтобы лихо, в стиле старых добрых фантастических фильмов расправиться с космическими агрессорами и с гордостью победителей вернуться домой, где героев с нетерпением будут ждать млеющие от восторга подруги. Естественно, никому не хотелось упускать такой возможности,— война с инопланетянами, это будет почище летнего лагеря в первобытных джунглях на Борнео.

Однако большинство парней, явившихся по зову совести на мобилизационные пункты, получали назначение в части тылового обеспечения, расположенные на Луне и орбитальных станциях. Те, кто попадали в подразделения, базирующиеся на Фобосе и Деймосе, считали, что им уже повезло,— до района боевых действий было, можно сказать, рукой подать. И только считанные единицы направлялись в действующую армию. Поэтому Олег сначала даже не понял, что произошло, когда в руках у него оказалось приписное свидетельство, в соответствии с которым он поступал в распоряжение командира четвертой разведроты мобильной пехоты, принимающей непосредственное участие в боевых действиях на поверхности Марса. Решающую роль в этом сыграло то, что пару лет назад Олег ради спортивного интереса прошёл курс выживания в экстремальных условиях, по окончании которого заработал двадцать пять призовых баллов,— для новичка фантастический результат,— и получил специальность фельдшера с правом работать в полевых условиях. Вот так обычно всё и происходит в жизни,— ты сам даже не думаешь, чем обернётся тот или иной твой поступок, а на нитке судьбы уже завязывается узелок, который в нужный момент непременно зацепится за заусенец на ногте старой мойры.

Узнав, что до отправки в действующую армию нужно ещё пройти месячный курс общевойсковой подготовки, Олег приуныл,— война с траггами могла закончится прежде, чем он успеет принять участие хотя бы в одном сражении. Но, вопреки восторженным ожиданиям патриотов и бодрым заверениям Объединённого Генштаба Земли, война на Марсе приняла затяжной позиционный характер. Так что спустя означенный месяц Олег Неверов с группой счастливых новобранцев высадился на Марсе.

И в тот же день всех их раскидали по разным подразделениям — кого в штаб, кого на передовую.

Армейская казарма оказалась новым миром, не похожим ни на что другое, с чем прежде приходилось сталкиваться Олегу. Здесь царили свои порядки и законы, которые далеко не всегда совпадали с правилами общевойскового устава. Единственный новобранец в роте, Олег чувствовал себя пацаном среди ветеранов, которым уже не раз доводилось побывать под обстрелом. Рядом не было знакомых, которые могли бы подтвердить, что Олег Неверов действительно хороший парень, поэтому самоутверждаться и завоёвывать авторитет среди новых товарищей приходилось самому.

Собственно, никто в роте не имел ничего против новичка — на него просто не обращали внимания до тех пор, пока он не был нужен. Во время боевых рейдов или тренировок Олег действовал вместе со всеми, но в казарме он неизменно оказывался один, в стороне от всех, окружённый странной, пугающей его пустотой.

Сломать барьер отчуждения помог случай. Ещё в школе Олег увлёкся искусством фокуса. Не теми новомодными иллюзионными шоу, для постановки которых требуется невероятно сложное и невообразимо дорогое техническое оснащение, а на первый взгляд совершенно элементарными приёмами, что, будучи доведёнными до виртуозного автоматизма, способны заставить зрителей поверить в то, что артист на самом деле способен творить чудеса. Конечно, свободный полёт под куполом театра или прогулка по языкам пламени выглядит куда более эффектно, чем исчезающая между пальцев монетка. Но, глядя на яркий постановочный трюк, искушённый зритель, конечно же, понимает, что здесь не обошлось без долгой подготовительной работы и сотни ассистентов, задействованных в представлении. Он не столько ощущает прикосновение к чему-то чудесному и почти непостижимому, сколько пытается угадать, где именно спрятана сложная система зеркал, которая помогает трюкачу оставаться живым после того, как его распиливают на четыре части. Когда же человек видит, как меж пальцев фокусника исчезает монета, которую он сам же ему вручил, или карта совершенно непостижимым образом меняет масть, он не может понять, каким образом это происходит, потому что маг не пользовался ничем, кроме своих рук с закатанными по локоть рукавами. Как можно понять то, чему невозможно найти объяснение? Человек не желает самому себе признаться в том, что его ловко обманули, а потому предпочитает верить в то, что сверхъестественное порою всё же может имеет место в жизни. Подлинное чудо — это обман, который происходит в пяти сантиметрах от кончика носа наблюдателя, в тот неизмеримо короткий отрезок времени, когда он на мгновение смыкает ресницы.