Дин Кунц - Комната шепотов [litres]

Джейн проехала мимо отеля. В двух милях дальше находилось поместье, принадлежавшее обществу с ограниченной ответственностью «Апикулус», с массивными воротами, неприступными, как у замка. Она миновала их, не снижая скорости, проехала еще милю и оказалась на пустой обзорной площадке с парковкой на несколько машин. Здесь она заперла свой «форд-эскейп», в багажнике которого лежали ее чемоданы, сумочка и большая сумка.

С биноклем в руке она пересекла дорогу и ступила в сосновый лес, подлесок которого образовывали высокий канареечник, еще не расцветшая ожика и папоротник-костенец. Земля поднималась к хребту, тянущемуся с востока на запад. Джейн дошла до хребта и направилась по нему на восток, пока сосны не сменились пыреем, спустилась по южному склону и опять двинулась в восточном направлении, так, чтобы ее не видели с Лейквью-роуд.

Дойдя до громадного здания, она вернулась на гребень хребта и легла в траву, откуда взлетела туча белокрылок, отправившихся искать менее беспокойное место. Настроив бинокль, она принялась осматривать сооружение, стоявшее внизу, к северу от дороги.

Думая о тайном убежище обладателя десятков миллиардов, Джейн представляла себе не только высокие стены и непреодолимые ворота, но и сторожевую будку, где круглые сутки сидит по меньшей мере один человек. Сторожевой будки она не увидела, как и пик на вершине стены – тех самых, которые служат украшением и в то же время препятствуют проникновению на участок.

Для территории в пять акров подъездная дорожка была слишком короткой. Но здесь играли роль не эстетические соображения: длинная дорожка давала охране больше возможностей, чтобы остановить агрессивного незваного гостя, который взорвал ворота либо протаранил их бронированным грузовиком.

Возможно, Д. Д. Майкл отказался от сторожевой будки, пик и других очевидных мер, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Он мог компенсировать эти упущения при помощи усиленного электронного наблюдения, бронированных дверей, пуленепробиваемых стекол, нескольких бункеров и так далее.

Сейчас человек сметал опавшие листья с подъездной дорожки, там, где она поворачивала к входному портику. Он не был одет как садовник и не носил черно-белую ливрею, которую можно видеть на слугах владельцев больших особняков. Вся одежда его была белой, словно у зубного гигиениста или санитара в больнице.

Наведя на окна бинокль, Джейн стала осматривать их, одно за другим, и обнаружила то, что меньше всего ожидала увидеть: на втором этаже, у двух высоких створных окон близ юго-восточного угла дома, стоял ребенок. Мальчик лет девяти-десяти.

Д. Д. Майкл никогда не имел ни жены, ни детей, ни братьев, ни сестер, ни племянниц, ни племянников. И тем не менее она видела мальчика, смотрящего из окна, светловолосого и бледного, за глянцевитым стеклом; черты лица на таком расстоянии было трудно разобрать. Он казался мрачным, хотя Джейн, возможно, приписывала ему то, что отвечало ее настроению. Какими бы ни были чувства ребенка, его неподвижность была неестественной для такого маленького создания. Джейн наблюдала за ним минуты три-четыре, и за это время он шевельнулся только дважды: в первый раз – положил ладонь на раму окна, словно колибри или бабочка, подлетев слишком близко, вывела его из транса, а во второй раз – опустил ладонь и встал, как прежде, с руками по швам.

Мальчик казался призраком, а не живым существом, призраком ребенка в комнате, где он когда-то умер, и Джейн подумала, лежа в пырее, о Майлзе из «Поворота винта» [31]. Ее захлестнула волна холода, хотя в воздухе ничто не изменилось, потому что мальчик напомнил ей еще и Трэвиса, который был моложе, но тоже один и за пределами ее досягаемости.

Даже отсюда, с возвышенного места, откуда открывался хороший обзор, не были видны первые шестьдесят футов участка за домом. Дальше шли террасированные лужайки, спускающиеся к северной стене и воротам, выходящим к озеру. Дорожка, выложенная каменными плитами, шла под элитными деревьями нескольких видов, не отбрасывавшими тени под серым небом. Кое-где ветви нависали над стенами – такого не допустил бы ни один советник по безопасности. Вода стекала по раковинам фонтана, расположенным одна над другой, белоснежный бельведер, покрытый инеем орнамента, походил на затейливый свадебный торт.

На петляющей дорожке из-под завесы ивовых веток показались две маленькие девочки. Джейн подкрутила регулятор бинокля до упора, но и после этого видела девочек недостаточно хорошо и не смогла определить их возраст, хотя они, безусловно, были младше мальчика. Одна старше другой, идут рука об руку. Нечто неуловимое в осанке и походке наводило на мысль о подавленном состоянии, об опасности, которая грозила им. Правда, возможно, Джейн сочинила это, думая о Трэвисе и представляя, что над девочками нависла та же угроза.

Она снова посмотрела на окно в передней части дома. Мальчик по-прежнему глядел вдаль, стоя совершенно неподвижно, будто это не он недавно поднимал руку к стеклу.

Ветер пронес листья по дорожке.

Девочки за домом уселись на чугунную скамейку со множеством завитков, выкрашенную в белый цвет. Они приникли друг к дружке, словно убитые горем сестры, испытывавшие потребность в сочувствии. За ними на дорожке появилась женщина, за которой они недавно шли. Как и мужчина, подметавший листья, она была с головы до ног одета в белое. Женщина остановилась на некотором расстоянии от девочек и уставилась на них.

Издавая громкое карканье и низкое горловое верещание, с востока прилетели вороны, следуя точно над двухполосной асфальтовой дорогой, словно были ее порождением. Затем они свернули на крышу дома и уселись на самом высоком месте.

Повторный осмотр окна не дал ничего – бледный ребенок все так же стоял, словно часовой на посту.

Неожиданно рядом с ним появился еще один мальчик лет четырнадцати-пятнадцати и обнял его за плечи. Младший стоял неподвижно, пока пару минут спустя новенький не увел его вглубь комнаты, где оба скрылись из вида.

Джейн опустила бинокль, сошла с гребня и села в траве, откуда поднялась новая туча насекомых с крыльями, словно присыпанными белым порошком. Сезон пчел еще не начался, и кузнечики еще не стрекотали по-весеннему.

Если дом на Лейквью-роуд и был когда-то тайным убежищем Дэвида Джеймса Майкла, то теперь он, похоже, использовался для других целей.

Прежде Джейн полагала, что Рэндал Ларкин, привязанный к стулу на заброшенной фабрике, был слишком напуган, чтобы скрыть от нее что-нибудь. И еще она верила, что Д. Д. Майкл владел этой собственностью через иностранный траст – получалось, что юрист не полностью ее дезинформировал. Но отсутствие вооруженной охраны говорило о том, что миллиардера здесь нет, а присутствие детей – о том, что дом используется в других целях.