Амантий Буравсон - Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

— Что случилось, Доменика? В Капелле неприятности? Кто-то обнаружил правду?

Она ничего не сказала, лишь молча протянула мне какую-то записку. Вот, что в ней было написано:

Синьор Кассини, выполняя вашу просьбу разыскать пропавшего солиста, я отправился в Неаполь, к его отцу. С величайшим прискорбием сообщаю вам, что маэстро Прести скончался в тюрьме от чахотки в середине прошлой недели и был погребён три дня назад. Лаборатория, в которой маэстро подвизался все эти годы, уничтожена по приказу неаполитанского короля…

Дальше я не читал. Холодное лезвие пронзило душу. Нет больше надежды. Мы останемся в прошлом навсегда.

— Это конец, Алессандро, — Доменика поднялась со стула и, подойдя ко мне, со слезами уронила голову мне на грудь. — Всё пропало…

Как бы мне самому ни было скверно в этот момент, я не мог показать виду. Моим долгом было защитить и утешить возлюбленную. С трудом подбирая слова, я попытался хоть как-то подсластить пилюлю:

— Я понимаю, что прямой путь назад для нас закрыт. Но, как учил меня монах Филофей, «путь христианина лежит через тернии». А ещё он говорил: «…никогда нельзя сдаваться. Ведь сдаваясь, человек отдаёт себя в плен тёмным силам. Христианин – это воин, который должен бороться с выпавшими ему на долю испытаниями». Странно, что тебе говорю это я, полный профан в области религии, в то время как ты всю сознательную жизнь провела в одной из религиозных столиц мира.

— Ты прав, Алессандро. Прости за проявленную слабость. Но иногда у меня уже опускаются руки и кажется, что никто не поможет. Особенно теперь, когда мы потеряли последнюю надежду вернуться в наше время.

— Надежду терять нельзя. Тем более, что существует второй способ.

— Какой же?

— Найти сервер в Ватикане.

— Ты с ума сошёл! Мы ведь даже не знаем, где он находится и как выглядит! Да и кто нас к нему допустит?

— Никто. Мы прокрадёмся незаметно.

— Что ты предлагаешь?

— Аццури сказал, в том самом шкафу с нотами есть потайная дверь, ведущая в подземный тоннель. По нему можно добраться в секретное хранилище, находящееся в подземелье. Я подозреваю, что квантовый сервер должен располагаться именно там.

— Ты уверен, что органист не врал? С него станется.

— Я ни в чём не уверен. Но это не мешает мне попробовать.

Всё же мне удалось уговорить Доменику помочь мне в опасном деле. Следующей же ночью я решил отправиться на поиски нужной нам машины. Спасибо маэстро Фьори, который любезно предоставил Доменике ключи от хоров, поверив в её просьбу найти какие-то старинные ноты и сверить с недавно найденным оригиналом. Предварительно загримировавшись, нарисовав щетину и нацепив чёрный подрясник пономаря, который Доменика нашла на помойке около Капеллы, я инкогнито отправился в «сердце Рима». То есть как отправился? Спрятался в повозке с каким-то барахлом, которое сегодня как раз повезли в закрытый город.

Сначала всё шло довольно гладко, я поднялся на хоры и уже нашёл потайную дверцу в шкафу, как вдруг…

С лестницы послышались голоса и стук каблуков по ступеням. Не желая попадаться кому-либо на глаза, я спрятался в шкафу, запершись в нём изнутри. На хоры, судя по количеству различных голосов, поднялись четверо. Голоса троих я узнал. Это были Флавио, Адольфо, пономарь Сесто (тот заика из трактира, как я позже узнал) и ещё кто-то, разговаривающий хриплым тенором. Говорили они вот о чём.

— Ума не приложу, как ещё выкурить отсюда ведущего альта, — возмущался Флавио. — Твои тухлые лещи из Тибра не сработали.

Значит, эти товарищи решили подсидеть мою Доменику?! Нет уж, я вам этого просто так не позволю.

— Та-ак я-я же-же не-е…

— Молчать! Не зли меня! Иди лучше вытри пыль с канделябров, раз от тебя никакого проку.

Пономарь покинул хоры. На балконе остались трое.

— Итак, что предложишь ты? С варваром мы уже справились, он сам выдал мне нужную информацию, с помощью которой я так изящно убедил дядюшку выпереть его из Ватикана.

— Правильно, еретикам здесь не место, — согласился Ратти.

— Но что делать с Доменико? Ведь не придраться ни к чему! У него идеальная репутация. «Виртуоз», католик, послушный сын и гениальный учитель.

— Я слышал, что Доменико любит мужчин, — заметил незнакомый тенор.

— Так это не считается, ведь каждый третий певец — содомит и извращенец. Духовенство закрывает на это глаза, тем более, что Доменико — любовник моего дядьки!

— Какой кошмар, — вздохнул хриплый незнакомец.

Ради интереса я решил немного приоткрыть дверь шкафа. Каково же было моё удивление, когда я обнаружил на хорах нашего нового солиста, небезызвестного Комара. Логическая цепочка выстроилась мгновенно: без всякого сомнения, хриплый мужской голос принадлежал ему. Что ж, я понял, почему его всячески поддерживал кардинал, ненавидящий кастратов: Комар оказался обыкновенным контртенором.

— Неужели нельзя ничего сделать?! Мне уже надоело думать, — прошипел Флавио. — Это возмутительно! Я, племянник самого кардинала, вынужден уступать место солиста какому-то развратному типу? Вы посмотрите на его формы, да я сам бы не прочь затащить этого Кассини в постель! Если бы только знал, что надо делать.

— Тише, Флавио, вдруг Сесто услышит?

— И что? Кто этому кретину поверит?

— Однако, мы ни на чём не остановились.

— Интересно, Доменико боится пауков?

О нет, только не это! Надо срочно предупредить Доменику о предстоящей диверсии.

В итоге, остановившись на пауках, эти трое подонков покинули хоры. Наконец-то я мог спокойно вздохнуть. Нащупав в темноте дверцу, я осторожно приоткрыл её. Вытащив почти двадцать стопок нот, я, наконец, нащупал… ровную деревянную поверхность. Никакого входа в тоннель не было. Последняя надежда на возвращение рухнула, оставив двоих бедняг в чужом мире, полном грязи, ненависти и интриг.

Комментарий к Глава 24. Неожиданное вторжение и раскрытие заговора Визуализация (Доменика в представлении автора): https://yadi.sk/i/uejkkv1I3TjZdr

====== Глава 25. Ночное совещание и грядущие перемены ======

Покинув Капеллу, я не стал дожидаться, пока за мной явится стража, поэтому сразу же дал дёру из закрытого города. Оказавшись за пределами Ватикана, я, наконец, вздохнул спокойно и выкинул старый дырявый подрясник, принадлежавший неизвестно кому, а также вытер нарисованные усы и бороду, придававшие моему почти детскому лицу нелепый вид.

К середине ночи начались заморозки, и без плаща было холодновато. Город был погружён в кромешную тьму, так как фонари нигде не горели. Почти наощупь я добрался до дома Альджебри. Карло и Стефано — единственные хористы, которым я мог доверять. Вычислив, где находятся окна в спальню Стефано, я бросил туда камешек. Из окна высунулась недовольная физиономия сопраниста.