Амантий Буравсон - Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

— Это одна из версий. Но вот только кому могла бы понадобиться машина времени?

— Понятия не имею. Ты считаешь, что это машина? Не проявление чёрной магии?

— Магия — это самое последнее, что я буду рассматривать как причину. Я склоняюсь думать, что источник нашего перемещения именно машина, быть точнее — квантовый компьютер. Судя по тому, что мне позапрошлой ночью рассказал Стефано, я догадываюсь, кто является её создателем.

— Кто же? — поинтересовалась Доменика.

— Альберто Прести. Гений, переросший эпоху.

— Точно. Маэстро Прести, до того, как уехать в Неаполь, много лет служил в Ватикане, только никто так и не понял, кем.

— Вот видишь? Всё сходится. Предположительно, в те годы Прести проектировал в Ватикане квантовый компьютер. Конечно, звучит бредово, особенно в восемнадцатом веке, но мы пока не должны отвергать эту теорию. Иногда логика и здравый смысл друг другу противоречат. Осталось только выяснить, кто заказчик этого поистине опасного изобретения и возможно ли нам вернуться обратно на клиент.

— Что-то всё так запутано, — в задумчивости сказала Доменика.

— Ничего, распутаем. Но пока что моя гипотеза такова. Тебя отправили на удалённый сервер. Как и меня. Только вот ума не приложу, каким образом работает эта система.

— Какой сервер? Что это вообще такое? — спросила Доменика.

— Это главный компьютер, к которому подключаются все остальные для приёма и передачи данных. Как правило, сервера выглядят как шкафы до потолка.

— То есть… Это он и был там, в углу?

— Не думаю. Мне кажется, компьютер Джакопо — скорее, тонкий клиент*.

— О нет, на сегодня с меня достаточно новых непонятных слов. Греческий куда проще было учить.

— Сколько иностранных языков ты знаешь? — удивился я.

— Греческий, латынь, французский и английский. Последнему меня научил его высокопреосвященство.

— Искренне восхищён твоими познаниями, Доменика, — прошептал я, не удержавшись, чтобы не поднести её руку к своим губам и поцеловать её.

— Не приставай, — очаровательно улыбнулась моя печальная муза.

— Но почему? Тебе неприятны мои поцелуи? Почему ты вчера ответила на них?

— Я не должна была… Это… минутная слабость, за которую мне стыдно.

— Ты не любишь меня, да? — предположил я. — Тебе нравятся полноценные парни, а не такие как я?

— Нет, не говори глупостей, Алессандро. Не оскорбляй мои чувства к тебе.

— Но тогда я не понимаю, — совсем расстроился я, не зная, что и подумать. — Может быть ты — клятвенная дева*?

— Я не дева, — мрачно усмехнулась Доменика.

— Знаю я. Ты скорпион, — я решил перевести тему.

— Нечего обзываться! — обиделась Доменика.

— Что ты, я и не думал тебя обзывать. Но ты ведь родилась в ноябре, так ведь?

— Да, и что?

— Под созвездием Скорпиона.

— Ах, ты об этом! Да, точно. А ты, Алессандро?

— В июне.

— Значит, под созвездием Диоскуров. Как Стефано с Карло, — вновь улыбнулась Доменика.

Обсуждать дальше тему неприятия близости я не посмел, дабы не оскорбить чувств возлюбленной. Я понимал, что нравы того времени не приветствовали отношения до брака, но сделать предложение прямо сейчас — казалось безумием. В самом деле, кто я такой? Нищий, безработный кастрат с никому не нужным техническим образованием и даже без жилплощади. В то время как моя прекрасная Доменика была достойна стать женой по меньшей мере какого-нибудь герцога или даже короля.

— Что случилось, Алессандро? — обеспокоенно спросила Доменика, дотронувшись до моего плеча. — Ты чем-то расстроен?

— Трудно сказать, — честно ответил я.

— Ты ожидал, что я девственница? — с грустью вздохнула Доменика.

— Поверь, для меня это не играет никакой роли. У каждого свои тараканы и скелеты в шкафу.

— То есть, тебя это совсем не волнует?

— Нет. Хотя, конечно, если у тебя есть другой человек…

— У меня нет никого уже больше пятнадцати лет! — чуть не плача, прошептала синьорина Кассини. — Тот случай… его вообще не должно было быть. Я буду жалеть об этом до конца своих дней!

Доменика выбралась из кровати и попыталась убежать в свою комнату, но я тоже выбрался и остановил её прямо у двери, схватив за руку.

— Прошу, не уходи. Прости меня, более не посмею говорить об этом, — я крепко, но осторожно сжимал её кисть в своих ладонях. Она застыла у дверей, молча отведя взгляд.

— Нет, видимо тебя мне послал Господь, чтобы окончательно не потеряла себя в этом мрачном царстве лицемерия и чужих амбиций. Как я от всего этого устала…

Мы сидели на краю кровати, рассматривая лунных «зайчиков» в окне. Я нежно обнимал Доменику за плечи, чувствуя её неровное дыхание.

— Кому пришла в голову «гениальная» идея переодеть тебя парнем и выдавать за «виртуоза»?

— Кардиналу Фраголини. Если помнишь, в первый день нашего знакомства я рассказывала тебе об этом случае. Когда маэстро Алессандро Кассини, по его словам, нашёл меня на ступенях собора Сан-Пьетро, он поразился нашему с ним сходству и решил, что я, по-видимому, плод его запретной любви к дочери цирюльника. По настоянию кардинала маэстро стал называть меня Доменико и воспитывать как мальчика, он обучал меня музыке и брал с собой в Капеллу. Когда мне было десять лет, «отец» поссорился с кардиналом. С этого момента и начались мои бедствия. Маэстро уехал во Флоренцию, лишь изредка наведываясь домой. Перед смертью он лишь успел сделать мне «подарок» — лишить наследства в пользу новорождённого Эдуардо. Когда маэстро нас бросил, донна Катарина была в таком страшном отчаянии, что и передать сложно. Одна, без мужа и без работы, с маленькой дочерью, которую по прихоти кардинала весь Рим знал как сладкоголосого Доменико. Слава Всевышнему, его высокопреосвященство не оставил нас. Он лично оплатил мне якобы «операцию» и отправил учиться в Неаполь.

— То есть, кардинал с самого начала знал, кто ты на самом деле?

— Да, он это понял сразу, как только меня услышал и загорелся идеей сделать из меня «виртуоза». Я никогда не забуду того разговора у него в кабинете.

— Я не хочу быть мальчиком!

— Ты будешь тем, кем я тебе скажу. Или я не показывал тебе камеру в подземелье?

— Показывали.

— Ты ведь не хочешь оказаться там, верно?

— Нет, не хочу. Там страшно.

— Вот и хорошо. Но если хотя бы заикнёшься о своей сущности и якобы истинном происхождении — у меня сердце не дрогнет запереть тебя там!

— Нет, только не это! Ваше высокопреосвященство, не губите, я сделаю всё как вы скажете.

— Ну вот и хорошо, мой мальчик. Сын капельмейстера.

— Вот старый зверюга, издевался над бедным ребёнком! Но странно, какой ему был смысл ввязываться в эту авантюру?

— Не знаю. Но мне кажется, он недолюбливает «виртуозов».