Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Ему было грустно все эти семьдесят девять суток, что братья работали на поверхности Красной планеты. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он так уж беспрерывно скучал: регламентные работы на борту «Орла» никто не отменял. Плюс систематические съёмки Фобоса и Деймоса. Может быть, его нынешняя работа позволит создать когда-нибудь на Деймосе космопорт…

— Докладывай!

Денис коротко, но ёмко доложил. Он уже справился с собой: голос больше не дрожал.

Доклад ничего не прояснил. Не было у Фила причин сводить счёты с жизнью. Кроме тоски, желания и мыслей о наставленных рогах…

— Записки он не оставил?

— Нет,— Денис растерянно смотрел на брата.— Горе-то какое…

«Да,— подумал Макс,— горе… Но небесной механике наплевать на наши беды. Через пять дней либо мы улетим домой, либо останемся здесь вместе с Филом».

И он сказал жёстко:

— Подбери сопли, брат…

Дениса будто по лицу ударили — румянец вспыхнул почему-то на одной щеке, левой. Правая так и осталась бледной.

— Продолжай работу по программе. Что у вас… у тебя на очереди?

— Погрузка образцов.

— Вот и грузи!

Жёсткость эта, конечно, была излишней, но ещё более излишними оказались бы сопли. Причём дело не в Денисе, а в нём самом, Максе. Если дать нервам волю…

Тем не менее собственное поведение слегка удивило его самого. Вроде бы смерть брата должна была подействовать на него сильнее. Но не подействовала. Значит, ЦУП не ошибся, сделал командиром того, кого следовало…

— Что делать с… телом? На «Орленке» холодильника нет. Освобожу кухонный, а потом перегружу на «Орленок».— Денис поежился: мысль лететь с мёртвым была ему не слишком приятна.

— Не надо,— сказал Макс.— Новый мир становится нашим не в тот момент, когда мы там появляемся, а когда хороним в земле первого мёртвого. Членов Первой марсианской мы не хоронили, так что Фил — первый… И наверняка не последний. Похорони его рядом со станцией.

Денис некоторое время смотрел на брата, будто не знал: то ли соглашаться, то ли возражать. В конце концов кивнул:

— Наверное, ты прав. Переставлю аккумулятор с вездехода на экскаватор, вырою могилу.

На том и порешили.

— Когда закончишь, не медли. Грузись и поднимайся на орбиту, как только сможешь.

Денис смог на следующий день, к вечеру по бортовому времени. На Марсе остался надувной дом, посадочный блок «Орленка» и свежая могила с надгробием, сделанным из дверцы холодильника.

Появилась ли на дверце эпитафия, Денис не сказал. А Макс не спросил: ему опять мнились во всем этом сопли. За перегрузкой добычи обменивались короткими деловыми репликами. И только когда груз оказался в трюме «Орла», а «Орленок» отстыковался и Ники увела его в сторону, Макс начал следствие:

— А теперь рассказывай всё.

Денис пожал плечами:

— Да нечего рассказывать. Марсиан, как ты понимаешь, поблизости не наблюдалось, и они стать причиной никак не могли.

«А сегодня он уже не выглядит таким расстроенным»,— подумал Макс.

— Чем он занимался непосредственно перед суицидом?

— Знакомился с письмом от жены. А я пошёл наружу прогуляться.

Макс понимающе кивнул: все трое предпочитали просматривать личные послания с Земли без свидетелей. Супруги, как известно, часто говорят друг другу такое, что совершенно не предназначено для чужих ушей.

— Застрелился он сразу. Когда я вернулся, он уже остывал.

— Сообщение от Эльвиры ты не просматривал?

— Нет. Оно было стёрто… Ты уже сообщил на Землю?

Макс покачал головой:

— Пока не сообщал. Надо бы сначала причину установить… Неужели Эльвира, сука, изменила ему?

— Не знаю. И не имею желания узнавать.

Причину суицида они так и не установили. Просматривать последнее видеописьмо Филу от Эльвиры (Нати хранила всю информацию, передаваемую Ники) не стал и Макс: побоялся.

Земля, когда он сообщил в ЦУП, пообещала разобраться в случившемся, не беспокоя экипаж «Орла».

Денис и Макс подготовили корабль к сходу с марсианской орбиты, и в назначенное законами небесной механики время «Орёл» отправился в девятимесячный путь домой.

А через неделю покончил с собой Денис. Он не стал стреляться. Пока командир спал, он надел скафандр, вышел в шлюзовую, открыл внешний люк и разгерметизировал шлем.

Записки с объяснениями он тоже не оставил. Мысль о несчастном случае Макс сразу отбросил: случайно шлем разгерметизироваться не может по конструкции.

Макс похоронил брата, отправив в вечный полет вокруг Солнца. Он смотрел на дисплей, пока белая искорка не растаяла в черноте пространства, а потом запросил у Нати, чем занимался Денис перед смертью.

— Просматривал видеопослание от жены.

— Слабак! — пробормотал Макс.— Могу я глянуть на это послание?

— Нет, оно стёрто.

— А письмо от Эльвиры Филу.

— Оно было стёрто самим Филом.

— Как так?.. А ведь ты должна хранить копии.

— Это не относится к личной информации.

Максу показалось, что звуковой синтезатор наполнил голос Нати обертонами обиды, но этого просто не могло быть.

— Запроси ЦУП на внеочередной сеанс связи.

Ему ответил, как и обычно, Альберт Мор, руководитель полёта.

Макс доложил о случившемся и попросил, чтобы на борт «Орла» больше не передавали видеопослания от Анны. Альберт, похоже, сразу всё понял, согласно кивнул и сказал:

— Но ей мы о твоей просьбе не скажем, так? Для твоей жены всё останется по-прежнему, так?

— Так,— коротко ответил Макс.

— Дежурный, разрешивший передачу послания от Марии Денису уволен,— добавил Альберт. Как будто оправдывался…

Оставшиеся восемь с лишним месяцев полёта Макс раз в неделю просматривал последнее видеописьмо от Анны, полученное, когда «Орёл» находился ещё на околомарсианской орбите. В письме жена говорила, что собирается отдыхать в Западную Европу. Макса меньше всего интересовало, как она отдохнула. На Земле и узнаем…

Время тянулось, как только что вытащенный из холодильника мёд. Макс с помощью Нати систематизировал оставшиеся от Фила и Дениса материалы, делал профилактику оборудования, изредка (очень изредка, к сожалению!) занимался ремонтом, упражнялся на спортивных тренажёрах. И умирал от тоски, желания и скуки…

Когда до перехода на орбиту вокруг Земли осталось всего три дня и родная планета стала уже шариком, а не голубой звёздочкой, Нати сообщила:

— Командир, тебя вызывает ЦУП!

Макс, в десятый раз перечитывавший «Лик Марса» Йена Дугласа, рванулся в центральную рубку. Ему почему-то казалось, что сейчас Альберт сообщит ему об уходе жены (пусть умом он и понимал, что такого сообщения после смерти Фила и Дениса руководство никогда себе не позволит), и сердце его обмирало, хотя невесомостью на «Орле» и не пахло — наоборот, кольцо в пути набирало обороты, чтобы экипаж постепенно привыкал к увеличению веса.