Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Точно так же, как в одном человеке часто невозможно убить какую-то часть, не убив в то же время и все остальное. Нельзя убить голову, оставив в живых ноги. Без принятия специальных сложных лабораторно-медицинских мер нельзя сохранить в живых сердце, засунув нож действительно глубоко в печень.

Есть какое-то биополе, соединяющее на этой планете людей. Наука не знает ещё, что такое это биополе. Ну и что же. Сначала считалось, что человек — соединение механических устройств, верёвочек, шестерёнок, сосудиков с давлением, и этим объясняется всё устройство человека, ничего другого в нём нет и быть не может. Несколько позже открыли электричество и стали считать, что никакой мистики, ничего другого, кроме электрических процессов в мозгу и нервной системе, в человеке тоже не может быть. Сначала думали, что мозг — это арифмометр на шестерёнках и души у него нет. Потом стали думать, что это компьютер на электрических проводах, а души у него опять же нет, есть только сложная программа распознавания образов.

Сейчас мы просто находимся на пороге ещё одного уровня. Будет открыто ещё одно поле, связывающее участки человеческого тела, а также людей друг с другом.

Точно так же и здесь. Не совсем понятно, каким образом люди на этой планете были связаны друг с другом, скорее всего, что при помощи какого-то особого биополя, которое в науке ещё неизвестно.

Но, короче, люди на этой планете не могли существовать без кого-нибудь одного из них. Такое тоже бывает. Выход из строя одной маленькой лампочки или ячеечки у микросхемочки внутри компьютера угробит вам весь компьютер. Одно дело, когда человек естественно умирает. Тогда он медленно и правильно выключается из системы. Другое дело, если его убивают,— это убивает весь мир. Поэтому на этой планете не было никогда войн и убийств. Жители умели при любых обстоятельствах ладить друг с другом. Они не могли представить ничего другого, это был их инстинкт.

Убив девочку-студентку, то, что он думал, невелика потеря и никто не узнает, он убил весь этот мир и теперь шагал по мёртвым улицам.

Мир этот был беззащитен перед вторжением со стороны, но просуществовал довольно долго, потому что прежде чем он попал на эту планету, на ней в течение миллионов лет просто не было никогда ни одного инопланетянина. Такое тоже бывает. Вселенная, да будет вам известно, настолько велика, что нет ничего, чего бы не было.

Не было никакого топлива. Не работало электричество. Никто не мог помочь бандиту подготовить к запуску и запустить его космический корабль. Он оказался прикован этой планете на довольно много лет.

А потом, после того как планета не вышла на какой-то там сеанс межгалактической связи, поняли, что на планете что-то неладно, туда вылетела межгалактическая полиция и быстро нашла негодяя, как единственное на планете живое существо. И его осудили, и он был строго наказан за убийство всей планеты, оно не прошло ему даром, и уж так он тогда расстраивался, что так ошибся и зарезал ту девочку.

Три организма стояли на каменистой почве. Я произвёл их частичную деструкцию. И хотя я воспользовался для этой цели их же собственным устройством, с шумом извергающим металлические шарики, разрушающие мягкие ткани их тел, они выразили всей мимикой их лиц и даже некоторыми устными высказываниями очень большое удивление, сомнение и непонимание по этому поводу.

Видимо, они приняли меня за организм. В силу чисто внешнего сходства.

Надо сказать, что организмы на этой маленькой планете обладали таким свойством, что частичная деструкция очень часто приводила к их полной деструкции. Например, достаточно было разрушить голову у какого-нибудь одного организма, как он тут же полностью переставал функционировать с последующим полным разложением всех остальных частей. Но это именно то, что я с ними сделал. И хотя деструкция их была глубоко частичной, все они потеряли равновесие и координацию движений. Взмахивая хватательными частями, они все падали навзничь на поверхность, без всякой уже разумной координации движений.

Деструкция этих примитивных организмов ужасно огорчала их. Мимика лиц выражала горечь и изумление. При этом по лицам их можно было понять, что они никак не ожидали такого оборота дел. Они не понимали мотива, движущего мною. У них было всегда так принято, что должен быть какой-то мотив. Они почему-то склонны были ожидать, что я буду следовать с ними общим правилам их поведения.

Похоже было больше всего на то, что они просто приняли меня за организм. В силу чисто внешнего сходства.

Снизу по склону холма бежали десятки других организмов. Они все некоторое время наблюдали моё поведение в тот короткий период, когда я повторял во всем поведение, характерное для жителей этой планеты. Способ поведения, принятый между галактиками просто в качестве короткого дружеского приветствия при первой встрече. Первое, что ты должен сделать при встрече,— прикинуться таким же, как они. В ответ они, если только разумные, весело и понимающе улыбнутся. Что же может быть смешнее, когда все и так понимают, кто есть кто.

А теперь они просто услышали шум и поспешили прибежать. Они стояли и смотрели на те организмы, лежащие тут же на почве в состоянии недвижимости и полной деструкции.

Вероятно, они видели в этом что-то особенное, я не знаю. Лица их выражали горечь, досаду и недопонимание. Лица их были обращены ко мне в ожидании объяснений, хотя неясно, какие здесь нужны были бы объяснения. По всем признакам, они ожидали от меня,— хотя ожидать этого было странно и, по меньшей мере, глупо,— что я буду следовать нелепым правилам, принятым в поведении этой планеты, которых я никогда не знал.

Всё недалёкое их и бессмысленное поведение говорило о том, что они ошибочно приняли меня за организм. В силу чисто внешнего сходства.

Посетитель: Нам заказана комната на двоих.

Портье: Да-да-да, все правильно.

Посетитель: Моя фамилия Смитэвессон.

Портье: Совершенно верно, я знаю.

Посетитель (он же Счастливчик): Только… Не смею спросить… Мне стыдно… И всё же… Не могу перебороть себя… Так что я решусь… Можно ли будет у вас попросить что-нибудь… мннэ-эээ… сладкое?..

Это они прилетели с планеты, где нет ничего сладкого, где люди даже и не представляют, что может быть такой вкус, только ходит у них слух, что есть где-то в третьей Галактике планета Марс, на которой есть такой вкус, что его не можно передать никакими словами. Его нельзя никогда сравнить ни с горьким, ни с кислым, ни с солёным, ничего похожего. Кто когда-нибудь бывал на этой планете, никогда не возвращался назад, но это ничего, все в один голос уверены, что дело, конечно же, того стоит.