Борис Наумов - Любовь и Разум

Когда Ворон услышал разговор Умарова с женой, в его голове, как и бывало всегда ранее, молниеносно сработала сообразительность, и созрел преступный план.

Открылось окошечко, появилась физиономия вахтенного дежурного.

–Умаров, получи передачу, – донеслось оттуда.

Вслед за этим в окне появилась сумка, которую дежурный хотел протолкнуть вовнутрь. Все попытки выполнить это оказались безуспешными. Выматерившись, он крикнул своему напарнику:

–Надо дверь открыть, давай ключи.

Лязг ключей и дверь опять со скрипом приоткрылась. Кожаная, знакомая Умарову, сумка от пинка дежурного протиснулась в щель и остановилась перед самой скамейкой.

Вадим Петрович, увидев жадность в глазах Ворона, демонстративно, вальяжно медленно подошёл к сумке, взял её в руки и остановился, прикидывая, где можно поставить и выложить принесённый обед.

–Приглашаю к нашему столу, – освободил Ворон кусок скамейки, ожидая награду за такой щедрый жест.

Поочерёдно доставая посуду с едой, пирожки, мясо, Умаров всё аккуратно раскладывал на скамейке. Потом он достал вилку, ложку и нож.

–Держи вилку или ложку, если хочешь, – предложил он соседу на выбор.

Ворон взял сначала нож, покрутил его в руках, попробовал на остроту, подбросил вверх и очень искусно поймал за ручку. Умаров, видя такую виртуозность, только удивлённо крякнул:

–О-о-й.

Ворон ещё раз провёл по острию ножа и остался доволен его качеством. Это был обыкновенный кухонный нож для разделки продуктов. Вадим Петрович был внимательным и заботливым мужем. Он следил, чтобы все кухонные инструменты были исправны, ножи наточены.

–Приступай к трапезе. Моя приготовила! – с гордостью сказал Умаров и, как гостеприимный хозяин, придвинул посудину с жарким поближе к Ворону.

Запах мяса с картофелем, впервые ворвавшийся в пространство между мрачными стенами карцера, одурманил не только Ворона, но и самого Вадима Петровича. Вилка с ложкой дружно работали, перегоняя, и натыкаясь друг на друга.

Ни один ресторан с самой изысканной едой не доставлял посетителям такого наслаждения, какое испытывали сейчас двое полуголодных мужчин при употреблении заботливо приготовленного женой Умарова жаркого.

Наевшись до отвала, оба, молча, сидели на скамейке, думая каждый о своём.

Нож, который всё время лежал у ноги Ворона, незаметно перекочевал под его, так называемую, подушку. Вадим Петрович не обратил на это внимания и только аккуратно сложил в сумку оставшуюся снедь. Он поставил её в угол, а сам улёгся на, валявшиеся на полу, шмотки.

Прошёл ещё один день упорной, совместной работы Михаила и Вадима Петровича. Несколько раз они обрабатывали мозги Ворона, не замечая обратного эффекта. Ворон стал раздражительным, нетерпимым и, всё снова и снова, пытался унизить Вадима.

–Ты, волосатик, чего всё время пялишься на меня? Я тебе картина из художественной галереи?

–Никого нет рядом, кроме тебя, вот, я и смотрю, чтобы, не забывать, как выглядит живое существо, – пытался Умаров снизить раздражение Ворона.

–Я тебе не человек, а существо? – ещё более распаляясь в агрессии, прокричал Ворон.

Он схватил свою «подушку» и бросил её в Умарова. Боли Вадим Петрович не почувствовал от такого нападения, но отметил всё ухудшающееся отношение к нему Ворона.

–Чего злишься? Может быть, жрать хочешь? Здесь кое-что осталось, – как можно, более спокойно и даже развязно, спросил Умаров.

–Да катись ты колбаской по малой Спасской со своей жрачкой.

Умаров решил поделиться своими наблюдениями с Михаилом и спросить у него совета.

Ворон услышал разговор Вадима с Михаилом и окончательно «слетел с катушек».

–Ах, ты, урка недоделанная! – закричал он и схватил Умарова за горло. Тот сопротивлялся, но силы и напор были не равны. Когда Вадим начал задыхаться и храп вырвался из горла, Ворон толкнул его так, что тот не устоял на ногах и ударился головой о стенку.

Всплеск эмоций, импульс энергетической мощности сразу ощутил Михаил, который был в это время в соседнем помещении.

–Что случилось, Вадим Петрович? – взволнованно произнёс он.

Ответа не последовало. Только всплески мыслительной, эмоциональной энергии повторялись и повторялись.

–Ты живой, Вадим Петрович? – перейдя на «ты», снова спрашивал Михаил. – Тебе нужна помощь?

В ответ получил только молчание.

–Вот в чём дело, – понимая слова Михаила, закричал Ворон, – ну, я вас выведу на чистую воду.

Ворон взял нож, который ранее лежал под подушкой, и приблизился к Умарову. Он схватил его за грудки и без труда поднял над полом. Вадим Петрович, не привыкший к такому обращению, сначала растерялся, потом удачно выбрал момент и ударил Ворона в живот.

Не ожидая сопротивления от Умарова, ещё более рассвирепев от боли, Ворон вторично отбросил Умарова к стенке.

Михаил принимал мощные импульсы от Умарова. Он понял, что в карцере происходит нечто неординарное.

Сообщив майору Дронову о подозрительной обстановке, Сапушкин попросил его срочно явиться туда с охраной. Дронов воспринял сообщение Михаила, как приказ и тотчас же с двумя сотрудниками направился в расположение карцера. Сапушкин ожидал их возле двери бунтарного помещения.

Открыв дверь, майор Дронов увидел неожиданную картину. Ворон стоял позади Вадима Петровича в дальнем углу карцера. Он левой рукой обхватил горло Умарова, а в правой руке держал нож.

–Воронов, брось нож и отпусти заключённого, – потребовал майор Дронов.

–Если сделаете ещё один шаг, я полосну по горлу этому доходяге.

Умаров не считался силачом, но он никогда не был, ни худеньким, ни слабым. Его до глубины души задели слова Ворона. Тем не менее, ему не хватало сил, чтобы освободиться от железной хватки соседа.

–Ты меня знаешь, майор. Я слов на ветер не бросаю.

–Что ты хочешь, Воронов?

–Я хочу свободы. Сейчас я вместе с моим дружбаном буду выходить отсюда. Ты, майор, прикажешь всем постовым покинуть свои рабочие места и открыть все двери для выхода. Мы спокойно идём на выход, а ты, майор, будешь в десяти метрах следовать за нами. Если произойдёт какое-нибудь замешательство или не выполнение твоего приказа, этому чудику не видать больше не только твоей марухи, но и любимой стряпухи, которая так вкусно готовит жрачку.

–Не дури, Ворон, – вмешался в разговор Михаил. – Здесь восемь постов – тебе не вырваться отсюда.

–Мне терять нечего. Я теперь буду идти до последнего. Если смерть, то – вдвоём. Мне не суждено жить, то и этому дорога туда же. А с тобой, моряк дальнего плавания, я буду разбираться отдельно. Жди.

–Отпусти Умарова, – по-настоящему испугавшись за жизнь своего подопечного, приказал Дронов.

–Теперь я буду командовать, шеф. Выйдите все за дверь. Отдай приказ постам, чтобы сделали свободную дорогу. Я долго ждать не собираюсь.