Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

Незнакомец вздернул руку, поднял Ника в воздух и охотник за головами захрипел. Обеими руками он вцепился в ладонь противника, сжимавшую его горло, пытаясь хоть как‑то ослабить смертельную хватку. Задергав ногами, он пнул незнакомца в грудь, раз, другой… но тот даже не дрогнул.

— Никлас! — закричал Маккензи, поднимаясь на колени и сбрасывая с себя остатки веревки.

Незнакомец резко обернулся, ожег ученого острым темным взглядом, обещавшим, что и до второго пленника скоро дойдет дело. Задыхающийся Никлас, воспользовавшись секундным замешательством врага, уперся обеими ногами в его грудь и изо всех сил оттолкнулся. Вырвавшись из смертельной хватки, он отлетел назад, грохнулся спиной на стол, сметая с него пустые тарелки и бокалы, перекатился по столешнице, и под звон бьющейся посуды свалился на пол, к пылающему камину.

Незнакомец сделал шаг следом, намереваясь обогнуть стол, но его отвлек отчаянный крик Томаса. Ученый, не помня себя от ярости, вскочил на ноги, подхватил с пола обломок ножки стула, и бросился на врага, размахивая своим оружием.

Его глаза застилала алая пелена ярости. Ученый, еще неделю назад переживавший только за свои миниатюрные аккумуляторы и плохо выглаженный сюртук, превратился в ревущее от злобы чудовище. Что‑то потаенное, звериное, скрытое глубоко под слоями образования и воспитания, пробудилось в Маккензи при виде этого незнакомца. Это что‑то, разбуженное событиями последних дней, вырвалось на волю и вело ученого в бой. Он позабыл про свою электрическую перчатку, про все уроки фехтования, и рвался в бой, сжимая расщепленный обломок ножки стула как деревянную дубину. Он делал это так, как делали его далекие пещерные предки, увидевшие хищника около своей пещеры.

Не помня себя от ярости, Маккензи прыгнул к незнакомцу, ткнув в него острым концом ножки, словно копьем. Тот отскочил назад, уворачиваясь от выпада, но Томаса это не остановило — вопя от ярости и размахивая оружием, он наседал на противника, осыпая его градом ударов. Незнакомец подставлял руки под размашистые удары самодельной дубинки, что не причиняли его особого вреда, но отступал, пятился, сраженный таким яростным натиском.

Это не могло продолжаться вечно. Отступив на пару шагов, незнакомец увернулся от очередного выпада Томаса, проткнувшего широкую полу плаща, а потом рванулся вперед, и его открытая ладонь толкнула Томаса в грудь. Маккензи словно кузнечным молотом ударило — он, задохнувшись, отлетел назад, сел на пол, и прижал руку к груди, не в силах вдохнуть. Незнакомец скользнул вперед, подбираясь к поверженному противнику, но его остановил громкий окрик:

— Сюда! Иди сюда, мерзавец!

Никлас, успевший подняться на ноги, стоял у пылающего камина и сжимал в руках длинную саблю, сорванную с креплений над каминной полкой. Старый, потемневший клинок, проведший бог знает сколько времени на стене, теперь тускло блестел в отсветах алого света камина. Он был снова в строю.

Издав воинственный клич, Никлас бросился вперед. Размахивая саблей, он вскочил на стол, пробежался по нему, разбрасывая ногами остатки посуды, и прыгнул на незнакомца. Тот отшатнулся в сторону, уворачиваясь от рубящего удара, грозившего развалить его на две части. Никлас спрыгнул на пол, и снова атаковал врага, заставляя его пятиться прочь от сидящего на полу Томаса.

Фехтовал охотник не так блестяще, как дрался на кулачках, но его ярость вполне возмещала недостаток умения. Без всякого изящества он рубил и колол противника, пытаясь нанести ему смертельную рану. Но незнакомец оказался весьма прыток — отступая, он уворачивался от ударов саблей. Он то пригибался, уходя от размашистого удара, то поворачивался всем телом, уворачиваясь от очередного выпада, но — отступал. Его черный плащ покрылся рваными дырами от ударов клинка Ника, цилиндр слетел, обнажив небольшую голову с коротко стриженными черными волосами, блестевшими так, словно были смазаны гелем, — но это было все, чего достиг охотник за головами. Незнакомец казался неуязвимым, он все уворачивался и отступал, пока не уперся спиной в стену комнаты — прямо между книжным шкафом и гостевым диваном.

Запыхавшийся Никлас коротко вскрикнул и рванулся в атаку — он взмахнул клинком, чуть не отрубил вскинутую руку противника, а потом, выполнив финт, с размаха вогнал клинок в грудь противнику, да так, что старое лезвие проткнуло его насквозь и с глухим стуком вошло в стену.

Ник разжал ладонь и отскочил назад, оставив свое оружие в груди противника, пришпиленного к стене. Тяжело дыша, он отступил на шаг, разглядывая дело рук своих, а Томас, оправившийся от удара, поднялся на колени, не отрывая взгляда от врага.

Отсветы камина раскрасили его бледное худое лицо алыми красками, превратив его в застывшую маску цвета старой крови. Теперь, когда он застыл на месте, Томас смог хорошенько рассмотреть врага. Узкий лоб под короткой челкой, глубоко запавшие темные глаза, торчащие скулы впалые щеки и острый подбородок… Враг выглядел страдающим от недоедания подростком, но его вид не вызывал у Томаса жалости — нет, наоборот, он чувствовал отвращение к этому типу, как к мерзкому насекомому. Острый взгляд этого негодяя был устремлен на Ника, стоявшего напротив.

Томас, осторожно поднявшийся на ноги, увидел, как незнакомец медленно опустил голову, разглядывая клинок, пронзивший его грудь. На его лице, вопреки ожиданиям Маккензи, не было гримасы боли — скорее выражение легкого недоумения.

— Ник, — хрипло позвал Томас, чувствуя, как волосы на голове становятся дыбом. — Никлас!

Охотник за головами медленно разогнулся и попятился, когда незнакомец поднял голову и одарил его тяжелым взглядом. Маленькие глаза убийцы вдруг вспыхнули алым огнем, и застывший от ужаса Томас был готов поклясться — отблески от камина тут не причем. Белое лицо незнакомца исказила страшная гримаса — уголки губ поползли в стороны, раздвигаясь все шире и шире в ужасной пародии на улыбку. А потом из‑под верней губы показались зубы… всего два. Два острых клыка.

С тихим стоном Маккензи отступил на шаг назад. Никлас отскочил назад и отчаянно выругался. Незнакомец медленно поднял руку, вытащил из своей груди старую саблю и сделал шаг вперед. Не отводя пылающего взгляда от охотника за головами, странное существо отбросило клинок, загрохотавший по паркету, задрало голову, распахнуло черный рот с блестящими клыками и зашипело…

Томас вскрикнул, поднимая обломок ножки стула, так и не выпущенный из рук, а существо бросилось вперед. Черной молнией оно мелькнуло в полутьме и в мгновенье ока очутилось рядом с Никласом. Тот вскинул руки, защищаясь от удара, но существо взмахнуло рукой закутанной в плащ — словно крылом — и охотник, сбитый с ног, рухнул на паркет.