Коллектив авторов - Гемини [litres]

Черт, по количеству одновременных кризисов за первую неделю после выхода на пенсию он наверняка побил мировой рекорд.

Дэнни склонилась над умирающим клоном, с сомнением и ужасом разглядывая его травмы. «Мисс Первая Медицинская Помощь, – мелькнуло в голове Генри. – Даже если бы у нее была с собой тревожная сумка, в ней не нашлось бы ничего, чтобы спасти этого парня».

– Разве ты не чувствуешь боли? – спросила она у клона.

Умирающий, озабоченно хмурясь, посмотрел на Дэнни, потом на Генри и, наконец, на Младшего. Веррис, очевидно, не посвятил мальчишку в семейные тайны. Интересно, как он его называл? Младший № 2? Надежда человечества?

И как его самого после этого называть?

Имя второго клона они уже не узнают. Глаза его закрылись, и он попросту перестал дышать. Как если бы тихо и мирно скончался у себя дома на кровати, а не среди обломков в хозяйственном магазине с ожогами по всему телу и пожарным топором в груди.

Они долго молчали. «Надо взять их под крыло», – подумал Генри, глядя на ошарашенные лица Дэнни и Младшего. Его задача – помочь им пережить этот кошмар, а потом преодолеть память о нем. Каким образом, он пока не знал. Ни один учебный курс – формальный или неформальный – не содержит инструкций на случай, когда твой клон попытался убить тебя, а ты убил его первым.

– Никак не возьму в толк, чем ты так недоволен? Ведь ты сам послужил прототипом этого проекта.

Младший перевел взгляд с мертвого клона на заботливого, любящего, реального отца, приближающегося к ним непринужденной, прогулочной походкой. Как если бы заскочил в магазин выбрать рабочий инструмент для нового проекта, да нечаянно захватил с собой самозарядный пистолет.

– Ты в порядке, сын? – спросил он у Младшего.

Парень захлопал ресницами. Какого ответа от него ожидал Веррис? «Да, папа, давай обнимемся?»

Между тем Веррис уже переключился на Генри.

– Знаешь, где мне пришла в голову эта идея? В Хафидже. – Веррис с улыбкой положил оружие на одну из уцелевших полок. – Наблюдая, как ты переходишь от дома к дому, я вообразил: было бы здорово иметь целую дивизию таких солдат, как ты. Тебе это не льстит?

Генри сухо усмехнулся.

– Зря я тебя не убил.

Веррис рассмеялся его словам, как удачной шутке.

– Ты видел то, что видел я – друзей, отправляемых домой в деревянных ящиках либо страдающих от пожизненных увечий, зверства. Зачем с этим мириться, если есть другая, лучшая возможность?

Не спуская глаз с Генри, Веррис приблизился к Младшему.

– Взгляни на то, что мы создали, – указал он на юношу подобно тому, как ведущий телевикторины указывает на главный приз. Младшему захотелось дать ему такую затрещину, чтобы голова оторвалась. – Он соединил в себе часть нас обоих. Ты не считаешь, что родина заслужила иметь твою улучшенную копию?

– У меня не может быть улучшенной копии, – отрезал Генри. – Как и у него, – он кивнул на Младшего. – И у любого другого.

– Вот как? – Веррис огорченно взглянул на труп клона. – Он готовился к отправке в Йемен, идеальный солдат. По твоей вине его заменит человек, у которого есть родители. Человек с восприимчивостью к боли и страху, которую мы стерли у этого солдата, и с такими же слабостями, как у истребляемых нами террористов. И ты говоришь мне, что так лучше?

Младший вспомнил свои собственные слова: «Ты сделал человека из другого человека».

Да, но у человека есть родители. Человек ощущает боль и страх. Если Веррис вытравил эти качества, можно ли то, что осталось, считать человеком?

– Речь идет о людях, Клэй, – возразил Генри. – Ты коверкаешь человеческую природу в угоду эгоистичному идеалу совершенного солдата.

Веррис покивал головой, словно подтверждая, что его мысль, наконец, дошла до Генри.

– Почему бы и нет? Ты только вообрази, сколько американских семей мы спасем? Никому больше не потребуется отправлять сына или дочь на смерть. Ветераны не будут страдать от посттравматического стресса и кончать с собой. Мы смогли бы поддерживать порядок в мире без горя и скорби. Кому от этого вред?

– Ему, – сказал Генри, указав на мертвеца на полу. – И Младшему. И мне. Людей нельзя использовать, а использовав, выбрасывать, высосав насухо, лишив человеческой природы, оставив ни с чем…

– Генри… – Веррис покачал головой, сожалея, что исходный материал для грандиозного проекта создания клонов оказался столь непонятлив. – Это самое человечное из того, что нам удавалось сделать…

Младшему надоел разговор.

– Сколько тут бегает моих копий? – грозно спросил он.

– Нисколько. – Верриса вопрос искренне удивил. – Ты – единственный.

Юноша и Генри переглянулись, оба едва заметно дали понять друг другу, что не верят ни одному слову Верриса.

– Этот – не более, чем орудие. – Клэй небрежно махнул на труп. – Ты же – мой сын, и я люблю тебя, как всякий отец любит своего ребенка.

«Генри прав, – подумал Младший, доставая «Глок». – Зря он не убил Верриса раньше».

– У меня нет отца, – сказал он. – Прощай, Клэй…

Генри мгновенно накрыл ствол ладонью – мягко, но властно, заставив юношу опустить оружие. Младший изумленно глянул на него. Снайпер покачал головой.

– Что с ним прикажешь делать? Сдать его властям? – В душе Младшего кипела ярость, он был готов взорваться. – Ты же знаешь: его не будут судить и лабораторию не закроют. Надо покончить с этим здесь и сейчас!

– Посмотри на меня, – сказал Генри.

Младший не хотел ни на кого смотреть. Он хотел видеть только лицо Клэя Верриса в тот момент, когда нажмет на спуск.

– Посмотри, – повторил Генри спокойно, даже ласково. Юноша подчинился. – Если ты сейчас выстрелишь, сломаешь в себе то, что уже никогда не починишь.

Он уставился в глаза Генри, такие похожие на его собственные глаза, однако Генри видел и знал не в пример больше его. У парня только начало зарождаться понимание, как мало он еще знал. Одну вещь он однако уже усвоил: Генри никогда ему не лгал. И наоборот: Клэй Веррис лгал обо всем на свете, в том числе о себе.

– Не надо, – сказал Генри. – Оставь его. Я сам.

Генри все еще прижимал руку юноши своей рукой – ненавязчиво, но уверенно, не пытаясь перебороть его, но стараясь дать понять, помочь. Упорство схлынуло, Младший опустил пистолет.

– Тебе ни к чему жить с призраками, – сказал Генри, забирая у него «Глок». – Можешь поверить мне на слово.

Он повернулся и выстрелил в Верриса.

Клэй рухнул на пол с аккуратной дырочкой во лбу и здоровенной дырищей на затылке, где пуля вышибла полчерепа вместе с мозгами.

Младший уставился на Генри широко раскрытыми глазами, не в силах что-либо сказать или пошевелиться.

Говорить однако ничего не требовалось. Генри указал большим пальцем на черный вход. Младший кивнул, они подхватили на руки Дэнни.