Джесс Ротерберг - Королевство [litres]

МИСС БЭЛЛ:Как насчет любви?

Д-Р КРУЗ:Они очень позитивно реагируют на теплоту и расположение, да.

МИСС БЭЛЛ:Нет. Я спрашиваю, могут ли они любить?

Д-Р КРУЗ:О. [Колеблется.] Нет.

МИСС БЭЛЛ:Я еще раз задам этот вопрос, д-р Круз. Откуда Вы знаете?

Д-Р КРУЗ:Из отчетов Наблюдателя.

От:Наблюдателя 1A – Подразделение Волшебниц

Кому:Всем – Служба Безопасности & Учебный отдел

Тема:Ана

Дата & Время:12 июля, 17:11

Прошло почти три месяца после инцидента с Панией в лагуне; в повседневной жизни и личных разговорах Ана продолжает демонстрировать поведение в границах от слабого до умеренно сильного беспокойства, включая, но не ограничиваясь: фиксацию на отсутствии Пании, сокращенный визуальный контакт, пропущенные социальные сигналы, небольшие затруднения при глобальном позиционировании, проблемы с температурной регуляцией тела (вспышки жара), редкие моменты дефицита сознания и озабоченности собственной безопасностью.

На сегодняшний день, моя команда не имеет эмпирического доказательства способности Волшебниц к комплексной интеграции, необходимой для переживания сложного чувства грусти или, если уж об этом зашла речь, любви, но, по мере перехода к Стадии 2 нашего анализа, мы продолжим побуждать Ану отходить от своей программы, от того, что ей было всегда известно, тщательно контролируя при этом ее биологический (гормональный) и цифровой отклик, чтобы определить порог непредсказуемости, критичный для ее операционной системы, за которым происходит сбой. Как это случилось с Панией.

Июль Американского корсака

Четырнадцать месяцев до суда

В темноте я могу видеть его энергетическое поле, окружающее меня.

Кружится водоворот маленьких вспышек неонового света – льдисто-голубые и огненно-красные , они вихрем слетают с его кожи в пространство между нами.

Пространство, которое с каждой секундой становится все уже.

«Ана», – шепчет Оуэн. Звук моего имени на его губах разлетается россыпью танцующих искр в моем теле. Мы сидим рядышком на вершине Стального Гиганта. Под нами раскинулся парк, сейчас совершенно пустой. Простирающийся под нами мир счастья навсегда.

Все в этом мире – наше .

Его пальцы нежно проводят по моему лицу, находят прядь волос и заправляют ее за ухо. Он рассматривает меня – уши, скулы, губы, а потом поднимает глаза навстречу моему взгляду. Он даже не дотрагивается до меня, а я ощущаю такое, чего никогда в своей технологической жизни прежде не ощущала. Это чувство лучше теплого летнего дождя. Лучше нежного аромата нероли или острой сладости пирога с ревенем. Лучше лесного дрозда, распевающего песни в ветвях деревьев.

Даже лучше объятий ребенка.

«Что это? – шепотом спрашивает он о мельчайших искрах, вспыхивающих, как фейерверк, под моей кожей. – Они такие красивые».

«Электроды», – отвечаю я.

«Ух ты! – Я буквально слышу , как он улыбается. – Это значит… что я тебе нравлюсь?»

Я не вполне уверена, что знаю ответ на этот вопрос. « Нравится» – что вообще это значит? Я знаю, что мое сердце стучит громче каждый раз, когда я оказываюсь рядом с ним. Я знаю, что ночи напролет не могу избавиться от мыслей о нем. И что, это потому, что он мне нравится? Или это потому… что я запрограммирована симпатизировать ему? Точно так же, как я запрограммирована симпатизировать всем людям?

Мало-помалу наши тела придвигаются все ближе.

«Ана!»

Он поднимает мою руку, кладет ее ладонью на свою. Я замечаю, что дыхание у него замедляется, становится тихим, прерывистым. Словно он напуган ощущением моей руки, словно я поразила его. Я закрываю глаза, но могу чувствовать тепло его тела на кончиках своих пальцев, его пульс… и мое сердце раскрывается во внезапной взрывной легкости. Космической и бесконечной, как ночное небо.

И в этом безмолвии, в этой темноте я парю .

«Ана?»

Всю дорогу до Юпитера.

«Ана!»

Мне трудно дышать, горло перехватывает. Я открываю глаза.

Образ Оуэна тает, как дым.

Я пытаюсь сесть, но не могу – мои руки крепко привязаны по разным сторонам. Когда я поворачиваю голову, то вижу Еву, которая укоризной смотрит на меня со своей кровати. С того вечера в звездной обсерватории она продолжает злиться на меня, хотя я не вполне понимаю почему. «Что это было? – с многозначительным видом спрашивает она. – Во время часов отдыха разговоры запрещены. Ты пытаешься всем мешать отдыхать?»

«Прошу прощения. – Я тяжело дышу, мои запястья болят. – Я не нарочно».

«Ты неисправна?» – спрашивает она.

«Нет, – настаиваю я, – у меня все в порядке. Оставь меня в покое».

Но пока я лежу в тишине нашей спальни и воспоминание о прикосновении Оуэна продолжает отзываться жаром не только в моих пальцах, но и во всем теле, я испытываю чувство стыда. И еще кое-что. Я боюсь .

«Будь осторожна, Ана, – шепчет Ева со своей подушки. – Будь осторожна, или ты кончишь так же, как Алиса».

Тепло от сна про Оуэна остается со мной еще много часов спустя, когда я мчусь по выжженной каменистой дороге, обегая перекати-поле и кактусы, гремучих змей и живокость, и даже когда я пытаюсь вникнуть в искаженные помехами слова, вылетающие из громкоговорителей Королевства.

«Код 130, Аттракцион остановлен. Закрыт. Персонал, ответственный за обеспечение безопасности, докладывает о Резервировании и Восстановлении напрямую Палладиуму Палео. Запереть шлюз».

Позднее утро. Небо затянуто тучами, сухой воздух наполняется запахами полыни и грозы. Вдалеке слышны раскаты грома. Электрические разряды покалывают мою кожу.

Приближается гроза.

Или, может быть, она уже началась.

Пошел дождь, и теперь я чувствую его совершенно иначе. Ощущение влаги на коже подобно прикосновению. Раньше я никогда не воспринимала это так.

Это уже слишком.

Это напоминает мне тот сон.

Волшебницы не должны видеть сны.

Я ныряю в Палладиум Палео – амфитеатр на десять тысяч мест, построенный по подобию древнего Колизея, в котором живут все устаревшие (с точки зрения эволюционного развития) гибриды парка. Вооруженные охранники выстроились вдоль проходов между рядами, а я подхожу к перилам центрального балкона и обвожу взглядом песчаную овальную арену под ним. Почти сразу я вижу три маленьких трупа – месиво из деталей и рыжевато-коричневой плоти.

«Нет, – шепчу я, – только не снова…»

Мне хватает одного взгляда, чтобы понять, что здесь произошло. SF46. Smilodon fatalis. Зубы в оскале. Уши поджаты. Прячется в тени, как монстр.