Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

— Что? — воскликнула Эмма. — Другие ученые…

— Да, — Ник сдержанно кивнул. — Думаю, дело было так. Группу ученых наняло правительство, чтобы произвести некоторые научные работы. Томасу удалось узнать, что это, вероятно, были расчеты для постройки нового пассажирского судна, носившего имя Левиафан. Полагаю, расчеты были выполнены полностью и в срок. Но за время работы ученые узнали нечто секретное, представляющее собой государственную тайну, или, что скорее, тайну одного влиятельного лица. И, чтобы сохранить тайну, это влиятельное лицо устранило этих ученых одного за другим. Постепенно, не торопясь, обставляя все смерти как несчастные случаи и используя для этого как наемников, так и военные силы Оркнейской Империи.

Эмма ничего не сказал в ответ — лишь приложила ладонь к губам.

— Таким образом, — продолжал Никлас. — Мы, вероятно, находимся в очень тяжелом положении. Мы узнали об этом преступлении и, скорее всего, на нас будет объявлена охота. Вернее, на Томаса уже объявлена, из‑за того, что он ученый, и может разобраться в секретной информации. На очереди я и, как не прискорбно, вы, мисс Эмма.

Девушка резко встала, отвернулась, и некоторое время стояла, уставившись в темноту. Друзьям была видна только ее спина да подрагивающие плечи, затянутые в серую ткань скромного платья. Эмма стояла так пару минут, не больше, а потом медленно, глухим надтреснувшим голосом, осведомилась.

— И что же вы предлагаете, Никлас?

— Я предлагаю вам уехать домой, — мягко отозвался он. — Сделать вид, что вы ничего не знаете, прикинуться беспомощной глупой девушкой, ищущей тепла родительского дома после душевной травмы от смерти любимого дяди.

— А вы? — спросила Эмма, так и не повернувшись. — Что станете делать вы, Том?

— Я? — Томас взглянул на напарника. — Честно признаться, я еще об этом не думал. Мне, конечно, хотелось бы до конца разобраться в этой истории, ведь там вырисовывается такая занятная картина…

— Никлас?

— Эмма, послушайте, — тихо произнес Никлас. — Со мной все проще. У меня нет ни семьи, ни близких. Я привык скрываться, умею постоять за себя, и у меня еще остались знакомые в армии. Если станет слишком горячо, я тоже уеду из Лонбурга. Отправлюсь в колонии. Но, думаю, если мы не будем дальше расследовать это дело, то нас оставят в покое, чтобы не привлекать лишнего внимания к предыдущим смертям.

— Нет, — рыжеволосая девушка резко обернулась к друзьям, и в неровном свете масляного фонаря, ее рыжие кудри казались лепестками пламени, обрамлявшими лицо. — Нет, я никуда не уеду.

Никлас, ожидавший увидеть следы от слез на бледных щеках племянницы профессора, непроизвольно выпрямился, пораженный выражением ее лица. Худое личико с хрупкими чертами отвердело, на нем не было ни сожаления, ни страха. Только решимость — твердый взгляд, сжатые кулаки, стиснутые губы. Эмма Макгрегор явно не выглядела испуганной и растерявшейся девушкой.

— Нет, — уже спокойнее повторила она, не замечая шокированного взгляда Томаса, глядевшего на нее снизу вверх. — Я намерена остаться и довести дело до конца. Я узнаю, кто убил дядю и других ученых. И добьюсь того, чтобы его, согласно законам Оркнейской Империи, вздернули на виселице, как самого последнего оборванца.

— Отлично сказано, — отозвался Никлас. — Но вы, похоже, не понимаете — вам придется идти против самой Оркнейской Империи…

— Вовсе нет, — фыркнула рыжеволосая. — Никлас, вы прекрасно знаете, что империей управляет не один человек. Даже Его Величество Магнус Керкуольский, дай бог ему здоровья, не правит в одиночку. Правительство это и Совет Лордов, и Ассамблея, и сотни мелких чиновников в различных министерствах.

— Вот именно, — подхватил охотник. — Эмма, эти люди ведут свою игру. Они борются за власть, и порой эта борьба принимает самые острые формы. Лорды, Пэры, Министры… Любой из них может оказаться тем самым влиятельным лицом, что пытается сохранить собственные тайны.

— А это значит, — продолжила Эмма, — что у этого лица так же могут быть противники, ведущую игру против него, и способные мне помочь.

От растерянности охотник за головами лишь развел руками, не в силах подобрать убедительных аргументов. Горячность Эммы застала его врасплох — ему казалось, что отослать домой девушку будет самым простым из того, что ему предстояло сделать.

— Ну, джентльмены, — строго произнесла Эмма, — вы со мной?

Томас, до того молчавший, откашлялся и потянувшись вперед, нервно перевернул лист бумаги на столе.

— Простите, — произнес он. — Знаете, наверно мне нужно было об этом рассказать раньше, но все как‑то не было времени.

— Что еще? — раздраженно спросил Никлас, теряя терпение. — Том, это правда так важно?

— Думаю, да, — тихо ответил ученый. — Знаете, вчера ночью, пока Ник отсыпался, я немного поработал над теми документами, что мы нашли. Вернее, документов у меня не было, я просто вспоминал ту информацию, и…

— Ближе к делу, — сухо произнес охотник, посматривая на Эмму, хранившую молчание.

— Думаю, дело не в расчете трюмов корабля, — признался Томас. — То есть, они, ученые, рассчитали и трюм, но это лишь малая часть их работы.

— А основная? — спросила Эмма. — Том, над чем они работали?

— Я точно не уверен, — пробормотал Маккензи, — информации слишком мало. Но, полагаю, они разрабатывали новую технологию, позволяющую срастить электрическую цепь и человеческое тело.

— Что? — с удивлением переспросил Ник, недоверчиво глядя на друга. — Новая технология? Электрический человек?

— Не знаю! — с отчаяньем воскликнул Томас. — Слишком мало информации! Но, поверьте, Ник, это действительно революционная работа, требующая участия всех этих ученых. Каждый из них привнес что‑то свое. Неужели вы думаете, что для простого расчета трюма им понадобился бы химик и медик?

— Подождите, Томас, — мягко произнесла Эмма, касаясь кончиками пальцев плеча ученого. — Вы хотите сказать, что нашли тот самый секрет, из‑за которого погиб мой дядя и другие ученые?

— Думаю, да, — нехотя признался Маккензи. — Это всего лишь наброски, обрывки, предположения. Мне кажется, эта технология представляет большую опасность для людей. Я хотел бы узнать о ней больше, и, если опасность очевидна, каким‑то образом запретить эксперименты этой области.

— И как же вы собрались это сделать? — мрачно осведомился Никлас.

— Предать их огласке, например, — отозвался Томас. — Чтобы все знали, что это опасно. Не только у нас в Империи, необходима всеобщая огласка, международная!

— Это действительно так опасно? — тихо спросила Эмма. — Что опасного в электричестве? В международном масштабе?

— Опасны размеры этого проекта, — тихо произнес Томас. — Полагаю, это какое‑то оружие. И для его работы, не поймите меня неправильно, возможно потребуются человеческие жизни. Понимаете? Представьте себе пушку, стреляющую живыми людьми. Я не могу этого допустить. Не хочу, чтобы Оркнейские ученые несли вину за создания такого чудовищного оружия. Я хочу в этом разобраться. Я пойду с вами Эмма. До самого конца.