Павел Парфин - Сопротивление бесполезно! [СИ]

В очередной час гольф Здоровяк оступился в прошлое и снова очутился в мире кровожадной графини. Как ни странно, его здесь ждали.

Поскольку Здоровяк был абсолютно лысым, мадам Батори пришлось вытягивать его из черной шляпы за ухо. Элизабет играла роль фатальной фокусницы. На графине были высокие черные сапоги, черные галифе и черная мужская рубашка с накладными карманами. В глазах мадам горел, разумеется, красный, кровавый свет. Она остановилась в пяти-шести шагах от шляпы, опершись о стальную клюшку для гольфа.

Шляпа имела классическую форму цилиндра (странно, каким ветром занесло ее в средневековую глушь?). Когда-нибудь в будущем ее, возможно, станет носить какой-нибудь респектабельный миллионер-кровопийца, предпочитающий пресному поцелую жены стакан пролетарской крови, гавайскую сигару и сомнительный бутон крашеной шлюшки. Но это случится когда-нибудь… может быть. Сейчас же шляпа стояла посреди старой театральной сцены, чьи подмостки пахли гниющим деревом и лошадиным потом. Из шляпы, недоуменно озираясь, высунулась голова Здоровяка. А ведь еще минуту назад графиня Батори, артистично покачивая бедрами, вытягивала красно-черную ленту. И вдруг — голова Здоровяка. За ухо ее, за ухо!

Появившись на белый свет, лившийся черт-те сколько столетий назад, Здоровяк не сразу смог отвести обалдевшего взгляда от публики, собравшейся в зале. Кого здесь только не было, какие только титулы и типажи — графья, князья, маркизы, бароны и герцоги… в прошлом. Еще более прошлом, чем то, в которое по дурацкой случайности оступился Бритоголовый Здоровяк.

Сейчас на него, ожидая развлечений и зрелищ, пялились мерзкие хари вампиров. Ох и ублюдки, бр-р!.. А это еще кто?

В первом ряду, зловеще подмигивая Здоровяку, ковыряясь в темно-желтых, как плавленый сахар, клыках, сидел граф Дракула. «Мое почтение», — машинально шепнул ему Здоровяк.

Увлекшись ненавистью к вампирам, Здоровяк не заметил, как началось действо. Присвоив себе полномочия бога, графиня Батори взялась приводить в исполнение приговор. Слева от нее встал вечно угрюмый и косматый Торко. Из его клыков торчал кусок почерневшей плоти. Торко подал графине первый мяч. Элизабет замахнулась клюшкой и, не целясь, ударила. Бах! Удар клюшки пришелся в пяти дюймах от мяча. Удар по сцене вышел необыкновенно сухим и звучным, как огнестрельный выстрел. Здоровяк испуганно встрепенулся в шляпе, точно птица в гнезде.

— А-ха-ха-ха! — казалось, беззлобно расхохоталась Элизабет Батори. — Ну что ты так дергаешься, мой мальчик? Я же сказала тебе: одним из аргументов функции наказания является время. А время, мой любимый враг, не плоская копейка. Оно имеет форму шара. Наказание направлено по касательной ко времени. Направлено точно в твой лоб, дружок!

В зале раздался дружный хохот, зрители одобрительно застучали клыками.

— Ну, а если… — Здоровяк, дрожа от страха, проглотил соленую, как кровь, слюну. — А если ты промахнешься, как сейчас? Что тогда?

— Ах ты, дрянь! Сидишь в шляпе и вякаешь! — вдруг взорвалась графиня. — Как же ты меня достал за четыреста лет!.. Ну хорошо. Я отвечу тебе… а потом прикончу. Слушай, недоносок, и хоть приклей мои слова к лысой своей башке. Во-первых, даже если я сейчас промахнусь… Да ты же взвоешь!! Станешь канючить, умолять меня, чтобы я скорей тебя кончила! Потому как, промахнувшись, я заставлю тебя испытать муки ада! А ты знаешь, что такое муки ада? Нет?! Сейчас, сейчас ты огребешь их по полной программе!.. А во-вторых, хи-хи, — Элизабет мерзко хихикнула, — повторяю: время имеет форму шара. Из этого, придурок, следует, что выпущенное в тебя наказание рано или поздно облетит время-шар и, вернувшись, разнесет тебе башку. Причем, заметь, наказание может возникнуть в самом неожиданном месте — слева, справа от тебя, позади. Ты даже не подозреваешь о нем, а наказание тут как тут! Для него нет преград. Наказание, как самонаводящаяся ракета: есть цель, и ее надо поразить любым путем… Однако хватит трепаться. Торко, мяч! Ну, засранец, держи лоб шире!!..

И мадам Батори ударила во второй раз.

Увидев, как мелькнула клюшка, коротко щелкнув по мячу, Здоровяк инстинктивно вжал голову в плечи и… утонул в шляпе…

…Утонул с головой в говне. Даже хлебнуть успел. И тут же выблеваться. Тьфу, что за наказание?!

Точно пробка из бутылки, голова Здоровяка вылетела из фекалий. Взлетела бы в небо, спасаясь от невыносимого смрада, если бы не плечи. Они помешали. Плечи Здоровяка уперлись в пропитанные дерьмом доски. Но все равно — свобода! Здоровяк, разинув, как большая рыба, рот, задышал быстро и глубоко… И только спустя минуты три, отдышавшись и смыв слезами дерьмо, прилипшее к ресницам, смог разглядеть окруживших его людей. Прежде всего поразила речь: рубленые, грубоватые на слух фразы на немецком и невнятный, испуганный ропот. Увидел: группа смеющихся офицеров в черной форме войск СС (знакомой по фильму о Штирлице), толпа изможденных, скелетоподобных людей в полосатых робах, то там то сям солдаты в грязно-зеленых касках, с автоматами наперевес и черными громадными псинами, на удивление спокойно взирающими на происходящее. Странным игрищем (или тем, чем все это было на самом деле) руководила статная дама с внешностью мадам Батори. Черная форма СС шла ее бледному лицу и белокурым локонам. «Ты смотри, какая немка породистая!» — невольно отметил про себя Здоровяк. В одной руке Элизабет Батори держала блестящий пистолет, в другой — стек или металлическую трость, которой игриво постукивала по голенищу сапога. Улыбаясь, лениво отвечая на шутки мужчин-офицеров, затянутых в сексуальные, стильные кители и галифе, Батори подняла пистолет… И тогда Здоровяк понял, что он по уши в дерьме.

Злой рок, чья-то не менее злая воля или само наказание Господне засунули его в отхожее место посреди неизвестного концлагеря времен второй мировой войны. Сейчас голова Здоровяка торчала из вонючей дыры, с ужасом наблюдая этот жалкий, не знающий пощады и любви мир.

Смолк ропот, замолчали офицеры, пару раз нервно тявкнули псы… Прежде чем выстрелить, фрау Батори сказала:

— Закон сохранения энергии распространяется и на механизмы наказания. Естественно, в видоизмененной форме. Наказание равно произведению вины на квадрат времени, деленному на божью милость. Если милость является константой, а точнее — равна единице… Короче говоря, если тебе, мой враг, удастся улизнуть, избежать наказания в одном времени, кара настигнет тебя в другом. Я уже говорила тебе, что время имеет форму шара. Однако я еще не сказала главного: таких сферических времен неисчислимое множество, а сообщаются они между собой посредством лабиринтов. Каждый такой лабиринт — сущий ад!.. Да вы, люди, так и называете их — адом, заблуждаясь лишь в том, что ад не конечный мир (или антимир, пристанище душ умерших, как вы чаще его называете), а один из путей в другой, третий, четвертый и прочие миры.