Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

Оказавшись снаружи, многоножка повернулась и врезалась в стоявший слева дом. Его хозяйка завизжала и попятилась назад, когда дом унесло. Длинные и тонкие ноги со свистом пронеслись мимо нее.

– Улыбающийся Бог! – воскликнула пастор и опустилась на колени.

Гордон промолчал. Он вытаращил глаза и разинул рот, слишком потрясенный, чтобы эхом повторить слова пастора.

Начали съезжаться машины – это Тайная полиция отреагировала на вызов. Полицейские повыскакивали наружу, лихорадочно выкрикивая беспорядочные приказы и целясь во всех направлениях. Вперед выступил сам шериф в накидке и перепоясанный патронташами.

– Это огромное чудовище! – прокричал шериф Сэм. – Давайте попробуем его застрелить.

Насекомое попробовали пристрелить. Однако внезапная какофония выстрелов не сделала исход из двери блестящей длинной черной туши менее ужасающим. Луиза скорчилась в фургоне вместе с Марком, Стефани и Джамилей, а Ниланджана с Дэррилом спрятались за колесом.

Пастор и Гордон не шевелились. Казалось, стрельба их не беспокоила: они уже уверились в том, что пули не нанесут вреда их божеству.

– Как-то вяло все идет, – заметила Луиза. Она наблюдала за творившимся вокруг нее хаосом с выражением явного неодобрения.

Единственным существом помимо пастора, которого совершенно не волновали пули, была многоножка. Она продвигалась вперед, и на ее туловище громоздились обломки соседних домов. Она разинула пасть и проглотила целую лужайку с бассейном. Участок с травой легко исчез в пасти, и хозяин дома бросился наутек. Заметив движение, многоножка повернулась и ринулась за ним, разинув пустую пасть.

– Помогите! – кричал на бегу хозяин дома. Офицеры Тайной полиции, не зная, чем еще ему помочь, продолжали стрельбу. Это не помогло, и после одного короткого движения многоножки он уже больше не бежал и не кричал.

Издав легкий хлопок, чудовище извлекло из дома последние части своего тела и устремило взгляд пустых глаз в сторону центра Найт-Вэйла. Оно разрушало на своем пути дом за домом, изредка опуская голову, чтобы проглотить то, что оказывалось перед ней.

– Мы не можем вот так здесь сидеть, – заявила Ниланджана.

– Не можем, – согласился Дэррил.

– А что мы должны делать?

– Не знаю.

– По крайней мере, – проговорила она, – что бы мы ни сделали, мы сделаем это вместе. – И она взъерошила ему волосы.

Он улыбнулся ей естественной улыбкой, даже не подумав изобразить ее как полагается.

– Ладно, – сказала Ниланджана. – Начнем. – Она встала и замахала руками. – Прекратите стрельбу! – прокричала она Тайной полиции.

Те перестали стрелять, главным образом потому, что пули уже не могли настичь многоножку. Один из полицейских, похоже, по-настоящему вошел во вкус и продолжал палить в землю, пока шериф не отобрал у него пистолет.

– Так, хватит, – отрезал он и повернулся к Ниланджане: – Ну, боюсь, мы уже все перепробовали. Похоже, это чудовище никак не остановить.

– Вы всего лишь попытались его застрелить, – возразила она.

– Да. И, как я только что сказал, все перепробовали, – ответил шериф. – Это был мощный удар, однако всех наших усилий оказалось недостаточно. Но ведь город неплохо встряхнуло, а?

Пока они говорили, закусочная «Лунный свет всю ночь», которую хорошо было видно с дороги, буквально сплющилась, и ее ярко-зеленая вывеска судорожно мигала на фоне огромного черного туловища многоножки.

– Надеюсь, внутри никого не было, – протянул шериф. – Ладно, мы тут хорошо поработали. Давайте сворачиваться, пойдем посмотрим, может, где-то совершено преступление.

– Что? – спросила Ниланджана, не в силах поверить в происходящее. В последнюю пару недель она испытывала серьезные трудности с верой, но здесь было совсем другое – изумление, которое ощущаешь, когда один человек вот так запросто бросает другого. Но она справилась с изумлением и сосредоточилась на том, что происходило у нее перед глазами. Это была серьезная проблема, но всего лишь проблема. И ей придется эту проблему решать.

– Все назад в фургон, – скомандовала она. – Поедем за ней.

Марк вел машину, а остальные сосредоточенно следили за дорогой, которая часто оказывалась буквально взломанной, и им приходилось ехать по песчаным обочинам и разделительным полосам, чтобы не отставать от безжалостного бога.

– Знаешь, когда говорили о поглощении Улыбающимся Богом всех наших грехов, я и представить себе не мог такое яркое и жуткое зрелище, – признался Дэррил. – В общем представлении и образном изложении это рисовалось чем-то прекрасным. А вот это, – он показал на куски грязи и обломки асфальта за бортом автомобиля, – выглядит совсем не прекрасно.

– Если на то пошло, чудище не очень-то и много поглощает, – заметила Ниланджана.

– Оно много поглощает. Смотри, вот опять.

Приближаясь к многоножке, они увидели, как она наклонила голову и проглотила еще одну лужайку.

– Поглощает она немного, – сказала Ниланджана. – Но в большинстве случаев крушит все вокруг. А ест лишь иногда. И не здания или людей, ее интересует лишь… – Она хлопнула рукой по приборной панели, заставив Марка вильнуть по участку дороги, где недавно прошлась конечность многоножки.

– Пожалуйста, больше так не делай, – прохрипел он, вывернув руль и вернув машину на более ровное покрытие.

– Я знаю, как нам поступить, – сказала она.

– Правда? – удивился Марк. – Это же очевидно. Мой агрегат мог бы решить проблему. Ему просто нужно больше входной мощности. Мы бы так сильно напугали многоножку, что она бы попросту умерла.

– По-моему, если бы я сильнее ее не одобряла и посмотрела бы на нее по-настоящему строго, ей бы стало так плохо, что она убежала бы, – предположила Луиза. – Видели, как здорово подействовали мои картофелины после стольких лет разочарования?

Джамиля предложила свою дрель, на секунду ее включив.

Но Ниланджана уже разговаривала по телефону.

– Это Арни Голдблюм? – спросила она. – Арни, прошу вас убрать всех людей от пиццерии «Большой Рико», если вы еще этого не сделали, увидев, как огромный жук крушит все в городе. Мне нужно, чтобы вы раздобыли лопаты и начали копать на дне ямы. Переверните там всю землю. Зачем? – Она задумалась, как бы ему объяснить. – Чтобы спасти Найт-Вэйл, вот зачем. – И она нажала отбой.

– Ты думаешь, Улыбающемуся Богу может понравиться невидимая пицца?

– Чудовище поглощает лишь те места, где много насекомых, особенно червей, – ответила она. – Я считаю, что, несмотря на свои размеры, она, в общем-то, обычная многоножка, а многоножки питаются насекомыми. И мы собираемся предложить ей чертовски соблазнительное блюдо. Но сначала нам надо доставить его к «Большому Рико». Отсюда чудовище не заметит насекомых.