Наталия Московских - Последний

Арнольд ненавидел себя за то, что не сумел добиться поста. Ненавидел он себя и за то, что все же остался на своем месте и продолжал исподволь наблюдать за Джеймсом, дивясь его удивительному сходству с отцом.

Что за странные чувства он питал к этой семье? Это оставалось для него загадкой. Он ненавидел Джеймса всем сердцем, и все же безоговорочная преданность наследию его семьи заставляла испытывать к этому человеку почти братскую любовь. Видимо, даже самому Дюмейну никогда не удастся понять этого.

И ведь Джеймс оказался на удивление упорным и волевым человеком, что тоже по-своему восхищало. Арнольду не удалось сломить его неудачами в поисках, которые он подстраивал, информируя Декоре и позволяя ему ускользнуть. Не удалось сломить сложностью работы… не удалось сломить даже тяжелейшим личным ударом, который должен был положить конец всему! Казалось, Джеймс готов был стерпеть все, лишь бы продолжить дело отца, а после, как того и хотел Филипп, закрыть и распустить «Крест». Уничтожить наследие Харриссонов… точнее, довести его до логического конца, как завещал его создатель Гарольд.

Арнольд посвятил этой работе всю жизнь и не представлял себя без «Креста». Не представлял, куда еще может податься. Нет, он любил не только дух этой работы, не только важнейшее наследие Харриссонов, но и само это место. Он знал, что всеми силами будет пытаться его сохранить. Составляя отчеты и полностью контролируя их, Дюмейн не позволял никому из церковников или вовлеченных тайных акционеров «Креста» узнать реальное положение дел. Он писал, что вампиры продолжают населять планету, и тот «светлый день», когда удастся очистить землю от них, еще и не думает приближаться.

Во время того же составления отчетов Дюмейн углядел занятную деталь, что некоторые исследования сотрудников «Креста» оставляли после себя неучтенные материалы, следы которых исчезали из организации. Это стало первым шагом к тому, чтобы выйти на Дрейка Талоса и его протеже Александра Гордона. В свою очередь, Дрейк Талос, будучи одним из основных акционеров «Креста», сам обратился к Дюмейну с вопросом о количестве вампиров. Устав пытаться подловить друг друга на махинациях, эти два человека пришли к выводу, что, в сущности, хотят одного и того же: чтобы организация даже после смерти последнего вампира продолжала существовать. Талосу был выгоден штат квалифицированных работников, которые под прикрытием церковной организации смогут выполнять его специальные теневые заказы, являвшиеся основным источником его дохода, а Дюмейн хотел этой организацией руководить. Хотя бы руководить, раз уж не удастся испытать на себе хоть раз, что такое уничтожить вампира. Талос руководящего поста не желал и вовсе не хотел светиться в «Кресте». Это положило начало сотрудничеству, которое вот-вот должно было принести свои плоды.

— Прости, — вздохнул Джеймс, видимо, решив, что своим замечанием о «перевертышах» вызвал у собеседника неприятные воспоминания. — Зря я об этом… — он покачал головой, и писк кардиомонитора вновь участился. — Дюмейн, боюсь, сейчас ситуация стала еще хуже. Ривер… та девушка, которую я увез из Лоренса, сейчас у Декоре. У нее обнаружился иммунитет к яду вампиров, и я пытался довезти ее до «Креста», чтобы Декоре до нее не добрался, но на дороге нас остановили ФБР и полиция, а после появился «перевертыш», — он нахмурился, вспоминая имя, — сержант Дэвис. Имени не помню. Он направил нас в «Мотель Черного Дрейка», и у меня были подозрения, что это произошло неслучайно. Я хочу сказать, что на Декоре, похоже, кто-то работает. Кто-то влиятельный, у кого есть связи в полиции и, возможно, даже в ФБР, — Харриссон перевел дыхание, вспоминая об агенте Полсоне.

Составить мысли в одну цельную картину было тяжело. Возможно, причиной тому было обезболивающее, или, может, дело было в общей слабости после ранения, но мысли путались и разбредались в разные стороны, как пьяная молодежь после вечеринки.

Харриссон прерывисто вздохнул, пытаясь заставить себя говорить связно.

— Один из агентов ведь привез меня сюда. Полсон. Мы вместе отстреливались от «перевертыша», и теперь у меня складывается впечатление, что он прекрасно знал, с кем мы имеем дело. Он помешал мне отправиться на поиски Ривер, когда «перевертыш» был убит, — кардиомонитор вновь запищал чаще, лоб Харриссона начал покрываться испариной, дыхание участилось. — Черт, все, что я говорю сейчас, не так важно. Важно только то, что Ривер у Декоре, и он может попытаться обратить ее в полноценного вампира, проверить тот миф… ты, должно быть, читал о нем в мемуарах Гарольда. Черт, черт, черт! Надо найти Ривер!

Джеймс поднял горящие лихорадочным блеском глаза на Дюмейна, и тот понял, что уже несколько секунд не дышит.

— Предлагаешь мне отправиться на оперативный выезд? — он задал свой вопрос легко, постарался напустить на себя максимальную непринужденность, и все же сердце его заколотилось быстрее. К собственному удивлению, Дюмейн вдруг понял, что все это время не переставал надеяться. Не переставал ждать, что кто-то из Харриссонов все же заметит его талант, даст ему шанс проявить себя. Он понятия не имел, отчего признание этих людей для него так важно, но оно было важно чрезвычайно.

Дюмейн был рад, что сейчас держит руки за спиной, потому что чувствовал, как они начали легко подрагивать.

А если он все же поймет? Если все же изменит стандартам Филиппа? Если, наконец, все начнет оборачиваться так, как я хочу? — подумал он в страхе. Отчего-то Дюмейном завладело то же самое жгучее чувство, какое он испытал, заходя в зал к Филиппу Харриссону, чтобы пустить ему пулю в лоб: захотелось все исправить, отменить и даже покаяться в содеянном.

Это я убил твоего отца! Это я подстроил его смерть! Это я убил твоих жену и дочь, пытаясь сломить тебя! Потому что твоя семья создала дело всей моей жизни, но никогда не подпускала меня близко к нему! Обида и желание отомстить подтолкнули меня к этому. Ты должен это понять, ведь ты сам только из этих чувств согласился на пост главы «Креста»! Ты должен понять, Джеймс! — завопило что-то внутри него, но Дюмейн приказал этому голосу замолчать.

Харриссон приложил руку ко лбу, и рука его заметно дрожала.

— Нет, — выдохнул он, покачав головой, нанеся этим словом очередную ножевую рану в гордость Дюмейна. — Нет, конечно, нет. Нужен кто-то с опытом оперативной работы… нужен кто-то, кто хотя бы представляет, каково иметь дело с вампирами… черт!

Дюмейн вновь ощутил, как внутри него прокатывается волна холода. Теперь ему было намного проще держать лицо непроницаемым, потому что он много лет привык скрывать за этой маской злость, а не надежду. Впрочем, может, уже и довольно скрывать ее?