Виктория Шваб - Архив [litres]

– Для чего он? – Я взвешиваю его на ладони.

– Это ключ Отряда, – говоришь ты. – Когда История выбирается во Внешний мир, ты должен вернуть ее как можно скорее. Отряд не может тратить время на поиски подходящей двери в Коридоры. Этот ключ превращает любую дверь в выход в Архив.

– Любую дверь?! – изумляюсь я. – Даже входную дверь в дом? Или дверь в мою комнату? Или дверь в стене, которая вот-вот обрушится?

– Любую. Ты просто вставляешь ключ в скважину и поворачиваешь. Налево – к Библиотекарям, направо – на Возврат.

Я провожу пальцем по острым зубцам.

– Я думала, ты ушел из Отряда.

– Ушел. Просто еще не успел вернуть им ключ.

Я протягиваю руку с ключом, представляя себе, что передо мной дверь с замком, и уже собираюсь повернуть его в воздухе, когда ты хватаешь меня за запястье. Твой шум накрывает меня волной – шепот голых деревьев зимним вечером, гул далекой грозы.

– Аккуратнее, – предупреждаешь ты. – Ключи Отряда очень опасны. Они способны разорвать швы между мирами и выпустить тебя куда угодно. Нам просто нравится думать, что мы можем контролировать поток этой страшной силы поворотом вправо или влево, но эти ключи способны проедать дыры в пространстве. Как-то раз я случайно сделал подобное, и меня чуть не затянуло в эту дыру.

– Как?

– Ключи Отряда очень сильны и обладают… назовем это, скажем, собственной хитростью. Если ты оставишь ключ на весу, а не вставишь его в скважину, и сделаешь полный оборот, он проделает дыру в другой мир, плохую дверь, ведущую в нику-да.

– Если она никуда не ведет, – говорю я, – в чем тогда опасность?

– Дверь, ведущая в никуда, и дверь, никуда не ведущая, – это разные вещи, Кензи. Дверь, никуда не ведущая, – пустышка. Дверь, ведущая в никуда, – большая опасность. – Ты забираешь ключ и вешаешь его на шею. – Она уводит в пустоту.

Я смотрю на ключ как загипнотизированная:

– А что он еще может?

– Много всего.

– Например?

Ты хитро улыбаешься:

– Вот станешь членом Отряда и все узнаешь.

Я закусываю губу:

– Послушай, деда…

– Что, Кензи?

– Если ключи Отряда такие мощные, разве в Архиве не замечают, если они пропадают?

Ты садишься и пожимаешь плечами:

– Иногда возникает путаница. Иногда вещи пропадают. Никто его не хватится.

– Дед отдал тебе этот ключ? – спрашиваю я. Мне всегда было интересно, куда же он пропал.

– А мне тоже дадут ключ Отряда? – подскакивая от нетерпения, спрашивает Уэсли.

– Вам придется делить один на двоих, – говорит Роланд. – Архив следит за ними, и если что, пропажу сразу заметят. Единственная причина, по которой не хватятся этого ключа…

– То, что его так и не нашли, – договариваю я.

Роланд едва заметно улыбается:

– Энтони держал его при себе так долго, как только мог, а потом вернул мне. Я так и не включил его в инвентарный список, так что в Архиве ключ значится как пропавший.

– Почему ты решил отдать его именно сейчас? – спрашиваю я.

Роланд потирает глаза:

– Обрушение распространяется с опасной скоростью. Чем больше Историй проснется, тем больше выйдет в Коридоры. Ты должна быть готова.

Я смотрю на ключ, тяжелый от воспоминаний.

– Эти ключи приводят нас в Архив и сюда же возвращают. Но дед говорил, что они могут использоваться и для другого. Если я заберу его и буду действовать как член Отряда, мне нужно знать, что он имел в виду.

– Не стоит расценивать этот ключ как символ повышения, мисс Бишоп. Им можно пользоваться только в случае крайней необходимости. И передвигаться с его помощью можно только в Архив или из него.

– А куда еще я могу отправиться?

– О, ты сейчас о коротких ходах? – оживляется Уэсли. – Тетя Джоан рассказывала мне. Существуют двери, но ведущие не в Архив и не в Коридоры. Они просто ведут в другие места во Внешнем мире. Просто дыры, проделанные в пространстве.

Роланд смотрит на нас испепеляющим взглядом и вздыхает:

– Ходы используются Отрядом в случае, если необходимо молниеносно переместиться из одного места в другое. Некоторые позволяют преодолеть несколько кварталов. Другие приведут на другой край города.

Уэс кивает, а я хмурюсь:

– Почему я ни одного не видела? Даже со снятым кольцом.

– Уверен, видела, просто не знала, на что смотришь. Ходы имеют искусственное происхождение: это действительно дыры в пространстве. Они не похожи на двери, просто что-то не то ощущается в воздухе, и твои глаза соскальзывают сами собой. Члены отряда приучаются смотреть туда, куда не хотят смотреть их глаза. Но для этого требуются время и тренировки, а у вас нет ни того, ни другого. Годы требуются для того, чтобы запомнить, куда ведут эти ходы. И это только одна из более чем дюжины причин, по которым вы не должны использовать ключ в подобных целях. Это понятно?

Я заворачиваю ключ в платок, убираю его в карман и киваю. Роланд нервничает, и это неудивительно: если ходы ощущаются как бреши в пространстве, – а дед говорил мне, что произойдет, если повернуть ключ в воздухе, – следовательно, опасность того, что ты прорвешь дыру в бездну, очень велика.

– Держаться вместе, не баловаться с ключом, не искать ходы, – загибает пальцы Уэс, подсчитывая полученные инструкции.

Мы собираемся уйти.

– Мисс Бишоп, – зовет меня Роланд, – пару слов наедине.

Уэсли уходит, а я замираю, ожидая наказания. Роланд молчит, он ждет, пока за Уэсом закроются двери.

– Мисс Бишоп, – он старается не смотреть на меня, – мистеру Айерсу известно про обрушение. Но ему не известно об истинной причине происходящего. Ты должна молчать и держать подробности нашего расследования при себе.

Я киваю:

– Это все, Роланд?

– Нет, – говорит он уже тише. – Открыв ящик Бена, ты нарушила закон Архива и лишилась моего доверия. Я могу один раз закрыть глаза на твой проступок, но если еще хоть раз сделаешь подобное, ты лишишься работы, и я сам, лично, сотру тебе память. – Он останавливает на мне взгляд жестких серых глаз. – Вот теперь все.

Я киваю, глядя в пол, чтобы он не прочел по моим глазам, как мне больно. Сделав глубокий вдох, я киваю еще раз и ухожу.

Уэсли ждет меня у входа в Архив. Эллиотт сидит за столом и что-то яростно строчит. Он даже не поднимает головы, когда я выхожу, хотя не так часто можно встретить двух Хранителей вместе.

У Уэса, похоже, голова закружилась от успехов.

– Смотри! – радостно говорит он, протягивая мне свой Архивный лист. На нем значится имя какого-то ребенка. – Вот это мой. – Он переворачивает листок и показывает мне список из шести имен на другой стороне. – А вот это – твой. Одна голова – хорошо, а две – еще лучше.