Петр Никонов - Враги Империи

— Невозможно! — воскликнул герцог Аррикумма.

— Не беспокойся, Арсенн, — Император бросил на него презрительный взгляд, — я прекрасно осведомлен о состоянии дел в ваших герцогствах. Эта сумма вам вполне по силам, хотя и неприятна для вас. Но в этом и смысл наказания — сделать вам неприятно. И потом, разве лучше отнять твою голову, чем тридцать тысяч?

— Нет, Ваше Величество, — поспешно ответил герцог.

— Итак, тридцать тысяч золотых с каждого. Причем из них десять тысяч вы заплатите в казну Империи, десять тысяч в казну Тайной Стражи за их труды, и десять тысяч лично Гленарду в качестве компенсации. Деньги должны быть внесены в течение месяца, до полуночи тринадцатого числа. Опоздаете хотя бы на минуту — отправитесь под топор палача за измену. Я не шучу. Я закончил.

— Славий, — Гленард остановил уже собравшегося уходить Императора, — а что делать с полковниками Тайной Стражи, которых они вовлекли в свой заговор?

— Мне нет до них дела, Гленард, — Император пожал плечами. — Они твои подчиненные, ты их и суди.

— Ну, ты же понимаешь, что фактически это означает смертный приговор?

— Как считаешь нужным, Гленард. Это твое дело. На моих руках их крови нет, в любом случае.

— Я понял, — Гленард кивнул и обернулся к стражникам. — Уведите пленников и сопроводите их домой. Убедитесь, что они покинут Рогтайх в течение часа.

— Господа, благодарю всех, — Император дождался, пока арестованных герцогов увели и улыбнулся. — Я думаю, что вы можете возвращаться к своим делам. Гленард, я хотел бы с тобой поговорить.

— Конечно, — Гленард кивнул.

Маршал Фьодмор и тайные стражники поклонились Императору и вышли из комнаты.

— Стеррен, конечно, изменник и предатель, — Император сел в кресло и задумчиво посмотрел на Гленарда, — но Казначеем он был неплохим. Теперь, когда я его выгнал, нужно найти кого-то не менее достойного, чтобы занять его место.

— Уверен, Славий, что стоит тебе бросить клич, как выстроится очередь. Кто же откажется присматривать за золотом Императора?

— В том-то и дело, друг, что золото людей манит и губит. Про воровство Казначеев Империи в прошлом ходят легенды. Мне нужен человек умный, достойный, верный и честный. И с большим талантом, естественно. Ты Великий Инквизитор и мой советник, ты знаешь многих людей. Кого бы ты порекомендовал назначить на эту должность?

— Хм, непростой вопрос, — Гленард задумался. — Тебе нужен именно человек?

— В каком смысле?

— Адельхарт ан Стеркокс.

— Глава столичных бьергмесов? — удивился Император.

— Умный, честный, верный тебе и Империи, пользуется уважением и среди людей, и среди нелюдей, благородного происхождения, всё-таки эдль. И в коммерческом таланте ему никак не откажешь.

— Интересная мысль, — Император задумался. — Он подданный Империи или короля Тарстена?

— Подданный Империи. Но это в любом случае не проблема. Роллена ты же в совет назначил.

— Это многим не понравится.

— Когда это тебя смущало, Славий? Ты Император, который хочет всё изменить в Империи ради лучшего будущего, а не ради недовольства в настоящем. Ты же сам хочешь, чтобы нелюдские расы играли большую роль в Империи. Так и будет. Императрица-альвийка, советник-варх, Казначей-бьергмес. Осталось только зорга назначить, скажем, Маршалом, и все расы представлены на вершине власти.

— Маршалом я и так доволен, — Славий улыбнулся, — а вот набрать зоргов в армию и Тайную Стражу, кстати, не повредило бы. Я подумаю над твоим предложением. Адельхарт хороший кандидат, хотя мне он до этого в голову не приходил. В любом случае, решение нужно принимать быстро.

— Если тебе потребуется любая моя помощь, я всегда рад тебе помочь, Славий. И спасибо, что помог в этой игре с герцогами.

— Я был убедителен? — Император рассмеялся.

— Даже я почти поверил, а Аррикумма съел всё, словно землянику. Железный Гленард отказывается признаваться, и только старый друг, взывая к его совести и благополучию семьи, добивается признания и раскаяния. Отлично получилось!

— Спасибо! Ладно, мне пора во дворец. Моя семья тоже нуждается во внимании. Заходи чаще, хоть каждый день.

— Обязательно, Славий! Привет Ниаре и Катарине.

— Передам, спасибо. И ты тоже своим передавай.

— Непременно.

— В кои-то веки, — заметила Миэльори, — мы не охотимся на чудовищ. Никаких тайн и загадок. Есть трупы, и есть человек-убийца. Пусть и титулованный.

— Погоди, принцесса, — Гленард усмехнулся. — Кто знает? Если мы в поисках чудовищ натыкаемся на людей-убийц, не наткнемся ли мы в поисках человека-убийцы на чудовищ? Да и с тем, кто является убийцей, и были ли вообще убийства, всё ещё совсем не ясно.

— Ну, как же, Гленард? Есть трупы, есть свидетели, есть очевидный подозреваемый. Даже мотив есть. Чего сомневаться?

— Когда хочешь кого-то обвинить в таком, сомневаться стоит всегда. Тем более, когда речь идет о герцоге Империи, и герцоге уважаемом. А что касается чудовищ… Весь мой жизненный опыт говорит о том, что порой чудовища ничем не хуже людей, а люди ничем не лучше чудовищ. Вот тебя, например, я в свое время тоже чудовищем считал.

— И справедливо, — альвийка помрачнела. — Я, оглядываясь назад, тоже себя считаю чудовищем.

— Люди меняются. Хорошие люди превращаются в чудовищ, а чудовища в хороших людей. И даже хорошие люди способны на чудовищные поступки в сложных обстоятельствах.

— Согласна. Это уже Аркентар? — она указала на город, лежащий в долине перед ними.

— Он, — кивнул Гленард. — Я был здесь всего один раз, много лет назад, но ошибиться невозможно.

Они, а вслед за ними и Крейган с Галхаром, спускались по широкой дороге, извивавшейся по склону высокого каменистого холма. Лошади ступали неспешно и аккуратно. То ли конец зимы, то ли начало весны — несмотря на это, солнце ощутимо пригревало, и Гленард давно скинул шерстяной плащ и наполовину расстегнул дублет.