Наталия Московских - Последний

Так больше не могло продолжаться. Тяжело вздохнув, Харриссон почувствовал, как учащается его сердцебиение.

— Ривер, — не выдержав, обратился он, повернувшись к пассажирке.

— М? — только и промычала девушка в ответ. Она не удостоила своего спутника даже мимолетным взглядом.

— Послушай, я могу представить, каково тебе сейчас, — сказал он, стараясь говорить спокойным и ровным голосом. — И могу понять, отчего у тебя начисто пропало желание говорить.

В самом деле? — язвительно подумала Ривер, однако вслух не сказала ничего. Слова рождались в ней и тонули, так и не достигнув рта. Внутри нее царила совершенная пустота, и она понимала, что никогда прежде не чувствовала себя такой одинокой. Только концентрация на моменте, когда она сможет обдурить Харриссона и сбежать подальше от этого кошмара, позволяла ей не терять самообладания и не рыдать от отчаяния. Сейчас Ривер понимала, что не может доверять ни Валианту, ни Джеймсу. На стороне каждого были лишь тонны лжи, а в голове обоих зрел какой-то корыстный план, частью которого она невольно стала. Но Ривер не собиралась быть пешкой в чужой игре и в войне между видами. Она вернет себе свою жизнь любой ценой — так она решила.

— Ты очень сильная девушка, — продолжал Харриссон. — Не каждый, с кем мне доводилось работать в «Кресте» мог похвастаться твоей выдержкой…

От этих слов Ривер стало тошно. Она знала, что не поддастся больше на эти манипуляции. Слишком наивной она была, решив, что может с легкостью распознать, на чьей стороне больше правды.

— К чему это все, Джеймс? — Ривер с трудом произнесла его имя. Подспудно ей хотелось дистанцироваться от спутника и называть его « мистер Харриссон », однако это вызвало бы слишком много подозрений. Она и так вызывала слишком много подозрений своим нынешним поведением, но сейчас у нее было очень удобное оправдание: усталость и стресс.

— Черт, Ривер, я… — он замолчал, понимая, что не может закончить фразу словами «знаю тебя». Он ведь знаком с ней всего пару дней. Как он может знать , что у нее на душе? Отчего-то ему казалось, что он располагает такими знаниями, но не слишком ли самонадеянно было так думать? А тем временем нужно было что-то сказать.

— Вы — что? — подтолкнула Ривер, и в голосе ее прозвучало слишком много едких ноток.

Ну, хватит.

— Думай, что хочешь, называй меня самонадеянным болваном, если так считаешь, но я знаю тебя.

— Этот вывод вы сделали, пообщавшись со мной пару дней? — хмыкнула она.

— Да, черт побери! — воскликнул Харриссон, и жар в его голосе заставил Ривер, наконец, посмотреть на него. Джеймс вздохнул и заставил себя успокоиться, перебрав пальцами на руле. — Ривер, люди познаются в чрезвычайных обстоятельствах, а мы с тобой только в них и находимся с первой минуты знакомства. За это время у тебя была уже не одна возможность сбежать, обмануть меня или поддаться стрессу, но ты не сделала ничего из этого…

— А вам не кажется, что у любого терпения может наступить предел? — ее брови сдвинулись, а в глазах вновь мелькнуло осуждение.

— Кажется, — кивнул он. — И твоему терпению он мог наступить уже давно. Но ты переживала и более страшные события, чем встреча с Валиантом…

— Капля камень разбивает, — пожала плечами Ривер.

— Проклятье, Ривер, пусть это и прозвучит дико, но я не верю в то, что ты просто поддалась стрессу! Что-то произошло там, на заправке, что-то заставило тебя полностью переменить отношение ко всей этой ситуации, и теперь ты, кажется, сидишь и думаешь о том, что зря не сбежала еще после бойни в «Мотеле Черного Дрейка»!

Девушка вздрогнула, услышав эти мысли из чужих уст, потому что в собственной голове они не казались ей такими жестокими. Сбежать в тот момент значило оставить Джеймса умирать там, на территории мотеля. Она помнила каждую секунду развернувшегося там кошмара, помнила чудовище, в которое превратился Крис, помнила, как раненый Джеймс поднял пистолет и выстрелил, после чего попытался встать и увезти ее оттуда.

Харриссон не плохой человек, но доверять ему опасно. Особенно в твоем положении, — вновь прозвучали в голове Ривер слова Валианта. В них была доля правды, с этим было трудно спорить. И все же…

И все же в глазах Джеймса Ривер не видела чудовищного фанатизма, как не видела его и в глазах Валианта. Что она знала о них обоих? А что друг о друге знали они сами? Ривер привыкла доверять своей интуиции, а она подсказывала ей, что Валиант был разумным существом — пусть и не человеком — которого обстоятельства превратили в загнанного зверя. Джеймс же был тем, кого обстоятельства сделали врагом рода вампиров, он ведь не желал такой судьбы. У него была семья, которую убил Декоре… но ведь сам Декоре намекнул на то, что не делал этого. При этом Марта и Джессика мертвы, и те следы на шее, что описывал Джеймс, слишком похожи на отметины от вампирского укуса. Если опираться на факты, то те были на стороне Харриссона.

А Валианта не могли подставить? — подумала Ривер. — Кому-то может быть выгодна эта борьба? Могут ли они оба с Джеймсом быть просто пешками в игре более высокопоставленных людей? Это ведь не исключено…

— Что он тебе сказал!? — воскликнул Харриссон, продолжая свою речь и с горящими глазами глядя на девушку.

Ривер не знала, что ответить. Она не могла раскрывать карты — слишком опасно. В поисках знака или подсказки от своей интуиции девушка посмотрела вперед и заметила какую-то фигуру, пересекающую дорогу в сгущающихся сумерках. Она не могла даже определить, кто это был — животное или человек: слишком сильный снегопад и опускающийся на дорогу туман размывали контуры существа. Не меняли они лишь одного: того, что машина Харриссона вот-вот могла наехать на что-то живое…

— Осторожно! — выкрикнула Ривер.

Джеймс тут же посмотрел на дорогу и, заметив контур, вдавил педаль тормоза резко и лихорадочно. На скользкой дороге «BMW» ушел в занос, и Ривер, схватившись за сидение, зажмурилась. Послышался испуганный крик, и девушка даже не сразу поняла, что кричит она сама.

Машину закружило на дороге, казалось, со скоростью бешеной карусели. Ривер не знала, сколько раз автомобиль развернуло на, по счастью, пустых полосах движения, но в одну секунду все прекратилось. Окружающий мир замер, и послышалось тяжелое дыхание двух перепуганных людей.

Пора! — истерически выкрикнул внутренний голос Ривер.

Харриссон был прав, она не растеряла самообладания. А еще она прекрасно знала, где спутник хранил пистолет. Гибкость стройного тела позволяла девушке быстро развернуться на сидении, одной рукой она отстегнула ремень безопасности, а другой нанесла удар в грудь Харриссона, прекрасно понимая, что любое силовое воздействие сейчас отдастся сильной болью в наскоро зашитой ране.