Матильда Старр - Пирожки для принца

Жаль. Но Соню уже клонило в сон. Слишком уж беспокойными выдались последние дни.

Она уже засыпала, когда почувствовала, что ее обнимает и прижимает к себе кто-то большой и важный. Самый важный в ее жизни. Сил на то, чтобы открыть глаза и что-то сказать, уже не было, поэтому она только улыбнулась и потерлась щекой о плечо. По крайней мере, у Дымки это всегда срабатывало.

Ранний подъем, наскоро – водные процедуры. Поцеловать заспанного мужа в щеку – и бежать! Слишком уж ответственный день сегодня.

Они сели в карету, едва начало светать: народ в селе просыпается рано. Кай точно знал, куда лететь.

– Я ж тут вырос. Можно подумать, я не помню, в какой из окрестных деревень мы с пацанами чего таскали?

– Воровали, значит? – хмуро посмотрела на него Соня.

– Так то ж в детстве, а сейчас я серьезный человек.

Соня прыснула, но, наткнувшись на гневный взгляд, тут же перестала смеяться.

– И правда, серьезный. Знаешь, давай-ка, пока вся эта катавасия с турниром не закончится, да и потом… – думать о том, что, возможно, скоро ей самой придется покинуть замок, не хотелось, – за поставку провизии будешь отвечать ты лично.

Кай разве что не захлопал в ладоши.

– А жалованье? Главному по продуктам положено жалование!

– Конечно, – совершенно серьезно ответила Соня. – Мне нужно будет обсудить это с казначеем.

Кая распирало от гордости. И правильно! Без него она бы никак не справилась, а теперь все должно пройти отлично.

– И вот еще что…

Юный помощник мага, вернее, теперь уже главный снабженец при королевской кухне, заговорил смущенно. Это было так на него не похоже, что Соня напряглась: чего еще натворил этот несносный мальчишка?

– Та-ак, – протянула она.

– Раз уж мне положено жалование, может, подскажете, что лучше подарить девушке?

Вот это новости! Хорошие новости, надо сказать…

– Знаешь, Кай… – ответила она, подумав, – вряд ли я тебе что-нибудь подскажу. Ты лучше попроси совета у принца Люксена. Поверь мне, он точно знает толк в подарках…

«Лишь бы не предложил ей самой составить список!» – промелькнула мыслишка. Но тут же пропала.

***

Они нашли все. Абсолютно все из списка шефа. И, кажется, даже успели вовремя. Все складывалось очень хорошо, просто великолепно. Соня могла бы поспорить: сегодня ей уже ничто не испортит настроения.

И проспорила бы обязательно.

Она зашла в свою комнату и ахнула: такого порядка она не видела никогда. Хотя, надо сказать, и при Кларине тут было очень даже ничего. Но сейчас чистота была невероятной: зеркала сияли, покрывала словно бы выравнивали под линейку, а уж то, что нигде не оставалось ни единой пылинки, и вовсе сомнений не вызывало.

Соня вздохнула: как бы прекрасно ни справился шеф-повар с ужином, вряд ли это будет лучше, чем при Кларине. В лучшем случае, если с ингредиентами они с Каем успели, будет так же. А вот Лизавета свою часть работы выполнила не то что на пять, а на десять с плюсом.

Видимо, следует смириться с поражением. Она и так в числе отстающих, причем здорово так отстающих. А уж теперь…

Соня позвала горничных. Пора было запаковываться в платье с воланами да идти на званый ужин. В комнату вошли две девушки, и у обеих глаза были покрасневшие, припухшие.

– Что-то случилось? – спросила Соня.

Не то чтобы это ее дело, но все-таки.

– Нет-нет, все нормально, – испуганно заговорили девушки, при этом не переставая характерно шмыгать носами.

Она пожала плечами. Кто знает, может, Лизавета велела использоваться какое-то супермодное моющее средство, на которое у всех аллергия?

Соня уже шла по коридору, когда услышала тихие голоса и всхлипы.

– Нет уж, я лучше домой, в деревню. Там работы хватает, зато не обижает никто. И дурой косорукой не называет.

Второй – такой же всхлипывающий:

– А что старшая говорит? С Клариной она вроде как всегда договаривалась.

– Так то с Клариной, а с этой разве договоришься?

Соня только покачала головой: Лизавета в своем репертуаре, но победителей не судят. А кто тут победитель – совершенно ясно. Если уж у Сони в комнате такая красотища, то что должно быть в покоях гостей!

***

Ужин прошел отлично.

Шеф-повар не подкачал. Анечка со своей задачей справилась выше всяких похвал, да и Катерина составила неплохую программу вечера. Соня поглядывала краем глаза на почетных гостей: те вроде были абсолютно всем довольны.

Впрочем, главное, чтобы доволен был кое-кто загадочный и каменный. Только вот как ему угодить – неизвестно.

На этот раз народу было гораздо больше.

Все-таки последний день, объявление будущей правящей династии. Лизавета сияла, и Соне казалось, что корона уже переливается всеми цветами на ее золотистых волосах. Кажется, здесь никто в этом не сомневался. Если в первый раз самыми громкими криками народ приветствовал пару Сони и Люксена, то сейчас Лизавета с супругом явно вызывали наибольший ажиотаж у публики.

– Сегодня заключительный день нашего состязания. Торжественный день, особенный день. Тот день, который определит судьбу нашего королевства на многие годы вперед. Сегодня мы узнаем, кого же из принцесс Оракул признал достойнейшей. И я скажу больше: оценки последнего состязания уже есть, но прежде чем приступить к ним и огласить их, я должен сделать одно важное заявление. Впервые за всю историю турниров одна из принцесс добровольно отказалась от короны. Поскольку ее супруг поддержал решение жены, Оракул не стал возражать. Он сказал лишь следующее, – глашатай опустил взгляд в бумажку и торжественно процитировал: – «Для того, чтобы отказаться от власти, нужна мудрость. Или глупость».

Соня поискала глазами Анечку.

Та с улыбкой помахала ей рукой. Рядом с ней стоял Власий, довольный и гордый. Соня улыбнулась про себя. Зная, какое влияние имеет Анечка на супруга, исход их беседы можно было предсказать со стопроцентной вероятностью.

Почему-то настроение сразу улучшилось. Хотя, конечно, не радовало то, что престол отойдет Лизавете с ее эксцентричным супругом, да еще и с лоссом в придачу.

Но все-таки это не Ратмир, который тут же устроит войну. Конечно, последовательной и разумной политики от этой парочки (или все-таки троицы?) ждать не приходится… Но могло быть и хуже.

Соня крепче сжала руку Люксена: в конце концов, она честно сражалась, не хитрила, не юлила и показала все, что могла. И раз уж этот Оракул такой умный, пусть он и решает. Если выберет Лизавету – значит, так для королевства лучше.

– А теперь объявляем результаты состязания.

Взгляды присутствующих тут же обратились к столпам над храмом Оракула. Теперь их осталось всего три. Тот, над которым была надпись «Анна», исчез. Остался лишь безнадежно отстающий Сонин, изрядно отстающий Катеринин и гордо возвышающийся над всеми Лизаветин.