Амантий Буравсон - Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

— То есть, ты считаешь, что это часть его великого плана по захвату мира, то есть, я хотел сказать — внедрению женских голосов в хор?

— Кардинал не посвящает меня в свои планы. Единственное, что он мне всегда говорил, что ценит меня выше, чем собственных племянников. Но мне стыдно и неудобно слышать это.

— Но это так. В плане таланта и одарённости ты превосходишь Флавио в миллионы раз. Вот только мне кажется, что не в ту эпоху тебя занесло. В девятнадцатом веке ты была бы примадонной.

— Я и так ею буду, — с лёгкой усмешкой ответила Доменика. — Если меня всё-таки возьмут в театр. Только вряд ли. Маэстро Сарро пообещал поговорить с директором, но так никаких новостей от него и не поступило.

— Может он забыл?

— Не думаю. Скорее всего, ему не нужны столь посредственные артисты.

— Как же ты себя недооцениваешь, Доменика. Сам Каффарелли оценил твой прекрасный голос. Сам маэстро Вивальди благословил петь в опере. А ты даже не соизволила ничего сделать для своей оперной карьеры. Почему?

— Ах, Алессандро. Теперь ты знаешь правду, и я скажу тебе. В любом нашем римском театре ведь только одна гримёрка.

Точно! Как же я об этом не подумал. Теперь понятно, почему на все вопросы наподобие «что ж ты не поёшь в театре» она не желала отвечать или отвечала что-то абстрактное.

— Не беспокойся. Мы что-нибудь придумаем. Тебе ведь не придётся там полностью раздеваться.

— Нет, не придётся, — согласилась Доменика. — Но я слышала, что остальные именно так и поступают… Карло рассказывал, когда работал с подъёмниками.

— Ничего. Просто не обращай внимание. Если будут приставать — зови меня, я приду на помощь и тем ребятам мало не покажется.

— Спасибо, Алессандро. Как жаль, что тебя не было тогда, в Неаполе…

— Что было в Неаполе? — не понял я.

— Ничего. Я не хочу о нём вспоминать, — с грустью сказала Доменика, уткнувшись лицом мне в плечо.

— Как скажешь. Этот человек виноват в том, что тебе неприятна близость с мужчиной?

— Я этого не говорила! Почему ты всегда сам придумываешь ответы на свои вопросы?

— Тогда я тебя не понимаю. Вчера ты сказала, что хочешь меня, потом отвергла, а сегодня говоришь, что не испытываешь неприязни.

— Да, ты ничего не понимаешь, — воскликнула Доменика. — Вообразил себя самым умным и думаешь, что можешь понять другого человека.

— Прости, — лишь тихо прошептал я, неожиданно для неё обхватив за талию и поцеловав за ухом.

— Что ты делаешь, Алесс… Ах, Алессандро! — кажется, я нашёл одно из «решений уравнения» — один из эпицентров неконтролируемого желания.

— Я люблю тебя, Доменика, — прошептал я ей прямо в ухо так, что едва слышные слова щекотали нежную кожу.

Сквозь тонкую ткань её ночной сорочки я мог чувствовать внезапно нахлынувшую волну мурашек.

— Я тоже тебя люблю, — с прерывистым дыханием ответила Доменика. — Но мы не можем быть вместе.

— Потому что я кастрат, да? — предположил я. — Отношения таких как я с женщинами порицаются обществом? Или что?

— Никто кроме кардинала и донны Катарины не знает о том, что я женщина, — это прозвучало как намёк, которого я не понял. Но Доменика, видимо угадав мои мысли, решила пояснить: — Если ты не хочешь скрывать по углам наши отношения, тебе придётся примерить на себя слишком тяжёлую роль.

Кажется, я понял, что она имеет в виду. Мне придётся заявить о своей якобы нетрадиционной ориентации.

— Что ж, я согласен, — с усмешкой ответил я. — Синьор Кассини, позволите мне стать вашим платоническим любовником?

— Vai al fosso! — возмутилась Доменика.

Она так очаровательна, когда ворчит на меня!

К середине ночи у нас уже был разработан чёткий план действий. В ближайший вторник, как было запланировано, мы едем в Венецию, чтобы навестить сестру Эдуардо, а оттуда, обходными путями, прямиком в Неаполь. Почему в Неаполь?

Поскольку «ватиканский сервер» недоступен обывателю и, скорее всего, держался в глубочайшем секрете, нам нужно было всеми правдами и неправдами связаться с его главным разработчиком — синьором Прести. Или хотя бы с теми, кто его знал, может что подскажут. В данном случае любая информация была на вес золота.

Мы и не заметили, как, измученные приключениями и вопросами, мирно уснули до рассвета, нежно сжимая друг друга в тёплых объятиях.

Комментарий к Глава 23. Восстановление данных в памяти Тонкий клиент — компьютер, который переносит все или большую часть задач по обработке информации на сервер.

Клятвенная дева (алб. virgjineshtë) — женщина, добровольно принявшая клятву безбрачия (полного отказа от брака и сексуальной жизни) и перенимающая мужскую роль в семье. Явление было распространено в Албании.

Дополнительные примечания:

Телепортация объекта представляет собой считывание квантового состояния частиц и воссоздание этого состояния на удаленном расстоянии. Согласно квантовой механике, как только считана вся нужная информация, объект исчезает и снова появляется на свет только после квантовой сборки.

Как происходит телепортация: квантовое состояние объекта разрушается в одном месте, а в другом месте возникает его совершенная копия. Объект в процессе телепортации никогда не находится между этими двумя местами.

(Уважаемые товарищи физики, если я в чем-то ошибся, прошу меня поправить).

====== Глава 24. Неожиданное вторжение и раскрытие заговора ======

— Алессандро, что ты здесь делаешь? — услышал я голос Доменики.

Обернувшись, я увидел свою возлюбленную в пышном зеленоватом платье с синусоидальными волнами и золотыми узорами, в серебряном шлеме, украшенном целым букетом таких же зеленоватых перьев. Взгляд её был столь спокойным, а осанка и манеры столь величественны, что я мог бы подумать, будто бы она, по меньшей мере, принцесса.

— Ничего, «думаю о прошедших пнях», — угрюмо ответил я.

— Прекрасно, тогда помоги мне избавиться от этого жуткого костюма. Я отлучился всего на час, а всех уже как ветром сдуло!

— Ну давай, помогу, — нехотя ответил я. Лучше бы ты не просила меня этого сделать. Прошу, оставь меня с моими выводами и заключениями, я буду счастлив лишь смотреть на тебя и представлять, что ты — моя.

Мои руки не слушались меня, я волновался, как колеблющаяся мембрана и задыхался от невыносимого, отнюдь не математического, ожидания. Ещё слой одежды, и я, наконец, докопаюсь до истины. О, только бы моё сердце меня не обмануло!

Десять булавок, двенадцать пуговиц, жуткий хардкорный корсет с эллипсоидным кринолином и четыре, непонятно зачем нужные, юбки. Спустя почти полчаса непосильной работы, весь этот хлам оказался на полу. Вопль ужаснейшего разочарования вырвался у меня из груди. Моё никчёмное сердце жестоко обмануло меня: Доменико и вправду оказался «виртуозом».