Роман Афанасьев - Проклятие Оркнейского Левиафана [СИ]

Когда щель увеличилась настолько, что в нее можно было протиснуться, Никлас махнул рукой — хватит. Томас отпустил створку, и та осталась стоять на месте — разбухшее от влаги дерево стало самым надежным стопором. Из щели веяло ледяным холодным ветром, что нес с собой запах мокрых осенних листьев.

Охотник за головами приложил указательный палец к губам, потом наклонился и ловко протиснулся в щель, не забыв прихватить с собой саблю. Выбравшись наружу, он встал на крохотный парапет, что располагался под окном, и, обернувшись, поманил за собой товарища.

Томас вздохнул и стал протискиваться в щель следом за охотником. Он был поменьше своего товарища, и ему удалось без труда выскользнуть на парапет. Тот был не слишком велик — ноги ученого, державшегося за окно, едва умещались на выступавших камнях.

Взглянув вниз, Томас обнаружил, что они находятся точно над крыльцом здания. Из приоткрытых дверей все еще сочился мутноватый свет, озарявший белую мраморную лестницу крыльца. Теоретически, тут можно было спрыгнуть, но…

Охотник за головами, не отрывая рук от стены, быстро двинулся прочь от крыльца, в темноту, к окнам, где не горел свет. Томас, припомнив наставления друга, двинулся вслед за ним — медленно, осторожно, цепляясь за шершавые выпуклые камни стены и вздрагивая всякий раз, когда его нога скользила по белому камню парапета.

Никлас остановится в десятке метров от окна, в темном уголке, там, где кончалось крыльцо дома. Здесь не было освещенных окон, а последняя колонна вздымалась вверх, заканчиваясь фигурой каменного ангела, что возвышался над парапетом. Охотник за головами осторожно опустился, сунул саблю под подбородок ангелу, уперся левой рукой в его каменное плечо, а правой помахал Томасу.

Тот сразу сообразил, что затеял его друг и с сомнением покачал головой. Но другого выхода не было, и, памятуя о предупреждении, ученый молча схватился за руку товарища. Потом он осторожно опустился на четвереньки и соскользнул с парапета, повиснув на руке Никласа как на канате.

Рывок чуть не выдернул руку из плеча Тома, и он зашипел от боли. Взглянув вниз, и убедившись, что под ногами лишь мокрая земля, он разжал пальцы, выпустил руку охотника и рухнул вниз, прямо на ровный зеленый газон у самой стены дома. Поднимаясь с колен, он взглянул вверх и затаил дыхание. Никлас бесшумно распрямился, бросил вниз саблю, с тихим шорохом воткнувшуюся в землю, а потом обнял колонну руками и ногами и соскользнул вниз, так ловко, словно всю жизнь этим занимался.

Когда он встал и вытащил из земли саблю, Томас лишь покачал головой. Охотник же снова приложил палец к губам и вздернул голову, прислушиваясь к ночным звукам. Маккензи обернулся к приоткрытому окну, послужившего им выходом из дома. Кажется, там кто‑то разговаривал. Или это внутри дома?

— Бегом, — шепнул Никлас, хватая друга за плечо. — За мной.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и огромными скачками помчался по газону в темноту. Маккензи последовал за ним.

Охотник держался подальше от центральной дорожки — бежал в темноте, между ряда деревьев, высаженных по самому краю двора, стараясь ступать по земле, а не по дорожкам, усыпанных гравием. Свет фонарей остался далеко позади, и Томас, бежавший следом за товарищем, довольствовался лишь зыбким лунным светом. Под ногами хлюпала вода, но сейчас ученый не обращал на это внимания — все его внимание было сосредоточенно на смутном силуэте охотника за головами, что маячил впереди.

Когда Томас начал задыхаться, Никлас вдруг свернул в сторону, проломился сквозь коротко подстриженные заросли кустов и остановился у высокого забора, сложенного из старых неровных камней. Маккензи подбежал к другу, уперся обеими руками в холодный камень преграды и замер, тяжело дыша.

Позади, где‑то в районе особняка, раздался протяжный крик. Потом второй. Никлас резко обернулся, бросил взгляд на здание, потом взглянул на товарища.

— Давайте, Томас, соберитесь, — выдохнул он. — Еще немного.

Отступив на шаг, охотник за головами чуть присел и выставил перед собой руки, скрещенный в замок. Томас оттолкнулся от стены и покачал головой. Да, он видел такое в цирке на Бонд–Стрит, но повторить этот трюк… Новый крик разнесся над пустым двором особняка — и в нем было столько ярости и злобы, что Томас вздрогнул.

Отбросив сомнения, он поставил ногу на скрещенные руки Никласа, подпрыгнул, и охотник за головами резко вздернул руки, подбрасывая товарища наверх. Томас взлетел над забором, ухватился обеими руками за край каменной кладки, и отчаянно царапая ботинками стену, взобрался на забор. Тут же сел на него верхом, как на лошадь, лег животом на камни и спустил правую руку вниз, к Нику.

Охотник за головами сунул саблю за пояс — проколов насквозь свою куртку, и использовав ее в качестве ножен. Потом чуть присел, подпрыгнул и ухватился за руку товарища, как за ветку дерева. Новый рывок заставил Томаса охнуть — плечо, похоже, он растянул. Никлас ловко упершись ногами в рассыпающуюся каменную кладку, перехватил руку друга, вцепился ему в плечо, подтянулся, и в мгновенье ока оказался на заборе.

Даже не оглянувшись, бывший сержант вытащил саблю из куртки, швырнул ее вниз, в темноту, а потом прыгнул следом. Томас, отчаянно отдуваясь, перекинул ногу через забор и соскользнул следом. Он упал в грязь, прямо между двух высоких кустов орешника, завозился на земле пытаясь подняться. Твердая рука охотника за головами ухватила ученого за воротник и одним рывком подняла на ноги.

— За мной, — тихо бросил Никлас. — Нам нужно выбраться на дорогу.

— А они не будут нас преследовать? — задыхаясь, выдавил ученый. — Там их… Много…

— Будут, — твердо ответил Никлас. — Но им еще нужно догадаться, куда мы пошли. Сейчас мы в десятке метров от дороги, ведущей к имению. Нам нужно избегать ее. Пойдем напрямик через лес, чтобы выйти к той проселочной дороге, что привела нас сюда.

— А потом? — выдохнул Томас, — что потом?

— Потом будем молиться, чтобы мимо проехал какой‑нибудь экипаж и подобрал нас, — отрезал Ник, устремляясь в ночной лес.

— А если нет? — спросил Томас, ковыляя следом. — Что если никто не остановится… Все‑таки полночь.

— Забьемся под какой‑нибудь куст, — отозвался охотник, проламываясь сквозь мокрые ветви орешника. — Дождемся утра. Потом выйдем к одной из ферм. Найдем телегу, или что там у этих фермеров водится, доберемся до Лонбурга.

— А потом? — требовательно спросил Томас. — Ник, все так переменилось, нам нужен новый план.

— Помолчите, Том, — раздраженно отозвался бывший сержант. — Берегите дыхание. Идите быстрее.

Маккензи послушно умолк, и, припомнив наставления учителя фехтования, постарался дышать носом, чтобы усмирить дыхание.