Максим Сугробов - Плоды манцинеллы

— И все-таки вы знакомы, — уверенно протянула Мегги. — Не отрицай.

— Пересекались раз.

И знакомство с этой девушкой Энди не мог назвать приятным. Тэйе протащила пьяного парня по улице, уложила спать, накормила завтраком. Она была добра и приветлива, чиста, даже не смотря на колкие шутки. Андрас такого не заслуживал. Определенно.

— Ладно, — равнодушно сказала Меган. — Можешь хранить свои секреты, парень. Еще виски?

— Не, мне хватит.

«Зачем она искала меня?» Навязчивая мысль. Энди тряхнул головой. «Зачем? Не понимаю. Может быть…»

— Ты плохо выглядишь, Андрас Ланге, — отметила барменша. — Даже хуже, чем эта твоя…

— Она не моя, — бросил Энди.

«Зачем?..»

Пьяница, горюющий по прошлому, способный пробуждать эмоции и чувства лишь при помощи изрядной дозы спиртного, лицемер и наркоман, запертый собственными руками в нерушимой клетке из воспоминаний и потерь. Калека. Изгой.

«У каждого ведь должен быть второй шанс, верно?» — слабое убеждение. Он сам в него не верил, но все же…

— Ладно, — Энди вскочил на ноги. — Сколько с меня?

— Уже уходишь? — прищурилась Мегги.

Андрас смотрел на ее губы, а неожиданные пошлые мысли обращались пламенем чуть ниже бляшки ремня. Красочная картинка застыла перед глазами — бойкая барменша покорно стоит перед ним на коленях, изнемогая от желания продемонстрировать свои удивительные навыки.

— Эй, парень, — она грубо окликнула Энди. — Ты подвисаешь что ли? Иди отдыхай уже.

Андрас неуверенно кивнул, привычным движением впечатал цветастую купюру в твердое дерево столешницы и направился прочь.

— Ты опять оставляешь много, — он пропустил фразу мимо ушей. — Не загоняй себя, Андрас Ланге.

Осень становилась все холоднее. Но даже морозный полдень не мог остудить пробужденный внутри жар.

«Что со мной творится?»

Энди стоял под знакомой вывеской «Строумма», не решаясь сделать шаг. Не зная, в каком направлении этот шаг будет.

«Сны. Кошмары. Чуть в обморок не упал в Центре. Теперь вот… Это…»

Он неуютно поежился, чувствуя возбуждение и похоть. Давно забытые ощущения, что отзывались далеким эхом когда-то бушующей страсти.

— Черт, — выдохнул Энди.

Сзади резко скрипнула дверь. Помятый мужчина вывалился на улицу, подгоняемый твердой рукой Меган.

— От-тпусти, — жалобно простонал незнакомец.

— Проветрись немного, — Мегги легко встряхнула пьяницу, словно тот был листком бумаги. — Проспись, а потом возвращайся. И постарайся держать себя в руках. В следующий раз я не буду такой милой.

— Прокл-лятая ты баба, — мужчина попытался вырваться из цепких объятий Меган, но безуспешно. Он едва не упал на землю, и наверняка бы упал, если бы не она. — Отпусти меня, сука!

Женщина ослабила хватку, и пьяница тут же повалился вбок. Еще через секунду он лежал, невнятно бормоча, у ног равнодушной барменши.

— Пшла ты к чертям! — выплюнул мужчина. — Последнюю радость и ту от-тбираешь.

Меган угрюмо посмотрела на Энди.

— И так каждый день ведь. Почти.

— Частый гость? — спросил Андрас.

Лицо мужчины, что валялся в метре, было незнакомо. Вероятно, Энди видел его раньше. Вероятно, они частенько пили за соседними столами, погружаясь в недра алкогольного забытья.

— Частый, да, — холодно процедила Мегги. — К нам много таких приходит. Не знают, когда нужно остановиться.

Меган развернулась на каблуках, оставив позади и Энди, и пьяницу. «Двух пьяниц», — подумал Андрас. Мужчина пытался подняться на ноги, но каждая его попытка заканчивалась неудачей. Он падал вновь и вновь, злобно чертыхаясь, проклиная весь свет и, в первую очередь, жестокую Меган, бессердечную Меган.

Горячая похоть, еще мгновение назад наполнявшая мысли Энди яркими образами желаний, угасла стремительно и бесповоротно.

Андрас смотрел на несчастного мужчину, слушал его бормотание, а горечь осознания жгла сильнее любой пылающей страсти.

«Наверное, я выгляжу так же. Выглядел сотни раз, выходя из бара».

Мужчина был значительно старше Энди. Седина затронула виски, морщины испещрили лоб. Почти старик.

«Привет, мое яркое будущее, да?»

Карен говорила, что все пути открыты. Она неустанно твердила о возможностях, перспективах, описывала будущее, каким оно ей виделось, и, разделяя мечты и логику, строила планы. Но то была Карен Герц. Умная, милая, красивая Кгеррецан. На ее фоне Энди выглядел невзрачно даже в те годы, когда и его мысли наполнялись светлыми образами из неизвестного, но грядущего. Теперь же Андрас Ланге мог сделать вывод, мог определить тот путь, что выбрал сам. И даже мог указать на возможный конец этого пути. Далеко ходить не нужно — вот он, валяется на земле перед ним, жалкий и мелкий. Ничтожный.

— Нет, — процедил Энди. — Нет, нет, нет. Только не так.

Пьяница вяло среагировал на эти слова, все так же безуспешно пытаясь подняться. Андрас отвернулся от него, зажмурился, покрутил головой. Он чувствовал легкое опьянение и ощутимо желал большего… Но только не так. Одиночество его убьет. Одиночество и воспоминания.

«Она меня искала», — подумал он. — «Надо выяснить, зачем…»

Энди сделал шаг, второй, третий. Ушел, не обернувшись, настойчиво и упрямо шествуя вперед, к чему-то новому и неизведанному. К чему-то, что незримо ассоциировалось с надеждой.

Он без труда нашел ее дом ѓ- потрепанный, в четыре этажа, старой постройки. Надежный и стойкий, как каленый лом. Энди помнил подъезд и этаж, но номер квартиры, что он так спешно покинул пару дней назад, в памяти не отпечатался. Андрас приготовился к расчетам — он, конечно, мог набрать любой номер на кодовом замке и попроситься вовнутрь, но… Первый этап, когда можно повернуть назад, был сейчас — до входа в подъезд.

— Третий этаж, вторая дверь направо… — Энди осекся. — Черт.

Подъезд не заперт. Андрас прерывисто выдохнул. Волнение, что последние полчаса таилось где-то внутри, приглушенное легким опьянением и навязчивым образом пьяницы из «Строумма», вырвалось наружу. Энди никогда не был с женщиной. По крайней мере, в этой жизни. В прошлой — да, и память о том хранила все: запах, улыбку. Голос. Имя.

— Давай, — прошептал он. — Это всего лишь подъезд. Давай.

И он погрузился в сумрак старинного дома. Андрас еле передвигал ноги, ступая по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху и непроизвольно считая шаги. Раз, два. Раз, два. Раз… Два… Раз. Он чувствовал себя вором, преступником. Казалось, что вот-вот, именно в следующую секунду кто-то откроет одну из дверей, увидит незваного гостя, с сомнением окинет его взглядом с ног до головы и задаст вопрос, на который у Энди не найдется ответа.

Черный прямоугольник двери выглядел инородно на белом полотне гладкой стены. Андрас остановился. Изогнутая ручка блестела так ярко и неуместно, что Энди поежился. Он видел свое отражение в металле — искаженное и тонкое. Хрупкое. Ланге достиг второго этапа — пока не раздался дверной стук, можно уйти.