Александр Шатаев - В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая [СИ]

Сообщил о том, что слишком крупных рыб брать-покупать никто не имел желания, предпочитали особей помельче, весом до трех-четырех килограммов. Рестораны, было, брали с радостью, с "великим удовольствием", но с оформлением договоров о купле-продаже для приложения к налоговым отчетностям. Благо был не полностью загружен рыбой наш домашний морозильник, а у родни - свободны холодильники.

Мне нужно было рассказать-поведать Николаю, что тайна его раскрыта. Что даже найдена еще одна не столь уж сложная рифмовка-тарабарщина с довольно эффективною приманкой щук и судака!

Что разузнал все относительно "косички с петлями", привязанной к стволу березы. То, оказалось, было делом рук Юраса. Каждая петля в отдельности смотрелась на суку большого дерева уж слишком мрачновато. А в косичке - даже несколько смешно, потешно! Все оказалось умненько, толково и весьма достойно. Воистину, не зная мотивации, не следует судить о чем-то в негативном отношении!

Сказать ему, что после нашего турне на Кручу, мне той же ночью снился странный, возможно, пророческий, сон. Он держался за "косичку" на березе и, о чем-то говоря, показывал мне пальцем в сторону реки. Я старательно присматривался в направлении его руки и постепенно начал различать лик О ки!.. При этом хорошо запомнились все нужные для наблюдения ориентиры. Я видел ее брови, грустные красивые глаза. Мне остается лишь удостовериться о том в реальности.

Но о дальнейшем нужно было непременно умолчать. Ее лицо напоминало мне то Свету, то Наташу, то Полину с Зинаидой, то Ларису с красным цветком на кофточке, то Екатерину с золотым кулоном на груди. Однако несравнимо чаще, ярче их, с чего-то вдруг мне представлялась мать Ларисы Габиной!.. И почему-то обязательно в очках! Не знаю уж, к добру ли это или не к добру? И каждой я старался доказать, что не имел намерений обидеть никого из них!

Наряду с документаций "по случаю", я вез в своем слегка потертом, но довольно видном "дипломате" фляжку с полюбившейся ему "вишневкою" и книжку моих историй о рыбной ловле, заботливо уложенную в файлик. В ней, сразу же под титульным листом - обещанный ему рецепт изготовления не только крепкой "огненной воды" красиво-алого окраса, но также приятного цвета "лимоновки".

На удивление, в ГИБДД нам выдали необходимую документацию довольно быстро, и уже в 14 часов мы были на центральных улицах Подольска. Их, обновленные, с обилием красивейших реклам, я узнавал с трудом. Но площадь героев-курсантов, бывшее военное училище и памятник в их честь остались теми же и были хорошо ухожены. На месте оставался и киоск, где, помнится, приобретал когда-то папиросы "Беломорканал". Однако новый, современный, более красивый и просторный... с пугающим плакатом о вреде курения.

Как оказалось, улицу им. Кудряшова мы разыскали не сразу. Она тянулась по самой окраине города, в тихом, живописнейшем местечке с кирпичными, порою двухэтажными (наверное, до революции семнадцатого года они считались лучшими и богатейшими) домишками, и многие из них с резными ставнями. Длинное, узкое озеро - метров до ста шириной - опоясывало подступ к ним со стороны великолепного, наверное, столетнего березового леса. Но что касалось дома N8 - случилась маленькая, странная заминка. У поворота за угол, где, по расчетам, должен находиться нужный нам объект прибытия, был установлен знак "кирпич" - проезд... вдруг оказался запрещенным.

Недолго думая, мы развернулись - благо улица была весьма просторной - объехали три стороны строений "вкруговую", вышли к нужному нам кварталу теперь уже с его обратной, левой стороны. Но, к нашему немалому недоумению, там тоже красовался знак, не допускающий проезд налево!..

На всякий случай прихвативши "дипломат", пришлось мне выбираться из машины, чтоб разузнать-разведать, "в чем тут дело?", пройтись-добраться до нужного нам дома, как говорится, "на своих двоих". Игорь решил отдохнуть-остаться в машине, чтобы какие-нибудь "шалопаи" не прокололи ему колесо.

Я повернул за угол - и даже был смущен безлюдьем, тишиной, пустынным видом квартала.

Строений было не видать. Передо мной тянулся серый, темно-золо-тистого оттенка, кованый, с литыми стойками и пиками забор, с калиткою, со створками ворот, похожими на изумительные кружева. На правом мраморном столбе калитки был ярко-синий трафарет - ул. Кудряшова, 9. И действительно, за голубыми елями и рослым можжевельником неподалеку от забора проглядывал роскошный белый особняк с довольно необычной, в форме высоких покатых арок, темно-коричневой крышей. Довольно большая площадка, как тротуар тянувшаяся вдоль забора, была под плиткой.

Дом N8 был тоже за деревьями, но более напоминал дворец красивого сиреневого цвета. Мне показалось, что его колонны были изготовлены из малахита. Над крыльцом, по углам на крыше, над ее великолепнейшим карнизом красовались небольшие башенки. Ими и чем-то еще дом N8 напоминал наш Меленковский Государственный сбербанк - одно из самых лучших зданий в городе. Но был объемнее и несравнимо краше. По красоте, пожалуй, ничего подобного пока мне видеть еще не доводилось. Забор - примерно такой же, как и у соседа; лишь чуточку, возможно, были интересней кружева да массивные столбы ворот напоминали розоватый перламутр.

- Вы ищите нужный вам адрес, или вам в этот дом по делу? - вдруг раздался из решетки на столбе приятный дружелюбный голос; я сразу же сообразил - за мной, по-видимому, наблюдают скрытой камерой.

- Николай Заломов... Я правильно сюда попал? - ответил растерявшись, глядя на решетку.

- Да. Николай Захарыч проживает здесь, - по-доброму отозвался голос, и столь же дружелюбно продолжал: - Как вас зовут, откуда вы?

- Александр Дневной... из городишка Меленки Владимирской области.

- Цель вашего визита?

- Да, в общем-то, в друзьях!.. На рыбной ловле, на Оке в начале сентября мы познакомились, сдружились.

- Не с вами они поднимались на Кручу по узкой, опасной тропе?

- Было и такое.

- А правда ли, там, на речном пейзаже, можно увидеть девку?

- Правда. Но она не каждому открывается.

- Вы на машине?

- У нас "Ниссан"...

- Подъезжайте сюда к воротам, я их открою. Николай Захарович будет рад вас видеть. Он приедет минут через тридцать, сорок. Ему о вас сообщить?

Какие-то секунды я был в немалом замешательстве, не знал, что нужно было отвечать. Но уже еще через мгновение, довольно бодренько, с "великим сожалением", сказал-воскликнул, что заехал ровным счетом на одну минуту, чтоб пожать ему руку да поздороваться, что тороплюсь, что нахожусь в командировке, и ждать мне никак нельзя. А посему имею лишь возможность опустить в его почтовый ящик книжку моих историй. Сказал, что под ее обложкою обещанный ему рецепт "вишневочки". Просил не позабыть сказать ему, что разгадал "секрет его руки". Но совершенно невзначай, случайно! Что рыба паслась под Кручей, действительно, в пределах месяца. Просил передать мой сердечный привет, пожелание ему здоровья, всевозможных благ.