Роберт Беннет - Город клинков

А вот в уголке рамы – белая точечка. Такая маленькая, что ее не вдруг разглядишь.

Мулагеш подходит ближе. Это чертежная кнопка, вдавленная глубоко в стену.

Мулагеш ощупывает окно, проверяя его на прочность. Нет ли тут каких-либо пустот? Нет, вроде нет. У окна есть защелка, и эта защелка срабатывает – со скрипом оно открывается, впуская порыв ледяного воздуха. Мулагеш ощупывает окно с другой стороны.

А что-то тут все-таки есть – какая-то веревочка свисает. Мулагеш берет ее и начинает тянуть. Она оказывается длинной, почти четыре фута.

Естественно. Если не хочешь, чтобы что-то нашли при обыске, лучше это спрятать за окном…

Втянув веревку в окно, она сокрушенно вздыхает – ничего там на ней не висит. Точнее, висит, какой-то крючочек, похожий на застежку бус. Что-то тут наверняка висело, точно, но теперь эта штука пропала: может, Чудри ее перепрятала, а может, оно просто упало вниз.

Однако прямо над крючком подвязана еще одна белая кнопка.

Как там говорил Сигруд? Агенты министерства оставляют после себя тайники. Даже если агент погибнет, его преемник должен обнаружить какую-нибудь информацию.

Мулагеш тогда спросила: а если она спрятала свой отчет в шахтах? Или еще в каком-нибудь идиотском месте?

Нет, не могла – если, конечно, следовала стандартному протоколу оперативников. Она могла сделать тайник только там, где его можно обнаружить. И подсказать, где искать.

Мулагеш поднимает кнопку к свету. А что, если Чудри ей говорит: я перепрятала то, что тут висело. Хочешь найти – ищи еще одну кнопку.

– Значит, мне нужно обыскать весь форт, – бормочет Мулагеш, – чтобы найти одну белую кнопочку. Твою мать…

Мулагеш обследует внутренности форта Тинадеши. Ощущение такое, словно она переместилась в прошлое. Стены – толстые, так уже давно не строят: неудобно чередовать большие и маленькие комнаты. А тут никогда не знаешь, что тебя встретит за дверью: гигантское зияющее пространство или узенький коридорчик, куда выходят тесные кабинетики, похожие на каменные соты. В большинстве коридоров гуляет ночная тень: в форт так толком и не сумели провести ни газ, ни электричество, и потому его обитатели вынуждены пользоваться свечами и самыми настоящими факелами. А еще по форту гуляет эхо – хлопков, лязга, смеха и криков. И оно отражается от кривых стен комнаток, заполняющих внутреннее пространство огромного старинного сооружения.

Чем-то все это похоже на те руины, что стоят в пустошах. И странно, что здесь только Чудри рассудок потеряла, в форте легко сойти с ума…

Но самое неприятное – это сколько в форте понапихано и рассовано амуниции и оружия. К чему-то они готовятся, здешние солдаты. И в памяти сразу всплывает слово «мобилизация» и все с ним связанное.

Что планирует делать с Вуртьястаном Бисвал?

А самое гадкое – Мулагеш чувствует, насколько она здесь чужая. У нее нет официального статуса, ее сюда не прислали, не утвердили в командовании и на нее вообще не обращают никакого внимания. И она бродит по изгибающимся коридорам и с каждым шагом все больше ощущает себя воровкой и обманщицей, затаившейся в тени, чтобы наблюдать за всеми этими мальчиками и девочками – да они ей все в дочери и сыновья годятся…

А ей хочется громко сказать: ребята, я одна из вас. Я – солдат, такой же, как и вы. Со мной много чего случилось, но я такая же, как вы. Но… ей время от времени отдают честь… И все.

Она перерывает госпитальное крыло форта, и отчаяние охватывает ее. Сколько можно здесь бродить, прочесывая океан темного камня в бесполезных поисках белой кнопочки.

Сигруд во время того многочасового урока наставлял ее: представь себе, что она тебя знает. Представь, что она верила, что тебе будет известно, кто она и что делала. Если она что-то прячет, то прячет в том месте, где тебе легко ее вообразить.

Но Мулагеш-то как раз ничего и не знает об этой Чудри. Ну, за исключением того, что читала в досье. А тут… ну да, она отправила несколько сообщений и запросов, и…

– Отправляла сообщения в Галадеш, – вдруг осеняет Мулагеш.

Она останавливает проходящего мимо рядового и спрашивает:

– Солдат… подскажи-ка мне, где у вас связисты сидят!

Связисты сидят в комнате, похожей на запущенную библиотеку: кругом громоздятся на полках разноцветные папки. Мулагеш осматривает полки на предмет белой кнопочки, но ничего не находит. В отчаянии она уже хочет обратиться к молоденькому связисту, не помнит ли он, как Чудри сюда заходила и что-то делала, как на глаза ей попадается кое-что любопытное.

Она смотрит на стол. Справа внизу, прямо над каменным полом, вдавлена глубоко в дерево белая кнопка.

Мулагеш глядит на нее. Потом на молодого рядового, который с тревогой за ней наблюдает.

– Я… я могу вам чем-нибудь помочь, генерал? – спрашивает тот.

– Э-э-э… возможно.

Интересно, что пыталась сказать с помощью этой кнопки Чудри? Может, она хотела, чтобы Мулагеш или кто-то другой стоял именно здесь, увидел кнопку и заговорил со связистом?

– Что вы можете мне рассказать о вашей службе, рядовой?

– Вас интересует что-то конкретное, генерал?

– Я… я думаю, что мне нужно взглянуть на копии всех сообщений, отправленных отсюда. В особенности меня интересует то, что отсылалось в Галадеш.

– Что ж, каждое исходящее сообщение мы копируем и сохраняем, мэм. Если вдруг сообщение не получат, мы должны иметь дубликат того, что мы отправили, чтобы переслать его заново.

– Как долго вы храните эти копии?

– Три года, мэм, на всякий случай, – отвечает рядовой. – Но на самом деле здесь только архив за этот год.

Он кивает на полки.

– Остальное перенесено в хранилище.

– Могу я увидеть журнал сообщений?

– За какой период, мэм?

Она называет даты – шесть недель до и шесть недель после исчезновения Чудри. Ей вручают огромную стопку папок, Мулагеш тут же хватает ее и садится читать.

Два часа спустя она все еще перерывает журнал, отсматривая сообщения и телеграммы. Все они отсортированы по дате, затем идет фамилия офицера, который его пересылал. Чудри нигде не фигурирует, точнее, имя ее значится на паре запросов. Мулагеш читает и перечитывает их в поисках тайного знака, но ничего не находится.

Еще через час Мулагеш уже готова сдаться и искать в другом месте, как на глаза ей попадается странная фамилия офицера – Жургут.

Жургут, значит. Святой Жургут, да? Вуртьястанец?

Она вглядывается в запись. Адрес, в который отправлена телеграмма, ей ничего не говорит. Корреспонденция форта обычно уходит на пять или шесть адресов: Мирград, Аханастан, Галадеш. Ну и пара точек в округе. А этот адрес – он совсем другой.

– Потому что он на самом деле не существует, – говорит она вслух.