Петр Никонов - Враги Империи

— И не говори, мастер Дилвин. Никогда не знаешь, где тебе повезет. Так как, говоришь, найти эту Элайну?

— А вы налево идите. Как из деревни выйдете, метров через триста будет дорожка направо. Идите по ней и как раз к ее избушке и выйдете.

— Ну, бывай, староста Дилвин.

— Всего доброго, ваша милость. Заходите потом на обед, да и пивка попить.

— Обязательно.

Аккуратная избушка, еще не успевшая потемнеть от времени, была окружена обширными огородами, на которых росло множество трав, цветов и кустов. Гленард не был знатоком растений, но даже он оценил разнообразие.

Вопреки ожиданиям Гленарда, дверь им открыла не древняя сгорбленная старушка, а молодая миловидная девушка едва ли двадцати лет, с тонкими чертами красивого лица. Цвет ее волос был чем-то средним между цветом спелой пшеницы и осенних листьев — но ее нельзя было однозначно назвать ни блондинкой, ни рыжей. Большие серые, немного грустные, глаза, аккуратный прямой нос, тонкие губы, невысокая стройная худенькая фигура, покрытая серым платьем с небольшой вышивкой поверх такой же серой рубахи, грудь почти незаметна. Девушка внимательно осмотрела гостей, задержав взгляд на вархе.

— Доброго дня, хозяйка, — поприветствовал ее Гленард, — мы ищем Элайну.

— Я Элайна. А вы?

— Меня зовут Гленард. Это мои спутники Тарбен и Галхар. Нас направил к вам Дилвин, кабатчик.

— Дилвин? Вам нужна помощь, Гленард?

— Вероятно, да. И не только нам, но и всей деревне.

— Проходите, — она повернулась и пошла вглубь дома, Гленард последовал за ней.

— Садитесь, — Элайна указала на стол посреди большой комнаты. — Будете отвар из мяты? Вкусно, полезно.

— Будем, спасибо, — поблагодарил Гленард.

— Так в чем же дело? — она поставила на стол кружки с ароматным горячим напитком, а потом села за стол сама.

— Мы из Тайной Стражи. Барон Охравн попросил нас помочь. Он обеспокоен тем, что в деревне пропадают люди, молодые девушки. Он думает, что с этим могут быть связаны оборотни, волколаки.

— Вы верите в оборотней, Гленард?

— Я нет. Но он верит. И, судя по всему, верит народ в деревне. Никто с нами не хотел разговаривать.

— Не удивительно, — Элайна, наконец, улыбнулась, — деревенские не любят чужаков. Они даже со мной разговаривают неохотно, только когда им что-то от меня нужно. А я здесь живу уже два года, да и муж мой родом из этой деревни.

— А откуда вы, госпожа?

— Из Плотхавта, из его северной части. Мы познакомились с Грагором на ярмарке в Слотсквене, а потом он меня привез сюда.

— Мой друг Тарбен как раз последние годы жил в Плотхавте, правда в приморской части. Я сам родом из Клафтхорда, но живу здесь, в Сидлерде, в баронстве Кратхольм на севере. А мой друг Галхар еще более северного происхождения, он из вархов.

— Впервые вижу варха, — Элайна внимательно посмотрела в глаза Галхару, тот немного смутился.

— Вы не одиноки, госпожа Элайна, — наконец, улыбнулся он, — нас вообще в Империи очень мало. В настоящий момент, всего лишь шесть персон, если говорить точно.

— Но скоро, надеюсь, станет больше, — Гленард выпил глоток приятного напитка, освежающего и согревающего одновременно. — Империя улучшает отношения со Страной вархов.

— Интересно, — Элайна покачала головой. — Что ж, вы хотите услышать про оборотней и пропавших девушек.

— Мы можем заплатить за ваше время, госпожа Элайна, — поспешно предложил Гленард.

— Не нужно. Я сама обеспокоена тем, что происходит, но больше это никого здесь не волнует.

— Почему? — удивился Гленард.

— Сейчас поймете. Тот лес, который рядом с домом, называется Вороновым лесом. Километров пятнадцать в длину, километров двадцать в ширину, местами непроходимая чаща. Болота, овраги, заросли, чащобы — весьма мрачное место, если честно. Мрачное и, говорят, древнее. Лес сохранился со старых времен, и с тех же времен сохранились легенды. Мне о них рассказывали те, что приходил ко мне лечиться. Говорят, в лесу водятся духи, демоны, жуткие и прожорливые, которые желают вырваться из своих черных пещер и пожрать жителей деревень вокруг Воронова леса. Их, деревень, здесь несколько вокруг леса, помимо Серого кряжа. Кто-то рассказывает о древних мертвых альвах, которые оживают в лесу, чтобы пить кровь людей, превращаясь в гигантских летучих мышей. Однако в лесу водятся и оборотни, люди-волки, которые испокон веков сражаются с демонами и кровососами, защищая людей и не давая злу вырваться из леса.

— А при чем здесь девушки?

— Есть обычай у жителей окрестных деревень обмениваться невестами. Обычай понятный и разумный, это приносит в деревню новую кровь. Девушек обручают еще девочками. Когда девочка подрастает до детородного возраста, она отправляется из материнского дома в дом своей новой матери — свекрови. С собой она несет корзинку с традиционными гостинцами — хлебом и пирогами. Одета она обычно в одежду красного цвета — это символизирует вступление девушки во взрослую жизнь и наступление у нее регулярных кровотечений. Девушка в одиночку пересекает Воронов лес, что символизирует ее переход в новый статус — невесты. Потом она должна год прожить в доме будущей свекрови, а потом происходит свадьба.

— И все девушки через это проходят?

— Все. Обычно всё проходит без проблем. В лесу страшно, но, на самом деле, не опасно. Но иногда девушки не выходят из леса — кто-то умудряется сбиться с дороги и попасть в болото, кто-то теряется и умирает от голода, кого-то съедают дикие звери. Этих девушек не ищут. Иногда случайно находят трупы.

— Почему не ищут? — удивился Гленард.

— Считается, что если с девушкой всё хорошо, то она пройдет испытание без проблем. В крайнем случае, оборотни ей помогут. Есть даже сказка о девушке, которая заблудилась в лесу, но была добра, разговаривая с оборотнем, и волк вывез ее из леса на своей спине. Однако если душу девушки захватили демоны, если в ней есть зло, или если она просто успела уже отдать кому-то свою девственность, то оборотни убьют ее, чтобы защитить деревни от зла. Поэтому если девушка не возвращается из леса, это считается для ее семьи позором, и семья старается о такой девушке забыть, проклиная ее.

— И часто такое случается?

— Раньше, говорят, было редко, где-то раз в пару лет. Я говорю, лес, на самом деле, довольно безопасный, несмотря на все эти темные страхи. Но в последнее время всё изменилось. За полгода пропало пять девушек. Половина из тех, кто вообще вошел в лес в красных одеждах. Такого никогда не было. В деревнях судачат о том, что девушки какие-то порченные, говорят о ведовских обществах и о всеобщем разврате, но это обычные деревенские разговоры.

— Да, в деревнях люди, порой бывают так добры друг к другу… — усмехнулся Гленард.