Полина Елизарова - Черная сирень

Анька явно улавливала, что мать вовлеклась в какое-то движение, природа которого ей была неизвестна.

Но поскольку придраться было не к чему, дочери только и оставалось, что играть в молчанку, испытывая глухое раздражение, которое лишь усиливалось, наталкивалось теперь не на безучастность к происходящему (как было долгое время), а на типичную для матери сдержанность.

В тот день, когда Самоварова обнаружила в доме Валерия Павловича то, что ей не надо было видеть, обед и разговор у них не задался.

Не найдя в себе ни сил, не желания оставаться в обществе друга, Варвара Сергеевна сослалась на неотложное дело и спешно покинула квартиру, оставив Валерия Павловича недоумевать и огорчаться.

Получилось так, что нелепая бумажка обнажила ее истинное отношение к ситуации – Варвара Сергеевна по-настоящему влюбилась.

С тех пор (а прошла уже почти неделя) Самоварова игнорировала сообщения и звонки Валерия Павловича.

Продолжая лгать дочери и закрывшись от Валерия Павловича, она ругала себя за глупость и незрелость поведения, но ничего не могла с собой поделать.

Впервые отношения, которые так стремительно и беззастенчиво вторглись в ее грустную, но понятную жизнь, не были утяжелены дополнительными обстоятельствами, долгом или работой. И не надо было лукавить перед самой собой: возможность выходить у Валерия Павловича в интернет стала для нее просто поводом, ведь всю необходимую информацию она давно получила.

Вокруг нее все оставалось таким, как всегда: тихое Анькино пьянство по вечерам, завтраки, приправленные скрытым и явным раздражением, кошки, ценные тем, что не умеют говорить, задумчивость в сигаретном дыму, воришки-голуби за окном и груды книг, чтение которых Варвара Сергеевна почти забросила, потому что на любом размышлении автора спотыкалась, непременно примеряла к своей жизни и надолго уносилась мыслями из книжного мира в до боли знакомый, но столь же нереальный.

Зато грязь, которую Варвара Сергеевна обнаружила в своем доме, потихоньку стала отступать.

Уборкой она занималась несколько дней.

Простые движения помогали поддерживать относительное равновесие внутри.

По вечерам же утомленная Самоварова старательно укрывалась от простреливающих взглядов дочери и стремилась лишь к одному – поскорее заснуть.

Убитый кубинец не снился никогда.

Не снилась и сама себя придумавшая, кичливая своими деньгами и нарядами Валентина Шац.

Снилась только она, Галина.

Почти в любом сюжете сна, неизбежно появлявшаяся, невыносимо тяжелая, она ходила за ней по пятам.

Как-то среди бела дня, когда Варвара Сергеевна наконец дошла до самой сложной и приятной части уборки – наведения порядка на книжных полках, раздался звонок в дверь.

Почти уверенная в том, что это кто-то из недовольных или нуждающихся в помощи соседей, Самоварова, наспех запахнув халат, приоткрыла дверь, предусмотрительно оставив на крючке цепочку.

За дверью стоял сын Валерия Павловича.

– Что-то с отцом? – встрепенулась Варвара Сергеевна и распахнула дверь настежь.

– Да нет… Он посылку для вас передал.

– Интересно как… А вы знаете, что там?

– Знаю, конечно. Я и проинструктировать вас должен.

– Хм… Даже так. Ну заходите… Чай-кофе не предлагаю, бардак у меня.

– Я ненадолго, дела… Здесь телефон как у бати, новейшей модели. Сейчас я вам покажу, как им пользоваться. Вообще-то лучше бы нам куда-нибудь присесть…

– Но у меня же есть телефон! Что это он придумал?!

– Я знаю, и мы как раз сим-карту оттуда сейчас переставим, должна подойди. И я вас очень прошу: уделите мне несколько минут, а потом уж вы сами с отцом разберетесь.

– Ладно…

Самоварова, пытаясь побороть стыд, связанный с убогостью ее жилища, махнула рукой в сторону кухни.

Хорошо хоть почище стало.

Следующие пятнадцать минут Леша подробно рассказывал ей о возможностях нового аппарата.

– И да, самое главное! Я подключил его к сети магазина, который располагается в вашем доме на первом этаже, и теперь у вас всегда будет возможность выхода в интернет. Заряжать только не забывайте и в этих настройках ничего не трогайте, хорошо?

– Ясно… И сколько я должна за это удовольствие?

– Варвара Сергеевна, это подарок отца!

Ей стало так удивительно неловко, что это тут же передалось и без того смущенному своей миссией парню. Вложив в ее руки отлаженный телефон, он вдруг подскочил, бросился в коридор и, быстро обуваясь, снова подчеркнул, что сильно опаздывает.

– Леша, постой… Как там отец?

– Нормально. Но… вы бы заходили почаще. С тех пор как вы появились, он хоть играть меньше стал.

Варвара Сергеевна закрыла за гостем дверь и поняла, что уборка уже не заладится.

Она приняла душ, оделась, подкрасилась и, положив в сумочку нежданный подарок, вышла прогуляться.

Походив с полчасика по особо душному в это время дня городу и проверив парочку своих любимых мостов, Самоварова дошла до летнего кафе с низкой кружевной оградой, где третьего дня встречалась с Ларкой Калининой.

Мальчишка-официант узнал ее и, показав жестом, что вскоре подойдет, улыбаясь во весь свой смешливый рот, зачем-то вдобавок еще и подмигнул.

Варвара Сергеевна присела за единственный свободный столик и принялась рассматривать народ.

Сегодня кафе было заполнено молодежью.

Легкие, искрящиеся, как шампанское, девушки, в нарядных платьях или свободных по моде майках, не слишком мужественные с виду, но забавные молодые люди, парочка деловых мужчин, глядевших только в свои телефоны, две подружки, давно утратившие ощущение возраста, но каждая в отдельности и обе вместе во что-то влюбленные, и она, Варвара Сергеевна Самоварова: в зеркале – полвека, внутри – даже на четвертак амурного опыта не наскребешь…

В сумочке пискнуло.

Прежде чем открыть маленький замшевый сундучок с золотым крабом посредине, Самоварова задумчиво поглядела на прекрасно сохранившуюся, доставшуюся ей в наследство от бабушки сумочку.

Почистить бы ее над паром.

Но к ней уже спешил похожий на игривого жеребенка мальчишка, рассекая предгрозовой, успевший за считаные минуты сгуститься на террасе кафе воздух:

– Мадам, что для вас сегодня, повторить?

– А что я заказывала в прошлый раз?

– Сырники под малиновым соусом и капучино.

– Браво! С такой памятью ты надолго здесь не задержишься.

– Да я же в юридическом по вечерам, а днем почти всегда здесь.

– Какой факультет?

– Криминалистики.

Варвара Сергеевна присвистнула:

– Молодец!

– А вы, кстати, только сегодня весну заметили.

– Так уже лето.

– Лето, да… Но в прошлый раз, когда вы здесь с подругой сидели, осень у вас была.

– И какой был месяц?