Юрий Бедзик - Великий день инков

Однажды ночью, когда доктор Коэльо задержался с дочерью у своих знакомых, бандиты, возглавляемые генеральским сынком, похитили из дома малыша Пьетро.

Зря отец умолял полицию помочь ему в поисках сына. Зря были потрачены тысячи песет на подкуп влиятельных чиновников из столичного ведомства полиции. Горе доктора Коэльо не растревожило никого... Маленький Пьетро исчез бесследно.

Шло время. Мужал юный Орнандо, Эрнестина, выйдя замуж за молодого купца, переехала в Бразилию. Жизнь приносила свои радости и боли. Ход событий понемногу заживлял кровавую рану в отцовском сердце.

Сеньор Коэльо поселился в столице. Горячее и страстное слово адвоката завоевало ему друзей. Он возглавил первый в стране союз прогрессивных юристов.

Однажды во время одной из поездок к себе на Ориноко Коэльо получил известие, которое чуть не лишило его разума. Он узнал, что его сына похитил Себастьян Оливьеро. Черный Себастьян отдал маленького Пьетро индейскому племени апиака. Мальчик почти забыл родной язык и стал дикарем — племя апиака было отсталым в стране. Вождь племени усыновил Пьетро, ​​назвал его грозным именем Ганкаур.

Прошло несколько лет. К доктору Коэльо докатилась молва, что на землях Верхнего Ориноко, появилось разбойничье племя, возглавляемое вождем Ганкауром...

Доктор гнал от себя тоскливые мысли. Эмигрантский центр требовал от него решительных действий, приказывая начинать подготовку массового восстания по всей долине Ориноко. Но Коэльо, находясь в плену горьких дум, не торопился.

Настал день, когда доктор получил тайное письмо, сообщавшее ему о приезде Эрнестины, связиста от зарубежного революционного центра. Его горячо любимая дочь должна была прибыть в Сьюдад-Боливар на пароходе по Ориноко. Это был самый опасный и одновременно, к сожалению, единственно возможный путь.

Утром Коэльо разослал своих ребят вниз по реке, приказав им следить за каждым кораблем. Были оповещены и надежные люди в поселках каучеро, где останавливались рейсовые суда Сьюдад-Боливара.

Целый день тревога не давала покоя доктору Коэльо. Маленький, как будто совсем высушенный заботами и тяжелыми мыслями, он ходил по двору ранчо и, подергивая свою острую бородку, беззвучно повторял дорогое имя: "Моя Эрнестина... Моя любимая девочка..."

В канее стояли оседланные лошади. Несколько молодых пеонов, усевшись под высоким деревом, играли в кости. К стволу были приставлены ружья. Каждую минуту пеоны были готовы прыгнуть в седла и броситься навстречу врагу.

Доктор Коэльо зашел в дом и, развернув карту, начал рассматривать на ней бассейн реки. Мощная Ориноко несла свои воды среди скалистых берегов, среди непроходимых тропических зарослей, минуя с запада грандиозное Гвианское нагорье. И везде над ее берегами, у ее небольших притоков и рукавов, разместились партизанские дозоры. В поселках каучеро, в глухих индейских поселениях, на пристанях и в городах повстанцы имели своих надежных людей. Там собирали оружие, готовили провиант, налаживали связи. Как тысячи подземных ручьев, сливались силы сопротивления в большую и полноводную реку, рвалась через скалистые пороги на широкую котловину. И, глядя на карту, доктор Коэльо вдруг подумал о том, что силы его друзей такие же непреодолимые, как и обворожительная красавица их земли — мощная Ориноко.

Он поднял голову и посмотрел в окно. Кажется, кто-то приехал на ранчо. Да, два всадника. Это сын его Орнандо принес радостную весть. Вот он соскочил на землю и бегом бросился в дом.

Но почему он так обеспокоен? Почему смертельная бледность покрыла его лицо? Бедный Орнандо. Он не спал две ночи. Он ждал свою сестру Эрнестину.

Хлопнула дверь — и на пороге появился Орнандо. Он тяжело дышал. Волосы выбилось у него из-под широкополой шляпы.

— Черный Себастьян и люди Ганкаура напали на "Виргинию", — сказал Орнандо, с трудом переводя дыхание.

— Ну и что?.. И, собственно, какую "Виргинию"? — Спросил отец, медленно поднимаясь из-за стола. — Говори, что с тобой, Орнандо? Ты белый как смерть.

— Я боюсь, отец... — парень вздохнул и низко склонил голову. Поля его сомбреро закрыли от Коэльо измученное лицо. — Я боюсь, что там...

— Откуда ты знаешь? — Воскликнул доктор Коэльо и схватил сына за плечи. — Говори, ты что-то знаешь? Ты знаешь, что она была на "Виргинии"?

Орнандо бессильно упал на стул. Отбросил правую ногу в рыжем высоком сапоге, густо покрытом пылью.

— Люди из поселка Гаукьяли видели, как Ганкаур переправлялся на своих пирогах в заводь Белого Сокола и оттуда напал... — Ему не хватало сил. Он оперся головой на руку, но вдруг, словно проснувшись от сна, заговорил быстро и взволнованно: — С ними было несколько полицейских и сам комиссар Себастьян Оливьеро. Когда они снова сели в свои лодки, судно потеряло управление и поплыло вниз по течению. Капитана заставили сесть в лодку вместе с индейцами. Потом...

— Что потом? — На маленьком, высушенном лице доктора Коэльо проступили капли пота. — Говори, что было потом?

— "Виргиния" стояла до утра возле берега, — собравшись с мыслями, заговорил юноша. — К ней подошла ланчия из Сан-Фелиса...

— На которой плывут русские? — быстро перебил его Коэльо.

— Кажется, да. На "Виргинии" начался пожар, и тогда русские отчалили и пошли против течения. "Виргинии" больше нет. Она сгорела...

Наступила тишина, долгая гнетущая тишина. Слышно было, как настойчиво бьется в стекло мошка. Молодежь, играющая в кости, весело смеялась.

"Моя Ориноко... Моя Эрнестина..." — то и дело всплывала в сознании Коэльо фраза. Он повторял ее тупо, механически, и этими короткими словами вроде маскировал страшную правду, в которую не хотел верить, не мог верить. "Виргиния" сгорела... "Виргиния" и Эрнестина. Но почему именно Эрнестина? Кто видел, что на ланчии плыла его дочь Эрнестина? Это все выдумка воспаленного Орнандо...

Острая бородка Коэльо поднялась вверх. Он мгновение смотрел на сына, словно впервые его видел.

— Что ты сейчас сказал? — с нескрываемым осуждением в голосе сказал доктор Коэльо. — Откуда ты знаешь, что твоя сестра ехала на "Виргинии"?

— Я не знаю... я только слышал от одного пеона, что на суденышке была иностранная туристка. И я подумал...

— Ты всегда думаешь не то, что надо! — закричал с болью в голосе Кариока Коэльо и ударил кулаком по столу с такой силой, что стекла задрожали в окнах.

— Не кричи! — ответил ему Орнандо. Он встал из-за стола, полный обиды и гнева. Густые черные брови властно сошлись на переносице. Уголки красивого рта нервно дергались. — Если ты хочешь, я отправлюсь в поселок каучеро и расспрошу у людей, кого убили. — Он подался вперед, схватил за плечи немощное тело отца и прижал к своей груди. — Прости, прости, отец! Я скоро обо всем узнаю.